Музыкальные мифы. Книга 2 - Владимир Викторович Кирюшин

— ВЫСОКО и ТОНКО кричала СОПРАНО. Но БАС ПРОФУНДО не слышал ее.

Отчаявшись привести старика в чувство, девочка решила, что прежде всего нужно истопить печь и нагреть комнату. Она вышла на улицу, нашла в сарае топор, наколола дрова. И вот веселые огоньки затрещали в печи, отдавая свое тепло.

Пока топилась печь, СОПРАНО убрала комнату, вытерла пыль, вымыла стекла и выстирала белье, которое нашла сваленным в коридоре. Уставшая, она села на стул и не заметила, как уснула.

Ей снился дом, в котором она родилась; сад, где любила играть со своим ПИАНО — ТИХИМ пушистым зверьком; мать, учившая ее шить.

«Вот МЕЦЦО сидит в саду не скамейке, рядом на траве разбросаны огромные куски ярко-красной материи. МЕЦЦО шьет чудесное платье, торопится, и вдруг вскрикивает: игла впилась ей в палец... Кровь льет из раны и капает на материю. И от этого материя начинает светиться ярким огнем и сгорает. МЕЦЦО горько плачет и зовет, зовет кого-то своим ЧУТЬ НИЗКОВАТЫМ голосом. Вдруг голос ее становится мужским: густым и рокочущим, и МЕЦЦО превращается в древнего старика БАСА ПРОФУНДО. Старик протягивает к СОПРАНО костлявые руки и начинает ее душить. Девочка пытается вырваться, но БАС ПРОФУНДО кричит все громче и ВСЕ БОЛЕЕ НИЗКИМ голосом...

И тут СОПРАНО, объятая ужасом, проснулась. В комнате было темно, но огонь в печи еще не погас. Его блики играли на занавеске, из-за которой доносился голос старика:

— Кто здесь? Подойдите ко мне!

Девочка зажгла свечу и подбежала к кровати БАСА ПРОФУНДО. Старик смотрел на нее слезящимися глазами и молчал.

— Дедушка, Вам плохо? Может, водички принести? — ТОНЕНЬКО проговорила СОПРАНО.

— Спасибо, милая. Принеси.

СОПРАНО накинула пальто, схватила ведро и побежала к колодцу. Во дворе было совсем темно. Холодный Ветер гулял меж деревьев и вместе с Пургой пел свою жуткую песню. Она то затихала, то вновь набирала силу, то вдруг обрывалась на самой высокой ноте, когда Ветер залетал в трубу и сталкивался там с теплым воздухом. В этот момент Ветер выдувал из трубы сноп искр и с силой разбрасывал их в разные стороны. Проваливаясь в снегу, девочка добрела до колодца, быстро набрала воды и вернулась в дом.

Опершись руками на кровать, БАС ПРОФУНДО приподнялся и попытался сесть.

— Подождите, дедушка. Я сейчас, — крикнула СОПРАНО и, поставив ведро к печке, бросилась помогать старику. Потом она разделась, налила воды в кружку и поднесла ему напиться. Старик пил холодную воду большими и жадными глотками. Чувствовалось, что его одолевает сильная жажда. Наконец, допив до дна, он отдал кружку девочке и заговорил:

— Кто ты? Как попала в мой дом?

Девочка, плача, рассказала свою печальную историю.

Старик слушал внимательно, прикрыв глаза.

— Да. Нелегко тебе пришлось. И что будет дальше — неизвестно. Но в кое в чем я тебе помогу. Зажги-ка побольше свечей и отодвинь занавеску, чтобы я мог видеть портрет.

СОПРАНО сделала все, как просил старый БАС ПРОФУНДО, и села на уголок кровати.

— Скажи, тебе нравится картина?

— Да, конечно. Она прекрасна. Эта женщина, как живая. И материя... Материя, как настоящая.

Тут СОПРАНО заплакала.

— Наверное, моей маме как раз такая требуется...

— Да, девочка, ты права. Это та самая материя. А молодая женщина, изображенная на картине, та самая волшебница-пряха, которую ты ищешь.

— Как? Ведь она здесь такая молодая.

— И я когда-то был молодой... Но время идет, и все мы стареем, а потом и умираем. Только эта пряха, хоть она и старая,— бессмертна. Ведь до тех пор, пока ее секрет не переймет кто-то другой, она не умрет.

— Дедушка, а откуда Вы это знаете?

— Я? Я все знаю об этой женщине. Теперь она уже старая КОНТРАЛЬТО, конечно. А мы когда-то с ней были знакомы с шестнадцати лет и сильно любили друг друга... И портрет, который ты видишь на стене, нарисовал я. Но как давно это было. Прошло двадцать лет, и мы с ней рассорились. Неважно, из-за чего, но вот уже почти сорок лет живем вдалеке друг от друга. Иногда я вижу птиц и зверей, которых одевает КОНТРАЛЬТО. Они прибегают к моему дому и подолгу живут рядом. Тогда я пою им песни, которые когда-то пел с ней, и мне кажется, что птицы их запоминают.

Старик закрыл глаза и тихонько запел.

Песня звучала немного непривычно, так как голос БАСА ПРОФУНДО был ОЧЕНЬ НИЗКИЙ и ГУСТОЙ. Но мотив ее поражал. Столько было в песне нежности и печали.

...Как бы очнувшись, БАС ПРОФУНДО продолжал:

— И вот, теперь мне осталось жить совсем немного — может, неделя, а может, и несколько дней. Ведь если бы ты не пришла, я умер бы сегодня. Но мне повезло... Ты найдешь пряху и скажешь ей, что всю свою жизнь, до последнего вздоха, я любил ее и помнил. Что не было дня, часа, когда бы я не думал о ней. Поэтому, умирая, я прошу ее простить меня, если в чем-то виноват... Ну вот, вроде и все. Там, в коридоре есть немного еды. Поешь сама и оставь для меня. До смерти мне хватит — осталось немного. Иди, сделай это.

И он устало откинулся на подушку.

Девочка сделала все, как просил старый БАС ПРОФУНДО: она нашла провизию, приготовила из нее вкусный ужин, сварила еду на завтра и поставила рядом с кроватью.

— Ну, спасибо тебе. Теперь иди. Тебе нельзя терять ни минуты. Мать твоя в опасности. Я думаю, что КОНТРАЛЬТО даст тебе материал для наряда королевы. Скажи, что это моя просьба. А чтобы она поверила тебе, спой ей песню, которую мы исполняли с ней в молодости... Видишь инструмент, нарисованный на картине, — это клавесин. Я играл на нем, а она — на флейте. И вместе, вдвоем, ДУЭТОМ мы пели.

— Дедушка! Подождите прогонять меня. Я еще поживу у вас день, два, помогу Вам. Ведь Вам трудно одному.

— Нет, — твердо сказал старик, — ты уйдешь отсюда сейчас.

СОПРАНО тихонько заплакала — ей было очень жалко этого доброго БАСА ПРОФУНДО.

— Не плачь, глупенькая. Мне уже не поможешь — я старый. А вот маму спасать надо. Иди... А... я совсем забыл.

Он поискал под подушкой и достал небольшой ключ.

— Вот тебе ключ от подвала. Там ты найдешь теплую шубку из шкуры ФОРТА — ГРОМКО ревущего зверя, похожего на медведя. В ней тебе будет тепло.