Белла Дижур - Волшебные руки труда и науки

Его художественная школа была школой труда.

Изображая, он изучал, изобразив — любовался своим трудом. Чувствовал себя увереннее, шел на охоту, убежденный в своей непобедимости.

Так, наверное, рождалось искусство.

О ФЛЕЙТЕ И НЕМНОГО ОБ АРФЕ

ПЕВЧИЕ ПТИЦЫ ГОВОРУН-РУЧЕЙ, ГОРНОЕ ЭХО И НЕБЕСНЫЙ ГРОМ, ЗВОНКИЕ ЛЬДИНКИ, ШУРШАЩИЕ ОСЕННИЕ ЛИСТЬЯ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО СРЕДИ ВЕЩЕЙ, СОЗДАННЫХ ЧЕЛОВЕКОМ, У ВАС ПОЯВИЛИСЬ СОПЕРНИКИ?

Глава первая

У флейты нежный, серебристый голосок. Песня ее всегда похожа на сказку. Вот танцует легкая лесная фея, взмахивая прозрачными крыльями. А вот зеленоволосая русалка задумчиво и чуть печально рассказывает о своей подводной жизни… А вот райские птицы…

Наверное, за это умение уводить человека в мир сказки флейту любили во все времена, называли принцессой, королевой музыки…

Древние египтяне рисовали на стенах гробниц шествия флейтистов. Пусть они услаждают души умерших сказочными звуками. Не о страданиях разлуки и не о смерти поет флейта! Голос ее успокаивает, если даже в нем проскальзывают нотки грусти.

Из каких только материалов не делали флейту! Ее вытачивали из слоновой кости, вырезали из дерева, отливали из хрусталя, фарфора. Были даже золотые флейты.

В наше время флейту делают из сплавов меди и никеля или олова и цинка. Все чаще можно встретить пластмассовую флейту.

И есть у нее большая семья родственников: гобой, фагот, кларнет. У каждого из них свой голос, свои песни. Но все они одного происхождения.

Их прапрародительница росла на берегу реки. Ее гибкое тельце раскачивал ветер и грело солнце. Она росла, не подозревая, что даст начало бессмертному роду музыкальных инструментов.

И никогда бы этого не произошло, если б не пришел на берег реки человек.

Человеку хотелось побыть одному. Может быть, он был чем-то огорчен или устал…

Он лег на землю, прикрыл глаза и слушал тихий плеск воды, шуршание, шепот трав, пение жаворонка в синеве неба. Усталость таяла. На лице его появилась улыбка. Он раскинул руки, машинально обломил тростинку камыша, так же машинально поднес ее ко рту и дунул.

Но что это?! Человек даже приподнялся от удивления. Внутри камышинки что-то забормотало, засвистело. Точно она повторила только что слышанные человеком голоса воды и травы. Он снова дунул. Тростинка засвистела громче. Уже похоже на пение птицы.

Человек погладил ее зеленое тельце, и палец его обнаружил маленькую дырочку. Наверное, ее проделал жучок.

То прикрывая дырочку пальцем, то освобождая ее, человек продолжал дуть в тростинку. И всякий раз она звучала по-иному.

Это было удивительно, забавно, ново. Человек уже не расставался со своей камышинкой. Он набрал их целую охапку. А потом, сидя у костра, испытывал одну за другой. Укорачивал, просверливал новые дырочки, убеждаясь в том, что от длины тростинки и количества дырочек на ней меняется ее голос.

Как же чудесно! Можно перекликаться с лесными птицами, подражать шуму дождя, стрекотанию кузнечика… Можно играть жалобно, если тебе грустно, издавать звуки радости, когда хорошо на душе…

Так родилась первая музыкальная дудочка — родоначальница той, которую и теперь многие называют принцессой музыки.

Конечно, в современной нарядной флейте с ее блестящими клапанами и рычажками трудно узнать скромную камышинку. Ведь за тысячелетия музыканты-флейтисты сильно изменили ее, усовершенствовали.

Но родство остается родством, и отказываться от него не следует…

Глава вторая

Древние охотники давно заметили, что туго натянутая тетива лука долго-долго звенит после того, как от нее отлетает стрела.

И все же им не приходило в голову исполнить на этой звенящей тетиве какую-нибудь песню. А потому они очень удивились, когда самый молодой из племени приделал к луку две тетивы и, перебирая их пальцами, сказал:

— Братья! Послушайте…

Он склонил голову набок и улыбнулся. Лук его звенел: о-о-о-о! дзин-тон-н…

— Вот так выдумщик! — сказали старики и даже поругали его. — Бездельник… Отправляйся-ка на охоту!

Но упрямый выдумщик не унимался. Он вместе со всеми гнал зверя, а в ушах его не умолкала песня, которую он надеялся извлечь из звенящего лука.

Однажды он вставил свой лук в выдолбленную тыкву. Сделал он это не случайно: этот юноша везде слышал музыку, на которую другие не обращали внимания.

