Лидия Чарская - Записки сиротки

«Боже мой! И тут могут жить люди!» — невольно с ужасом подумала я и крепко прижалась к руке дяди.

— Это ты, папа? — послышался откуда-то из угла слабый детский голосок.

— Я, а со мною добрые люди! — поспешил ответить Ленч.

Тут только заметила я связку соломы в углу, а на ней разметавшуюся и покрытую жалкими лохмотьями девочку.

— Марго! — невольно вскрикнула я и бросилась вперед.

Она открыла впалые глаза и протянула мне худенькие ручки. Она, казалось, сразу узнала меня и нимало не удивилась моему приходу.

— Клара! Клара! — шептала она, точно в забытьи. — Я рада, что ты пришла, я знала, что ты придешь, Клара. Мне так не хотелось умирать, не испросив у тебя прощения. Прости меня, Клара, я много виновата перед тобой. Но судьба нас так жестоко покарала за все.

Я крепко обняла больную и как можно утешила ее. Дядя, осмотрев Марго, не нашел в ней никакой особенной болезни; она была больна истощением сил от голода и нужды.

— Ну, слава богу, теперь ты скоро поправишься, дитя мое! — проговорил он, окончив выслушивать и выстукивать девочку. — Хороший уход и пища вылечат тебя без всяких лекарств! Завтра же мы перевезем тебя к нам, и Катя не откажется поухаживать за тобой!

Конечно, я с радостью ухватилась за предложение дяди. На другое утро Марго перевезли к нам. Скоро она поправилась, и дядя поместил ее в школу, а отцу ее дал работу у себя в больнице. Ленч со слезами благодарил нас за все, что мы делали для него и для Марго.

— Вы настоящие благодетели, — говорил он. — За все зло, причиненное мною вашим детям, вы отплачиваете мне величайшим добром…

Марго выходила я и могу смело гордиться этим. Зато я приобрела в ней впервые друга на всю жизнь. Она привязалась ко мне, как к родной сестре, чем заставляет даже ревновать мою дорогую Лизочку. Марго очень изменилась к лучшему, как и ее отец, который стал неузнаваемым с тех пор, как наша семья облагодетельствовала его с дочерью. Каждое воскресенье и он, и Марго приходят к нам, и мы проводим сообща праздники. О неприятном прошлом все как бы позабыли, по крайней мере, никто не говорит о нем.

Не знаю, как другие, но я сознаю себя счастливой оттого, что могла отплатить добром за зло моим недавним врагам.