Привет, волки! - Дорота Касьянович

— А Патриция?

— Едет к дедушке. То есть к отцу своего папы. Потому что любит его больше всех. Кошмар. Я бы никогда так не поступил со своим ребенком. Потому что, если уж у тебя есть ребенок, то нужно что-то с этим ребенком делать, наверное. У всех постоянно нет времени, а когда есть, они ведут себя по-дурацки. Или так, чтобы времени снова не стало. А воскресенья существуют для чего-то другого.

— Не может быть, чтобы у всех воскресенья проходили так неинтересно, — огорчилась тетя.

Филипп какое-то время копался в памяти в поисках другого примера, и вдруг его лицо прояснилось, потому что он вспомнил:

— Есть! У Ани по воскресеньям вся семья ходит в костел, даже самый старший брат, а потом они все вместе завтракают у бабушки, а после завтрака забирают бабушку и идут на прогулку или едут на машине за город. А после обеда Аня гуляет во дворе с подругами. Вот таким, наверное, должно быть классное воскресенье.

— Это правда. С сахаром и сметаной? Чернику. Хочешь с сахаром и сметаной?

— Да. С сахаром и сметаной. — Филипп улыбнулся. — Мне показалось, что ты говоришь о воскресенье. Что оно должно быть с сахаром и сметаной.

— А оно должно. Или как творожник. И сок. И гамак. В саду.

— И как беготня с Бодеком на лугу. Или как прогулка с папой на велосипедах. У мамы нет велосипеда. Она их не любит, — быстро добавил Филипп.

Он спрыгнул с гамака, вбежал по двум ступенькам на террасу, взял со стола пиалу черники с сахаром и сметаной и уселся в кресло.

— А как, собственно, этот луг называется? — спросил Филипп и отправил в рот первую ложку с горкой ягод.

— Знаешь, кажется, никак не называется…

— Может, я что-нибудь придумаю?

— Отличная идея.

— Ну тогда… Великий Бодеков Луг. Сокращенно Велблуг. Это, наверное, какая-то разновидность верблюда. Только что он здесь делает?

— Бегает с Бодеком по траве? Ну да! — весело отозвалась тетя. — Велб-луг! Великий барон лугов! И все ясно.

Оба громко рассмеялись.

— Тебе часто приходят в голову хорошие идеи, ты это знаешь? — сказала вдруг тетя Агнешка.

Филипп посмотрел на нее с недоверием:

— Мне?

— Ну тебе, тебе.

— У меня нет никаких идей. А хороших — так уж точно.

— А стеночники? А Великий Бодеков Луг? а эти все ухи, помнишь?

— Да ну, это просто, кто угодно придумает.

— Неправда. Это просто именно для тебя. Потому что у тебя есть воображение.

— Нет.

— Ну что за человек… — вздохнула тетя.

— Ну потому что нет. Я не смог бы придумать книгу, как ты.

— Зачем сразу придумывать книгу? Может, лучше начать с чего-то поменьше? С собирания идей, например. Собирания и записывания. Или с собирания интересных фраз и слов. Иногда хорошая история рождается из одной интересной фразы. Первая фраза очень важна.

— За горами, за лесами… — засмеялся Филипп.

— Да, именно так.

— Ну понятно. Только все вокруг такое безнадежно скучное. И глупое. И отвратительное.

— Неправда.

— Правда. Ты не живешь там, где я, и не знаешь.

— А чем место, в котором ты живешь, отличается от этого?

— Всем отличается. И очень.

— А ты видел, чтобы здесь хоть раз произошло что-то необыкновенное? Загорелись на небе фейерверки? Проехал хоровод веселых слонов на роликах? А может, приползло это твое желе из космоса?

— Ой, тетя.

— А, я знаю! У меня сосед — вампир!

— Ой, тетя.

— Инопланетянин?

— Тетя! Не в этом дело!

— Так в чем?

— Ты сама знаешь.

— Нет, ты мне скажи.

— Потому что тут есть луг, и этот дом, и Бодек, и… — Он еще хотел сказать про волков, но испугался. Ну что бы тетя о нем подумала? Что он совсем спятил? — Разные вещи тут есть, — закончил он и отправил в рот очередную порцию черники со сметаной и сахаром.

— А у тебя скукотища?

Филипп кивнул.

— Ну ладно. Тогда скажи мне, что происходило сегодня утром. Но не в доме. Я не о семейных делах. Что происходило в окрестностях дома.

— Вот именно что ничего. Ведь я уже тебе говорил. Ни-че-го.

— Совершенно ничего?

— Абсолютно.

— Тишина и ноль активности.

— Ну, может и не совсем тишина.

— То есть?

— Какой-то парень поднял на ноги, наверное, половину микрорайона. В семь утра. В воскресенье.

— Так шумел?

— Он шел через весь двор, а он немаленький.

— Жуть. Шел. Это ужасно.

— Ой, перестань, ведь это не все. Он вот так шел, и у него был чемодан.

— Я же говорила — жуть.

— Тетя! Чемодан у него был на колесиках. Знаешь, такой, с выдвигающейся ручкой, за которую его можно тянуть по земле, вместо того чтобы нести. Ну он его и тянул. Только наш двор, точнее дорожки, выложен такой плиткой. Знаешь, серой такой. И эти колесики на этой плитке, в этой тишине, поднимали такой шум, что караул. Такое «тррррррр, тррррррр…». Нет, еще хуже. Будто он стрелял из пулемета. Почти. И он так шел. И шел. И шел. А в домах все наверняка повскакивали с постелей. Он был не старый, скорее даже молодой. Ну, среднего возраста. Лет двадцать восемь, может.

— Да-а-а… Преклонный возраст. Почти пенсионер.

— Ой, тетя. Дело в том, что он мог на эти пару метров взять чемодан в руку и донести его до парковки. Потому что он шел на парковку. Чемодан был не суперогромный. Но нет, парень предпочел не утруждать себя. Серьезно. Он вообще никуда не торопился.

— Ого! Отличная сцена! Пустой двор, семь утра, воскресенье, тишина и вдруг этот человек с чемоданом.

— Что в этом классного? — удивился Филипп.

— Много всего. Всё. Во-первых, вся эта картинка. Я отчетливо ее вижу. Во-вторых, звуки, прямо убежать хочется. В-третьих, этот парень. Какой-то подозрительный, да? И еще много вопросов. Почему он так шел? Куда направлялся? Почему его не волновало, что он всех перебудит?

— Дурак какой-то. Еще и ленивый.

— Может. Может, не сообразил. Или из эгоизма. А может, весь его мир рухнул, и он так это переживал, что даже не слышал этого громыхания?

— Ну да. Теперь понимаю. И что, ему можно было всех будить?

— Хороший вопрос. Я запомню этого человека с чемоданом. Может, для чего-нибудь пригодится. А может, он тебе пригодится?

— Мне? Да ну, тетя! Зачем мне такой дурак? Бери его себе, если хочешь.

— Хорошо, спасибо. Ну вот видишь, все-таки что-то у тебя происходило.

— Происходило! Землетрясение просто. Прошел человек через двор.

— Да, именно так. Между прочим, не пора ли тебе бежать на воскресный обед, как думаешь?

Филипп поднялся.

— Ну ладно, попробую в это поверить. В этот воскресный обед.

— Иди