Музыкальные мифы. Книга 2 - Владимир Викторович Кирюшин

— в сердцах подумала ПОЛОВИННАЯ (она и впрямь впервые в жизни почувствовала себя фельдмаршалом, вкусив власть полководца). — Ладно, идите к себе в конюшню. Обойдемся и без вас.

— Хм! Вот что делает должность (даже если эту должность ты дал сам себе), — удивлялась Чайка. — Надо же, такая тихая была, скромная. И кто бы мог подумать... Дорвалась командовать — и разошлась. Ну ладно, чем хуже, тем лучше. Пусть ссорятся — ДИССОНАНС будет доволен!

* * *

ЖУК тем временем ждал нападения.

— Нэ-ТаКа-Нэ, ну-ка готовь камни. Как только по дороге появятся эти болваны, кидай их с горы. Небось этот дурачок Колобок их повезет, так он на камнях тут же застрянет. Ведь он неженка — не захочет мять себе бока. Тебе «ТаКа-Нэ-Нэ» придется стрелять из лука. Целься прямо в бока этому толстяку. Он надутый, как шар. Воздух выйдет из него, и он лопнет. Понял?

Сам я и два моих пунктира «Зэ-Ка-Нэ» и «Нэ-Зэ-Ка» выкопаем яму и завалим ее ветками. Даже если они прорвутся через заслон, то все равно угодят в нашу западню. Вот тогда уж мы и посмеемся. Мы из всех из них понаделаем ТРИОЛЕЙ, а потом и МЕТРИЧЕСКУЮ ПУЛЬСАЦИЮ сюда привезем. Пусть топает себе, да салюты раскидывает.

— А что сделаем с горбунами?

— Какими это?

— А помнишь, с теми, кто воровал наших гусей?

— Этих, «Жу-УЛи» и «Жу-уТаКу»? Этих не трогайте. С этими я сам разберусь. Они ведь тоже похожи на ЧЕТВЕРТЬ С ТОЧКОЙ. Этих мы как-нибудь перекуем. Все. Пошли работать...

Колобка и компанию ждали долго. День уже шел к закату. Огромное красное солнце медленно спускалось за холмы, освещая кровавыми лучами и низкорослый лес, и кустарник, и море разнообразных цветов. Яркие днем, они теперь как-то сразу потускнели и как бы растворились в высокой траве, которая волновалась и переливалась в ожидании предстоящей ночи (в отличие от центральной части острова, где росло дерево, здесь было значительно прохладней). Еле ощутимый днем теплый ветер, теперь вдруг неожиданно охладел и порывами набегал на долину. Он заставил ТРИОЛЕЙ набросить на себя странные травяные накидки отчего вид их стал производить весьма жуткое впечатление. Их темные неслышные тени медленно передвигались среди кустов, готовясь к предстоящему сражению. Все они искали камни и под рычанье ЖУКА подтаскивали их на холм, возвышавшийся прямо над дорогой. Там неутомимый «Нэ-ТаКа-Нэ», как всегда пританцовывая, укладывал эти камни в причудливую пирамиду.

Недалеко от него хромой летчик «Нэ-Бэ» готовил к полету свой воздушный шар.

Нэ-Бэ был весьма странный ТРИОЛЬ. Еще с тех пор, как ЖУК создал его, и он совершил свой первый полет, не было случая, когда бы он не потерпел аварии. Он падал с неба, наверное, не менее сотни раз, ломал ноги и руки и все равно кричал: «Хочу в НэБэ, в НэБэ!» Он так надоел жуку, что тот решил уже разорвать его на куски и съесть. И сделал бы это, если бы ни Чайка. Та однажды прилетела к ТРИОЛЯМ, что-то пошептала ЖУКУ — ЧЕТВЕРТИ С ТОЧКОЙ, принесла ему какой-то маленький пузырек с темной маслянистой жидкостью. ЖУК выпил ее и... с тех пор НэБэ по его велению и хотению мгновенно мог превращаться в легкомысленного танцора Бэ-Нэ.

Но сейчас предстоял бой — было не до танцев.