Когда девушки его племени танцевали вокруг костра, а старые женщины в такт танцу хлопали в ладоши, он присоединялся к ним, держа в руках два плоских камня. Звуки, которые получались от удара камня о камень, были сильные, веселые. Под эти звуки танцы становились задорнее.

Девушки благодарно улыбались музыканту, а старые женщины, покачивая головами, повторяли слова стариков охотников:

— Ну и выдумщик! Ну и бездельник!..

Но говорили они это беззлобно. Им, как и их дочерям, нравился находчивый юноша.

— Вот посмотрите-ка, — говорили женщины улыбаясь, — что он сделал с тыквенным кувшином… Он утверждает, что выдолбленная тыква тоже звучит…

А если вставить в нее лук?

Юноша нашел самую большую тыкву, хорошо вычистил из нее всю мягкую сердцевину. Получился просторный тонкостенный кувшин. Затем вставил в кувшин три лука. И на каждом было по две тетивы.

Ах, как запела, зазвенела его удивительная тыква, когда он принялся легко перебирать натянутые нити тетивы!

Теперь уже все племя тихо сидело у костра. Звенящая тетива пела и плакала, тонкие стенки тыквенного кувшина вторили ей. А за спинами людей стоял притихший лес. Кедры и лиственницы, темные сосны и широколистые дубы впервые слушали музыку, созданную человеком.

…Земля не сохранила первых музыкальных инструментов, у которых струнами служила натянутая тетива лука. Но схожие с ними еще звучат в глубине Африки.

А современная красавица арфа — их последний потомок.

КУКОЛЬНАЯ РОДОСЛОВНАЯ

ТОМУ, КТО УМЕЕТ ВНИМАТЕЛЬНО СЛУШАТЬ, ВЕЩИ МНОГОЕ РАССКАЖУТ! СТАРЫЙ ДЕРЕВЯННЫЙ ТАБУРЕТ, К ПРИМЕРУ, СООБЩИТ, ЧТО ОН ВСЕ ЕЩЕ СЛЫШИТ НАД СОБОЮ ШЕЛЕСТ ЗЕЛЕНЫХ ЛИСТЬЕВ И ВНОВЬ СОДРОГАЕТСЯ ОТ ПРИКОСНОВЕНИЯ ТОПОРА, СРУБИВШЕГО СТВОЛ.

МЕТАЛЛИЧЕСКИЕ ПРЕДМЕТЫ, ВОЗМОЖНО, ХРАНЯТ В СЕБЕ ПАМЯТЬ О ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ РУКАХ, ДАВШИХ БЕСФОРМЕННОМУ КУСКУ МЕДИ ИЛИ ЖЕЛЕЗА НОВУЮ ЖИЗНЬ — ЖИЗНЬ ВЕЩИ.

У КАЖДОЙ ВЕЩИ, КАК И У ЧЕЛОВЕКА, — СВОЯ РОДОСЛОВНАЯ, СВОИ БАБУШКИ И ПРАБАБУШКИ.

Глава первая

В этом рассказе я устраиваю для вас, дорогие читатели, небольшую выставку кукол. Они попали сюда из самых разных городов, сел и отдаленных уголков земного шара.

Вот несколько древних кукол. Одна из них египетская. Она выточена из крепкого ливанского кедра.

В древности это дерево привозили в Египет для строительства судов, дворцов, храмов.

Тело египетской куклы заострено книзу, как хвост русалки. Ног у нее нет, а руки неестественно коротки. Вместо платья всю фигурку покрывает цветной орнамент. На шее нарисованы бусы. Черные волосы, бледно-розовые щеки, ярко-алые губы, коричневые узкие глаза — все это тоже нарисовано.

Кукле несколько тысячелетий, но краски ее ничуть не поблекли.

Принадлежала она дочери знатного египетского военачальника. Отец позаботился, чтоб его дочь и после смерти ни в чем не терпела нужды. Рядом с ее саркофагом поместили драгоценные сосуды, наполненные едой и питьем. На стенах гробницы нарисовали танцовщиц и музыкантов — они должны были отвлекать умершую девочку от грустных мыслей.

Вместе с покойницей похоронили все ее игрушки. Вот глиняный ежик на маленькой тележке, зеленый глиняный крокодил с двигающимися челюстями.

Но главное место в этом игрушечном царстве заняла раскрашенная деревянная кукла. Очевидно, это была любимая подруга детства умершей девочки.

Обычая хоронить вместе с умершим ребенком его игрушки придерживались не только древние египтяне, но и древние греки, и древние римляне.

По игрушкам, которые находили в детских могилах, нетрудно определить, кто были родители ребенка: богатые люди или, напротив, бедные труженики, рабы.

Вот кукла римской девочки из знатной семьи. Она выточена из слоновой кости — изящные тонкие руки, ажурная туника, легкие башмачки.

А эта кукла из янтаря. Она вся светится, словно в ней живет огонек.

Но — кто знает! — может быть, эти дорогие, искусно выточенные игрушки радовали маленьких римлянок не больше, чем простая глиняная кукла, принадлежавшая дочке римского раба.