Любовь Воронкова - Федя и Данилка

Данилка не знал, сколько он прошел, близко уже Феодосия или еще далеко. Горы заслоняли от него весь мир. Но вот и расступились горы, далекое синее море взглянуло на Данилку. И там, на этом далеком берегу, Данилка увидел большой город…

Феодосия!

По тропочке навстречу Данилке шли две женщины, повязанные яркими платками. За плечами они несли какие-то сумки – видно, ходили в Феодосию купить что-нибудь для хозяйства. Одну из них, смуглую, светлоглазую, в голубом платке, Данилка узнал. Это была птичница Нюша из колхоза Вольного. У нее Федина мать брала цыплят.

– Это куда же направился, парень? – спросила Нюша.

– В Феодосию мне надо, – ответил Данилка и хотел пройти мимо.

Но Нюша задержала его:

– Это зачем же тебе, парень, в Феодосию понадобилось? Неужто мать послала?

– Надо мне, – повторил Данилка, – к поезду.

– К какому поезду? – удивилась Нюша. – Уезжаешь ты, что ли?

– Эка, хватился! – сказала другая женщина, в красном полушалке. – Да поезд в шесть утра ушел.

– Ушел?.. – прошептал Данилка.

Он поглядел ей в лицо. Загорелое, морщинистое было лицо у этой женщины, нос, будто луковица, лупился от солнца, из-под припухших век на Данилку глядели добрые коричневые глаза.

– Ушел, ушел поезд, жавороночек, – повторила женщина. – Ай родной кто уехал?

Данилка промолчал.

– Так что поворачивай обратно, парень, – сказала Нюша. – Пойдем с нами.

И женщины пошли своей дорогой. Они спешили – время летом дорого.

Данилка не пошел с ними. Он долго стоял и глядел на море, на большой город, на белые домики, толпившиеся на берегу… Из этого города проложены рельсы к далекому городу Орлу, по ним сегодня утром ушел туда поезд. Рано утром ушел. В тот самый час, когда в долине из скважины хлынула вода.

Данилка постоял, постоял и побрел обратно. Больше спешить было некуда. Он шел и глядел, как ветер гоняет колючки по склонам гор, как взлетают над тропинкой и бегают по рыжей земле какие-то маленькие рыжие птички… И думал о том, что вот теперь-то он по-настоящему потерял своего друга Федю.

Но прежде чем спуститься с горы, Данилка взобрался на самую высокую вершину и, глядя в прозрачную синюю даль, крикнул:

– Федя! Приезжай обратно!

Рыжая птичка что-то чирикнула ему в ответ. И что-то ветер прогудел, вырвавшись из ущелья. Но на этот раз Данилка не понял их языка и не расслышал, что они ему сказали.

1958