Жаклин Уилсон - Вики-ангел

— Мне не нужны новые друзья.

— Если ты не изменишь своего поведения, у тебя их и не будет.

— Многие хотят подружиться с Джейд, — вставляет миссис Кембридж.

— Только неудачники — Толстый Сэм и Зефирина Мадлен, — кричит Вики из кухни.

Я вздрагиваю при звуке ее голоса. Миссис Кембридж и мама с папой смотрят на меня во все глаза.

— Что с тобой? Почему ты дергаешься? Ведешь себя как… — Она не может закончить фразу, вздыхает и смотрит на миссис Кембридж: — Значит, и в школе Джейд странно себя ведет.

Миссис Кембридж старается подыскать нужные слова:

— Ну, Джейд, иногда ты действительно выглядишь точно… безумная.

Не стесняйтесь — повторите еще раз! А что мне делать, если Вики все время дурачится?!

Опять она за свое — уверенно входит в гостиную, крутится вокруг мамы, ласкается к папе, а потом садится на колени к миссис Кембридж и играет с ее волосами — пытается заплести их в косички. Меня душит смех, и я тихонько фыркаю.

— Прости, Джейд, меньше всего мне хотелось тебя расстраивать, — смущенно говорит миссис Кембридж.

Но мама подозрительно на меня поглядывает. Вики ее передразнивает. Я снова фыркаю.

— Прекрати, Джейд! — делает замечание мама.

— Да, возьми себя в руки, детка, — вторит ей папа. — Не придуривайся! Ты же не хочешь, чтобы миссис Кембридж подумала, что ты спятила.

— Вовсе я так не думаю, мистер Маршалл! Но я и мои коллеги уверены, что Джейд необходимо позаниматься с психологом.

— Она не нуждается в его услугах, — твердо отвечает папа.

— Я имею в виду не консультации психиатра, а занятия с квалифицированным специалистом-психологом, занимающимся коррекцией состояния подростка после тяжелой утраты.

— Не вижу в этом смысла, — заявляет мама. — Занятия ничего не изменят: Джейд не поможешь, если она будет упиваться горем и жалеть себя.

— Консультация психолога может быть очень эффективной. В случае необходимости педагог придет к вам домой.

— А кто будет платить за занятия? Разве они бесплатные?

— Ну… — теряется миссис Кембридж.

Видно, что она сомневается. Потом поворачивается ко мне:

— Как ты думаешь, Джейд, тебе станет легче?

— Нет! Скажи «нет»! Скажи «нет», идиотка! — подзуживает Вики. Прозрачными руками она хватает меня за голову и пытается ею покачать.

— Нет, — покорно мямлю я.

— Не хочешь поговорить о своих переживаниях, рассказать, что тебя беспокоит, попробовать обсудить свое состояние? Ты вся измучилась, Джейд! — восклицает миссис Кембридж и берет меня за руку.

Я заливаюсь слезами.

— Ну вот, видите: она расстраивается от одной мысли о консультации!

Я цепляюсь за руку миссис Кембридж, как за соломинку.

— Джейд, пойди возьми бумажный платок, — велит мама.

Отпускаю руку миссис Кембридж и иду за платком.

— Мы благодарны вам за заботу, миссис Кембридж, но Джейд не нуждается ни в консультациях, ни в лечении. Она всегда была мечтательной. Все будет хорошо, если она возьмет себя в руки. Джейд сама сказала — ей не нужны никакие консультации.

— Ни к чему ей переливание из пустого в порожнее, — вставляет папа.

Миссис Кембридж понимает — ей не удалось убедить родителей и преодолеть их упрямство. С ним трудно справиться — словно пытаться отковырнуть приставшую к подошве жвачку.

Она сдается:

— Если захочешь поговорить, Джейд, добро пожаловать в мой кабинет.

Мама провожает миссис Кембридж до двери и горячо благодарит, но, как только учительница уходит, дает волю эмоциям:

— За кого она нас принимает?! Вваливается ни с того ни с сего да еще воображает, будто я не знаю, как помочь собственной дочери!

Хоть в чем-то мама с папой солидарны:

— Ведет себя, точно наша Джейд умом тронулась! Сразу замолчала, как только мы спросили, кто будет платить! Можно подумать — у них дешевые консультации! Она считает — мы деньги печатаем? Да, кстати, мне пора на работу.

Но он останавливается и, как в детстве, неуклюже треплет меня по голове:

— Ты ведь справишься, правда, Джейд? Я знаю, ты расстроена. Из-за Вики мы все не можем прийти в себя. Но ведь ты не поддашься горю, да, детка?

— Да, папа, я постараюсь.

— Вот это другой разговор! — говорит он и, шаркая ногами, выходит из комнаты.

Когда папа возвращается в джинсах, в которых ходит на работу, он вытаскивает из заднего кармана кошелек и протягивает мне двадцать фунтов.

— Возьми! — Потом дает еще одну банкноту. — Купи себе что-нибудь для поднятия настроения.

— Спасибо, папа.