* * *

Тем временем войско противника медленно приближалось к поляне. Тяжело нагруженные горбуны «Жу-уТаКа» и «Жу-уЛи» с трудом тащили на себе насевших на них ВОСЬМУШЕК и ШЕСТНАДЦАТЫХ, и поэтому вынужденный пережидать Колобок-ЦЕЛАЯ никак не мог развить настоящей скорости.

Обозленная ПОЛОВИННАЯ, помахивая половником, как маршальским жезлом, поминутно подгоняла новоявленных водителей:

— Вперед! Скорей! Вы что, не видите, что солнце скоро сядет! Как мы тогда будем воевать?

Но это не помогало — быстрей горбуны просто не могли двигаться. Вскоре же стало еще трудней, дорога пошла в горы. И тут дал себя знать особый климат этих мест. Ни Ворона Рита, ни РИТМИЧЕСКИЕ ДЛИТЕЛЬНОСТИ и РИТМИЧЕСКИЕ ФИГУРЫ ни разу не были тут вечером, и поэтому холодный ветер оказался для них полной неожиданностью.

Первой почувствовала это Рита: «Брр! — удивилась она. — Почему я замерзаю? Откуда такой холод? Что это? У моря и дерева никогда не было ничего подобного. Я же могу простудиться!.. И какой дурак придумал этот поход?»

«Ах, это же я сама придумала, — вспомнила она. — Ну, и глупа же».

Вдруг Колобок остановился и тоже стал трястись мелкой дрожью. Находившися в его корзинах двух БОМов и ПОЛОВИННУЮ, как по команде, тоже охватила лихорадка. Тряслись и ВОСЬМУШКИ, и ШЕСТНАДЦАТЫЕ. И только Жу-уЛи и Жу-уТаКа обливались потом. Так продолжалось несколько минут. Никто не мог сдвинуться с места. Видя, что их никто больше не подгоняет горбуны Жу-уЛи и Жу-уТаКа скинули с себя РИТМИЧЕСКИЕ ДЛИТЕЛЬНОСТИ и потихоньку стали пятиться назад, к дому.

Чайка с любопытством наблюдала за этой картиной и ожидала, что будет дальше. Ей очень хотелось, чтобы начались военные действия, но, видимо, все шло к тому, что они будут отменены.

Увидев бегство ЖУликов, возмущенная Рита закаркала было, но, подумав плюнула, взмахнула крыльями и, крикнув Чайке:

— А пошли они!.. — полетела к своему дуплу...

Окончательно озябшие «воины», застигнутые ночью в дороге холодом, так и не добравшись до противника, с трудом приплелись к Дереву. Первым прикатился Колобок-ЦЕЛАЯ. Он воспользовался тем, что сидевшие в его корзинах два БОМа и ПОЛОВИННАЯ соскочили на землю приводить в чувство дрожащих ВОСЬМУШЕК и ШЕСТНАДЦАТЫХ, и потихоньку удрал от них. За ним припустились и остальные. Все ругали ночь, ветер, ПОЛОВИННУЮ, которая возомнила из себя полководца.

— А ну, давай нам суп! — закричало все это воинство сестре ПОЛОВИННОЙ, оставшейся у дерева с МЕТРИЧЕСКОЙ ПУЛЬСАЦИЕЙ и Гаврилой. Проголодались!

— Даю! Даю! Только не кричите, — как всегда неторопливо говорила ПОЛОВИННАЯ (даже пожар, и тот не смог бы заставить ее делать что-то быстро и суетливо). — Только не кричите, все давно готово. Ешьте. Матушку разбудите и ТЕМПОВ... Гаврик, тащи скорлупы!

— Ну, как? — проблеял Козел, увидав Риту и Чайку, сидящих рядом на дереве и жующих сырки. — Как, победили?

— Ох, и не говори, милой, — закаркала Рита. — Замерзли, как сосульки. И даже не дошли до энтих ТРИОЛЕЙ. Трусы все, Гаврик, болтуны. Ежели только что — бягуть сломя голову. Ишь, какие голодные и холодные... Корми их таперича.

Вскоре, поужинав, усталые и неудовлетворенные, все побрели спать. Так