Музыкальные мифы. Книга 2 - Владимир Викторович Кирюшин

мостик. Сейчас, после дождя, мостик полностью затопило.

«Что же делать? — думал ДО-ЛЯ. — Он ждет меня. Как я пойду? Ведь я почти не умею плавать».

И все же он рискнул перейти ручей вброд. Вода была очень холодная и от этого захватывало дух. Вот она дошла до колен, до пояса, до подбородка, по ноздри.

«Все, — подумал ДО-ЛЯ, — и если я здесь буду умирать, меня никто не спасет. Но что тогда будет с ЛЯ-ФАДЬ? Ведь он еще не успел окончить учебу. Без меня ему будет трудно... Нет, я должен жить».

И вода отступила. ДО-ЛЯ вышел на берег. Вскоре он подошел к месту, где должен был встретиться с другом, но там никого не оказалось. «Наверное, ЛЯ-ФАДЬ опаздывает, — подумал ДО-ЛЯ.

— Подожду его». Улегся на мокрой траве и стал ждать. Ждал час, два, три. ЛЯ-ФАДЯ не было.

«Почему я такой несчастный? — думал ДО-ЛЯ. — Меня учили делать добро, и я осилил весь курс наук. Я понял, что для этого надо не жалеть себя и думать о других. Но почему же в ответ я не получаю того же?.. Я пытаюсь отдавать ЛЯ-ФАДЮ все: и мысли и чувства. А встречаю равнодушие. «Не хочу, — говорит он часто, и все его поступки подчиняются этой мысли... За что же меня так наказывают Боги? Эго несправедливо!»

Но его никто не видел и не слышал. Прошло несколько дней, и бывшие друзья встретились. ДО-ЛЯ ничего не сказал своему маленькому другу. Он просто смотрел на него и молчал... А ЛЯ-ФАДЮ, видимо, было не по себе. Он опустил голову и стал объяснять, что не пришел потому, что шел дождь, и он подумал: «ДО-ЛЯ не придет».

— Нет, я там был и ждал тебя три часа. Пришел несмотря на то, что очень плохо себя чувствовал, — тихо сказал ДО-ЛЯ.

— Жаль... Тебе надо было сидеть дома. Ну, ничего, мы пойдем к замку в следующий раз, — предложил ЛЯ-ФАДЬ.

— А это точно? Без обмана? — спросил ДО-ЛЯ.

— На сей раз точно. Обещаю тебе, — отвечал маленький друг. И они, попрощавшись, разошлись по домам.

ЛЯ-ФАДЬ, конечно заметил, что ДО-ЛЯ плохо выглядит, но не стал его спрашивать, в чем дело. «Старики всегда выглядят неважно», — подумал он.

Ученье подходило к концу, ЛЯ-ФАДЮ надо было сдавать последние экзамены. Он тщательно готовился к ним. Расспрашивал всех СЕКСТ, как быть добрым, что для этого необходимо делать. Он так много занимался, что на сон почти не оставалось времени. С непривычки ЛЯ-ФАДЬ уставал, и даже глаза его изменились — уже не были такими лучистыми и добрыми, как прежде.

В эти дни ЛЯ-ФАДЬ почти не видел ДО-ЛЯ. Все говорил ему: «Ты же знаешь, я занимаюсь. Мне некогда» (правда, убегать к СКОРЫМ АЛЛЕГРО и МЕЦЦО-ПИАНО с не очень тихим голосом, время у него находилось всегда).

Однажды, за день до экзаменов ЛЯ-ФАДЬ подумал: «Надо встретиться с ДО-ЛЯ. Завтра испытания, он многих знает и может помочь».

ЛЯ-ФАДЬ надел красную ленту (чтобы сделать приятное ДОЛЯ) и пошел к жилищу своего БОЛЬШОГО и доброго друга.

— Здравствуй, ДО-ЛЯ! Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, что ты пришел, ЛЯ-ФАДЬ. Я хорошо себя чувствую. Даже очень. — ДО-ЛЯ не стал говорить, что только вчера он чуть не умер.