— А я думала, мы скоро по миру пойдем. Ты же сказал, у тебе нет наличных, когда я просила денег, чтобы оплатить счет за газеты.

— Послушай, хватит меня пилить! Счастье нашей Джейд для меня гораздо важнее, чем бесконечные счета! — отвечает папа и быстро выходит из квартиры, чтобы не дать вспыхнуть ссоре.

— Чаще всего он не замечает, дома ты или нет, — с горечью говорит мама.

Я предлагаю ей одну банкноту.

— Нет, нет, это твои деньги, Джейд. Не думай, мне их на тебя не жалко. Дело в твоем папе.

Она замолкает и сидит с каменным лицом. Потом встряхивает головой и улыбается:

— Вот что я тебе скажу: давай пойдем куда-нибудь в субботу, только ты и я!

Не знаю, что ответить. До чего же странно! Всегда хотела куда-нибудь ходить с мамой и мечтала, чтобы папа давал мне деньги на угощения — как родители Вики. Мои никогда об этом не думали, и вот сейчас…

— Например, съездим в Лондон, — предлагает мама. — Побродим по магазинам, попьем кофейку, съедим по пирожному. Устроим себе девичник, ладно? Ты ведь этого хочешь, да? Ты сто лет не была в Лондоне!

Не говорить же ей, что совсем недавно я совершила тайную прогулку по лондонским магазинам. Не думаю, что захочу снова там побывать с мамой. С другой стороны — почему бы и нет?

Надувшись на меня, Вики улетает, и мы с мамой едем на поезде. Обе уткнулись в глянцевый журнал и смеемся над некоторыми ценами на одежду, рассматриваем новые оттенки лака для ногтей, нюхаем образцы духов. Мама критикует девушек-моделей за их худобу.

— Ты скоро сама станешь, как они, Джейд. Только посмотри на себя! — говорит она и берет меня за запястье. — Тонкое, как спичка. Вот-вот переломится. Тебе нужно поправиться.

Идем пить кофе и съедаем по два пирожных. Потом мама покупает коробку бельгийских шоколадных конфет. Мы жадно на них набрасываемся, и вскоре губы становятся коричневого цвета, словно их накрасили шоколадной губной помадой.

Я трачу папины сорок фунтов на два топа — один в цветочек с пышными рукавами, а второй — укороченный, черный, обтягивающий и очень сексуальный. Казалось, мама разворчится по поводу черного, но она лишь улыбается:

— Ты повзрослела. Подумать только — была тихоня тихоней… Скоро ты нас всех удивишь! Тебе можно ходить с открытым животом — он плоский, как оладушек, — смеется она. — Не представляю, что скажет папа. Ты же его знаешь!

Мама медлит:

— Джейд, мы с папой… У нас не все гладко.

Я киваю. Мне не хочется слушать. Лучше продолжить девичник.

— Может, не стоит все это тебе рассказывать…

И не рассказывай!

— У меня на работе есть отличный парень, Стив…

Больше не надо ничего говорить! Она произносит его имя, словно смакует шоколадку.

— Стив… — вздыхает мама. — Может, ни к чему хорошему это не приведет. Он немного младше меня… Ловелас… Ну, я хочу сказать, если… Честное слово, Джейд! Никогда раньше не испытывала ничего подобного. Если нам дадут шанс…

— Ты уйдешь от папы?

— Ты не будешь меня винить? У нас с папой жизнь никогда не складывалась. Я влюблялась в других мужчин, а они меня бросали. Пришлось сойтись с твоим папой — он сразу позвал меня замуж, как только узнал, что должна появиться ты. Сначала все было нормально, хотя я никогда его не любила. Потом он потерял работу, ну, а сейчас…

— Да, но… — Мне становится страшно.

Вдруг я узнаю такое…

— Ты ведь никогда его сильно не любила, и он никогда тобою не занимался.

Я пожимаю плечами, не желая признаться, что она права.

— Тебе понравится Стив. Он очень веселый. Жду не дождусь, когда вы познакомитесь. Я ему столько о тебе рассказывала! Думаю, он решит, что ты немного моложе своих лет… В общем, пока рано волноваться. Может, ничего и не получится, но если я решу уйти от папы, то хочу, чтобы ты знала, — будешь жить с нами. Запомни: я тебя никогда не брошу.

— Где мы будем жить?

— Ну, это еще предстоит уладить. У Стива есть небольшая квартира-студия. Увидишь, мы что-нибудь придумаем. Понимаешь, нет смысла обсуждать детали, когда еще ничего не решено.

Я все вижу.

Вижу, как мама и Стив противно обнимаются в квартире-студии.

Только меня рядом с ними нет.

Вижу, как папа лежит на диване в нашей квартире, и с каждым днем его все больше клонит в сон.

Меня рядом с ним тоже нет.

Для меня нет места. Никого у меня нет. Закрываю глаза и вспоминаю наши планы на будущее — мы с Вики, окончив школу, снимаем квартиру, повсюду ходим вдвоем…