Анна Антонова - Гадание на снежинке

– А здесь? – засмеялась мама.

– А здесь у нас киноко-о-олледж, – протянула девочка. – Здесь все можно, потому что в нас развивают творческие способности!

– Ну ладно, творческая личность! Жидкость нашла?

– Э-э-э… – Аля в недоумении уставилась на ряд флакончиков.

– Вот эта. Аккуратно намажь кисточкой кожу у основания, немного подожди, а потом лопаткой сдвинь. Возьми мой маникюрный набор. А то давай я тебе все сделаю, – предложила мама.

– Не-е-ет, – помотала головой Аля. – Хочу сама!

– Ну сама так сама. Только потом не жалуйся!

– Не буду, – пообещала девочка, берясь за кисточку.

Она проделала все манипуляции, подождала и решительно взялась за лопаточку.

– Ма-а-ам! А дальше ее куда?

– Кого?

– Да кожу эту лишнюю!

– Аккуратно срежь ножницами.

Хм, интересно, как это можно сделать аккуратно? Может, надо было на помощь соглашаться?

Аккуратно, конечно, не получилось. Остатки… этой… как ее, кутикулы торчали неопрятными заусенцами, и ножницами уже было никак не подлезть, даже маникюрными. А может, лезвием?

– Ма-ам, а где… – начала было она и осеклась на полуслове: мама всегда запрещала срезать заусенцы лезвием. Поэтому Аля тихо прокралась в ванную, взяла лезвие от папиной бритвы и вернулась к зеркалу. Вот, так гораздо удобнее, а то с жидкостью какой-то…

– Ой!

– Что? – заглянула в комнату мама.

Аля накрыла другой рукой порезанный палец:

– Ничего.

Оставшись одна, она кое-как остановила кровь йодом – он быстро смывается, завтра уже следов не останется – и потянулась за лаком. Какой? Серебристый? Ага, как у Лили! Синий? Красивый цвет, но ни с чем из одежды не сочетается. О, черный в самый раз. Уж точно незамеченными ее усилия не останутся!

Лак почему-то не хотел ложиться ровно и расплывался вокруг ногтя. Да что ж такое! Водой разводы не смоешь…

– Мам, где жидкость для снятия лака?

– Ты вроде красить собиралась, передумала, что ли?

– Да нет, – с досадой сказала Аля. – На кожу попало, надо убрать.

– Ну попробуй, – с сомнением протянула мама. – А может, проще стереть и заново накрасить?

– Нет! То же самое будет!

Девочка взяла ватный диск и смочила в жидкости для снятия лака – как мерзко воняет, а еще написано, что без ацетона и с ароматом кокоса! – и вместе с разводом на пальце свезла половину лака с ногтя.

– Да блин…

Аля решила не сдаваться. Она снова открыла лак и стала восстанавливать испорченную красоту. Новый слой лег не очень ровно, но если не сильно присматриваться… Да кто там будет присматриваться! Но если так каждый ноготь перекрашивать… А если ватными палочками попробовать?

С палочками дело пошло намного ловчее, и постепенно лак остался только там, где и должен быть.

– Мам, а что теперь?

– Подожди, пока высохнет, а потом подержи под холодной водой.

– Зачем?

– Ну не знаю, он тогда лучше держится.

Ждать, пока высохнет, было скучно. Даже на кнопку пульта не нажать! Посчитав, что времени прошло достаточно, Аля пошла в ванную.

Нет, это уже просто свинство! Ноготь, который она перекрашивала, видимо, высох хуже, и новый слой лака с него смыло.

Аля накрасила его в третий раз и ждала чуть ли не полчаса, смирно сидела с руками, сложенными на коленях, как какая-нибудь первоклассница.

На фольклоре Васька вдруг решил вспомнить, что режиссер – не бантик сбоку, и, когда Марина Витальевна вызвала представителя их команды, сразу вышел к доске с Алиной книжкой в руках.

– Нам показалось интересным гадание с веником, – бодро доложил он.

Аля посмотрела на Антона с Надей, почему-то севших сегодня за одну парту, – судя по их вытянувшимся лицам, кинули не только ее. Самой Але было уже все равно. «Нам» – понятие растяжимое. А преподам какая разница?

– Суть гадания заключается в следующем, – продолжал тем временем Васька. – Собираются девушки в избе, встают кружком и ставят посередине веник. В чью сторону он упадет, та первая и выйдет замуж.

– Хорошо, – одобрила Марина Витальевна. – Мне кажется, можно сделать довольно зрелищно.

– Ага, – важно согласился он. – Но мы придумали еще одну фишку… идею. Для зрелищности. Короче, мы решили ввести интригу: одному парню нравится одна из гадающих девушек, и он тоже переоделся в девушку, чтобы принять участие в гадании и подтасовать результаты в свою пользу… то есть в пользу той девушки, чтобы ей первой замуж выходить, – окончательно запутался Васька. – Ну, короче, вы поняли.