— ДО-ЛЯ, пойдем погуляем. Говорят, в королевском замке у людей сегодня праздник. Там будут и мои друзья СКОРЫЕ АЛЛЕГРО и МЕЦЦО-ПИАНО, которая говорит не очень тихим голосом. Я познакомлю тебя с ними, они тебе понравятся, они хорошие.

— Ну, что ж, пошли, — сказал ДО-ЛЯ, — я буду рад с ними познакомиться.

Шли они медленно. ДО-ЛЯ отставал. Он задыхался, у него кружилась голова. Но, чтобы не расстраивать ЛЯ-ФАДЯ, он старался не показывать вида.

Прошли ручей, поляну. Вот и излучина реки. На той стороне виден королевский замок.

— Там, ДО-ЛЯ. Нужно только переплыть реку, и мы на месте.

— Ну, пошли, — тихо сказал ДО-ЛЯ. Они доплыли до середины реки, как ДО-ЛЯ почувствовал, что силы оставляют его.

— Помоги мне, ЛЯ-ФАДЫ — крикнул он своему другу. Я тону! У меня нет больше сил!

— Ничего, плыви, плыви! — крикнул ЛЯ-ФАДЬ, не оборачиваясь. — Здесь немного осталось! Плыви за мной. Догоняй!

ДО-ЛЯ напряг все силы, проплыл еще несколько метров. И тут сердце его не выдержало, он почувствовал острый укол под левой лопаткой. Хотел крикнуть и уже не мог: вода залили нос и уши.

А ЛЯ-ФАДЬ все плыл, не оглядываясь. Он добрался до берега, отряхнулся и посмотрел в сторону ДО-ЛЯ. Того не было видно.

«Утонул, что ли? — подумал ЛЯ-ФАДЬ. — Как-то нехорошо получилось... Жалко... Ведь добрый был. Но старый... Возраст не тот. Все равно долго не прожил бы».

ЛЯ-ФАДЬ посмотрел в сторону замка и побежал к тому месту, где его ждали дружки — СКОРЫЕ АЛЛЕГРО и говорящая не очень тихим голосом МЕЦЦО-ПИАНО.

На следующий день, когда нарядно одетый и очень довольный собой ЛЯ-ФАДЬ пришел к царю, тот сказал:

— Ты пришел зря! Тебе не надо еще раз выдерживать испытания. Они у тебя каждый день. Вчера ты по-своему сдал последний экзамен. И вот мы решили: «Доброй и БОЛЬШОЙ СЕКСТОЙ ты быть не можешь, поэтому мы не принимаем тебя в нашу семью».

Стоявшие рядом БОЛЬШИЕ СЕКСТЫ подошли к ЛЯ-ФАДЮ и сняли с него красивые ленты и отломали все ШЕСТЬ отростков на его рогах.

— Иди! Ты свободен! И знай еще одну истину: добро и преданность ходят рядом, их нельзя разъединять. А ты этого так и не понял!

«Подумаешь, не понял! — говорил про себя ЛЯ-ФАДЬ, уходя от царя. — Обойдусь и без вас. Пойду к своим друзьям».

А СКОРЫЕ АЛЛЕГРО и говорящая не очень тихим голосом МЕЦЦО-ПИАНО увидели, что он перестал быть красивым, отвернулись и убежали от него навсегда.

О БОЛЬШОМ СЕПТИМЕ ДоСии и его сыновьях

БОЛЬШОЙ СЕПТИМ ДоСий служил ДИССОНАНСУ верой и правдой. Но годы шли, и он стал уставать. Вот однажды, после очередного полета с грозным хозяином, он взмолился:

— Господин! Прости меня. Я знаю, что ты всесильный. Ты все можешь.

— Гм! Конечно, — сказал ДИССОНАНС, довольно потирая лысину. — Ну и что?

— Я стал уставать немного. Нельзя ли дать мне помощников?

— Что? Устал? И это с твоей силой? Смотри-ка, у тебя даже ни один зуб не