Юрий Вронский - Злой город

Зазвенели ручейки под снегами,Зашумели водопады в овраге,А бугры, где снег уже растаял,Прошлогодней травой зазеленели.Только небеса ещё покуда,Словно талые воды, студёны,И плывут по ним, точно льдины,Ноздреватые облака.Скоро, скоро уже над Козельском[20]Поплывут гуси-лебеди на север,На лесные дальние озёра.Но невесело молоденькой княгине,Как полынь, её долюшка вдовья,А теперь ещё новая тревогаЧёрным вороном застит ей свет.Ходят страшные, тёмные слухиО каких-то татарах безбожных,Будто все с кривыми мечами,Не щадят ни старых, ни малых.Дев и жён, молодых и красивых,Забирают в полон нечестивцыИ навек превращают в рабынь…Кабы никто её не видел,Облегчить бы сердце слезами,Пасть бы на землю сырую,В голос, не стыдясь, запричитать:«Князь мой милый, сокол мой ясныйНа кого же ты меня покинул,Сиротиною сына оставил?Некому-то нас, горемычных,Оберечь от лихих супостатов.Злой татарин руки мне свяжетИ утащит в терем на колёсах[21],А сынок наш, князь малолетний,Век недолгий в муках окончитНа безжалостном вражьем копье!»Но молчит молодая княгиня,Лишь солёные слёзы глотаетДа глядит, как играет Василий,Здешний князь удельный — мальчонкаЧетырёх годков от рожденья.А на князе багряный кафтанчикЗолотой бахромой оторочен,Золотым пояском подпоясан.Голова у князя покрытаСиней шапкой с жёлтой опушкой,На ногах голубые сапожки.Сдвинув бровки свои к переносью,Машет князь деревянным мечом. —Отчего ты, матушка, печальна?Ты скажи мне, кто тебя обидел?Я пойду на обидчиков войною,Разорю города их дотла!

Слыша речи ребячьи, княгиняУлыбается сыну сквозь слёзы,Как осеннее бледное солнце.

Князь владимирский погиб на Сити[22],С ним погибла вся его дружина,А Батыевы степные волкиВсей ордой к стенам Торжка[23] явилисьИ долбили пороками стеныДнём и ночью — две недели кряду.А пробивши стены, истребилиВесь народ от мала до велика.Истребивши, далее пустилисьК Новгороду[24] древнему, на север.Тут Батый, по слухам, убоялсяПолых вод, озёр, болот бескрайнихИ велел орде идти на полдень,В землю половецкую степную[25].Позади — пожарища дымятся,Впереди — селения и грады,Новые кровавые пиры.

Вот татары подошли к Козельску,Смотрят, город вовсе не великий —Впору придавить копытом конским.По лукавому обыкновенью,Хан Батый послов отправил в город,Предлагает горожанам сдаться,Обещает пощадить им жизнь.

Козличи недолго совещались,Как один, решили не сдаваться:Лишь глупец поверит нечестивым —Меч у них кривой и речь кривая!Князь наш молод, биться сам не может,Но положим животы за князя,А в награду здесь получим славуИ венцы небесные — на небе!

Семь недель татары город осаждают,Семь недель на город падают их стрелы,Дождь смертельный зарядил не на шуткуЭто страшное ненастье, как видно,Никогда уже не сменится вёдром.

По оврагам и лощинам снег растаял,И на смену подснежникам нежнымОдуванчики жёлтые явились.Речка Жиздра[26] ото льда освободиласьИ на гладь её, спокойную как небо,Гуси-лебеди спускаются на отдых.Сказки нянины княгиня вспоминает,Вспоминает, как маленькая, шепчет:— Гуси-лебеди, милые, возьмитеМаленького Васеньку с собой,В лес дремучий на север унеситеВ дом к своей государыне лесной.Может, сжалится Яга над дитятей,Приютит у себя сироту!

Гуси-лебеди взмывают в небеса,Гуси-лебеди летят себе в леса,Гуси-лебеди гогочут да ячат,А ей кажется — хохочут да кричат.

День и ночь татары лезут на стены,День и ночь не умолкает шум битвы.Притомится один отряд, сражаясь,Новый, свежий, отряд его сменяет —Это чтобы осаждённые не зналиНи минуты сна и покоя.

Горожане на стенах разят пришельцевИ мечи свои, иззубренные за день,Даже ночью наточить не успевают.День и ночь кипят котлы со смолою,Чтобы лить её на злых басурманов.День и ночь жёны делают стрелы,Чтоб мужья стреляли в нечестивых.Стар и млад таскают камни на стены,Чтобы рушить на головы безбожных.Разбирают дома свои на брёвнаИ бросают брёвна на проклятых.Сотни пороков стоят у стен Козельска,День и ночь долбят, клюют стены града,Как огромные чудовищные дятлы,И к концу седьмой недели расклевали,Продолбили толщу стен крепостных.

Ворвались тогда татары в проломы,Всей ордой поднялись на вал высокий.Горожане повстречали их с ножамиИ дрались с ордой проклятою, покудаНе испили смертной чаши, как один.

А которые не в силах были биться,Те в домах на засовы затворялисьИ в домах разжигали костры.А всех прочих, оставшихся живыми,Малых в люльках и старых на полатях,Повелел иссечь Батый безбожный.А про княжича одни говорили,Что разрублен татарскою саблей,А другие — что в крови утонул.Гуси-лебеди не вняли княгинеИ за сыном её не прилетели.Только стаи облаков белоснежныхПроплывают над пожарищем чёрным.

Много русских погибло в Козельске,А захватчиков — тех ещё больше.Победители долго искалиТрёх князей своих средь убитых,Не нашли и отправились дальше,В половецкие знойные степи.Вспоминали Козельск и, не смеяГоворить это страшное имя,Нарекли ему имя: Злой город.

Над Выселками полтора столетьяПрошло с тех пор, как Колотило бросилСемью и дом по зову КоловратаИ вместе с ним погнался за Батыем.На деревенском кладбище могилыЕго потомков — тоже кузнецов,А где лежит их предок, неизвестно.

Вся Русь стонала полтора столетьяПод нестерпимым игом басурманским,А пуще всех Рязанская земля —От Золотой Орды[27] она всех ближе.

Шли годы. И татарские владыки,Как прежде наши, стали грызть друг друга,Всё чаще им бывало не до русскихИз-за кровавых споров и раздоров.

Шли годы. И с Москвою во главеНеспешно, потихоньку, понемногуИз множества разрозненных земельЕдиное слагалось государство,Как из перстов слагается кулак.

И вот по русским городам и весямПрошла молва: Великий князь московскийТеперь повсюду собирает войско —Намерен он с татарами сразитьсяИ Русь от ига тяжкого избавить.

И вот к нему все русские князьяПришли с друяшнами и ополченьем,И даже из Литвы пришли два князя —Димитрий Брянский[28] с Полоцким Андреем[29].

И Троицкой обители создательПремудрый старец Радонежский Сергий[30]Благословил на битву это войско,Сказал, что в ней прольётся много крови,Но русские одержат в ней победу.

И отпустил с московским ополченьемДвух чернецов, Ослябю с Пересветом,Что мужеством прославились в миру.И лишь Олег[31], рязанский князь, в то войскоС дружиною своею не пошёл.

Он не поверил в силу русской ратиИ торжества Мамая убоялся —Рязань-то ведь всех ближе от Орды!

Молва о том, что будет бой великийИ в Выселки рязанские пришла.Кузнец Иван, потомок Колотила,Сказал: — Князь не идёт, так сам пойдуПоцеловал жену и малых деток,Взял молот и отправился в Москву.