– Интересно! Надо с Василисой Александровной посоветоваться! Молодец, Вася!

– Это мы с Лилей придумали, – довольно доложил он.

– Ну, значит, вы с Лилей молодцы!

Ага, значит, как кривые фотки озера, так Антон виноват, а как молодцы, так Вася с Лилей…

– Только кто играть-то будет, мне Василиса Александровна сказала, у вас и так уже у всех по нескольку ролей…

– Я могу, – с достоинством сообщил Васька.

– Здравствуйте, я ваша тетя! – пробасил Славик.

– А что такого? – укорила его Марина Витальевна. – Многие знаменитые актеры не стеснялись играть женщин. Тот же Калягин, Дастин Хоффан в «Тутси», «В джазе только девушки» опять же…

– Хотите, угадаю, кто будет девушкой? – неуклюже пошутил Славик.

Аля тоже легко могла бы угадать.

– Аля! – ахнула Василиса, когда та пришла на репетицию со своими сногсшибательными ногтями. – А ты ничего не перепутала? Ты девушка-ангел! Надеюсь, на премьеру ты в таком виде не явишься?

– Премьеру? – ужаснулся Сережа. – А что, мы это еще и не один раз играть будем?

– Премьерой называют любой первый спектакль, – успокоила преподавательница. – Но кто его знает… – загадочно улыбнулась она.

Глава 12 Чего боится настоящая актриса

Начался декабрь. Они практически поселились в рубке, уходя только на уроки и домой ночевать. Кто-то принес электрический чайник, а за едой бегали в близлежащие магазинчики.

Репетировалась единственная сцена без участия ангелов. Аля ждала, пока немного остынет чай, и наблюдала за Лилей, легко пританцовывающей в проходе после репетиции гадания. Почувствовав ее взгляд, Лиля обернулась:

– Что?

– Ничего, – смутилась Аля.

– У тебя был такой осуждающий взгляд, словно я делаю что-то не то!

– Тебе показалось, – пробормотала она, кляня себя – ну почему у нее вечно все на физиономии написано?

– Ангелы, на сцену! – донесся из зала зычный крик.

Так и не попила чаю! Все из-за Лили! А сейчас опять этот Сережа… Але захотелось потихоньку сбежать домой, но она подавила малодушное желание и поплелась в зал.

– Сережа, я иду к тебе! – закричала она, спускаясь по лестнице.

– Я жду тебя, любимая! – мрачно ответил тот.

– Так, четвертая сцена – ангелы в гостях у чертей, – энергично начала Василиса. – И там они развлекаются согласно своим порокам: Рома с Мишей сидят за отдельным столиком и предаются чревоугодию, Вася со Славой играют в карты, а Аля с Сережей…

Парни гнусно захихикали. Аля сморщилась. Ну за что ей так повезло с ролью?

– Аля сидит у Сережи на коленях, – быстро сориентировалась Василиса. – Так, всем все понятно? Тогда по местам!

Сережа уселся на стул. Аля в нерешительности стояла рядом.

– Так, все ждем Алю с Сережей!

– Ну давайте уже, – недовольно оглянулись на них остальные черти и ангелы. – Сколько можно, домой охота…

– Иди, – Сережа гостеприимно похлопал себя по коленке.

Аля вздохнула и осторожно уселась. Как жестко и неудобно!

– Ну что вы как два истукана! – возмутилась Василиса.

– А что нам тут… – не выдержал Сережа.

– Обними Алю за талию, – не дала ему договорить преподавательница. – А ты – Сережу за шею.

Они кое-как проделали требуемое.

– А может, вам поцеловаться? – задумалась Василиса.

– Ага, щас!

– Еще чего! – в один голос завопили они.

– Ладно, сойдет для первого раза, – поморщилась она. – Остальным-то, надеюсь, все понятно? Еще раз: Рома с Мишей едят, Слава с Васей играют, остальные – болеют! Потом начинается заварушка… Ну-ка, попробуйте сымпровизировать!

– Ну давай, ходи, козел! – незамедлительно откликнулся Васька.

– Кто козел, я козел? – вскинулся Славик.

– Ну да, вон у тебя хвост, рога…

– У меня рога? Да ты у меня щас без крыльев останешься, пернатое недоделанное! – он сгреб со стола карты и швырнул в Ваську.

– Стоп! Очень хорошо, – одобрила Василиса. – Так и оставим. Запомнили слова?

– Ну давай, ходи, козел! – с готовностью повторил Васька.

– Запомнили, – отмахнулся Славик.

– Так, вы кидаетесь картами, обжоры – едой… А влюбленные? Что-то у них никакого действия нет…