Продавец приключений - Георгий Михайлович Садовников

морские разбойники.

Мы были потрясены, и притом вдвойне. Во-первых, нас приняли за пиратов, и может быть, даже за самых свирепых – малайских. А во-вторых, так неожиданно и фантастически изменилось соотношение сил. Правда, наш новый противник казался очень молодым и был чуть выше своего союзника, и всё же это был взаправдашний мужчина. Над его верхней губой даже торчали реденькие белёсые усы, лихо закрученные на концах. Тонкое гибкое тело излучало силу. А синие глаза горели отвагой.

Я понял, что нас сейчас сметут, сдуют с лица земли, сотрут в порошок, и зажмурил глаза.

– Ага, попались! – злорадно сказал хулиган. – Дяденька, что будем с ними делать? Может, «салазки» загнём? Или «Москву» покажем?

– Погоди, – сказал его спаситель озадаченно. – Теперь получается, мы против слабых? Ребята, в каком учитесь классе?

– Во втором! – гордо ответил Яша.

– А ты? – спросил мужчина у хулигана.

– Ну и что? – произнёс тот обиженно.

– Понятно, – сказал мужчина. – А у меня семь классов. – Он повернулся к коту: – Дядя Вася, как видишь, нельзя нам сражаться. У нас ко всему ещё и разница в образовании. И оставить его одного не могу. Опять будет один против трёх. Так что же делать, дядя Вася? – спросил мужчина у кота.

Кот сидел неподвижно, смотрел на нас из-под длинных редких бровей, точно взвешивал слова своего хозяина.

– Да всё в порядке, – вмешался хулиган. – Если от вашего образования отнять, сколько лет я оставался на второй год, у нас с вами не наберётся на двоих и полутора классов. Так что давайте бить этих отличников.

– Э-э, да ты, видать, не благородный, – удивился мужчина и покачал головой. – Ну вот что, друзья, придётся нам выкурить «трубку мира» да обсудить, как дальше быть.

Он сунул руку в карман пиджака и извлёк мятую пачку сигарет.

Хулиган протянул руку.

– Что тебе? – спросил мужчина.

– Дай одну! – сказал хулиган требовательно.

– Не дам! Я же сказал про трубку символически. А на самом деле курить буду я один.

– Жмёшь, да? – упрекнул хулиган.

– Чудак! Я ведь могу всю вот эту пачку взять да в мусор выбросить. Вон дядя Вася, если что, подтвердит, не жалко мне вовсе. Дети вы ещё. И потому трубку я и за вас буду курить, как единственный взрослый в нашей компании.

– Ну хоть затянуться дашь? – спросил хулиган, жадно глядя, как мужчина закуривает сигарету.

– Как тебя зовут? – спросил мужчина после первой затяжки.

– А что? – насторожился хулиган.

– Не могу же я звать тебя «эй»? Это же оскорбит твоё достоинство, верно?

– Не знаю. – Хулиган пожал плечами. – Консервой меня зовут, – добавил он, подумав.

– А как ещё? По-настоящему? – спросил мужчина.

Хулиган опять задумался и так глубоко и надолго ушёл в свои размышления, что заблудился в них. Странный мужчина подождал его и сказал:

– Ладно, не мучайся. Вспомнишь – скажешь. У каждого джентльмена должно быть своё гордое имя. Вот вас как зовут? – обратился он к нам.

Мы назвались.

– Вот видишь? – сказал мужчина с удовлетворением. – А моё имя Базиль Тихонович Аксёнушкин. А с тобой мы, значит, тёзки, – сказал он мне. – Значит, здесь среди нас три Васи. Ты, я и дядя Вася. Заметил?

Я кивнул утвердительно, хотя, признаться, попытка свести меня в одну компанию с чёрно-белым котом вызвала во мне сложные чувства. Мне уже приходилось встречать тёзок среди котов, и к ним у меня уже давно сложилось своё отношение. Но об этом я расскажу потом.

А тем временем хулиган с трудом вернулся из лабиринта, куда его завела попытка думать, и заканючил:

– Ну оставь хоть на одну затяжку, ну оставь.

– Договоримся сразу: давай без компромиссов. Как заведено у истинных рыцарей, – отрезал Базиль Тихонович.

– Тогда я пошёл, – сказал хулиган разочарованно.

– Погоди, церемония ещё не закончена. Мы должны разобраться, поговорить, – остановил его Базиль Тихонович.

– А чё разбираться? – изумился хулиган. – Я им потом пачек накидаю, и дело с концом.

– Не, так не годится. Это ведь тебе не какие-нибудь гвардейцы кардинала. А наши хорошие ребята. Так что начнём по порядку.

И Базиль Тихонович начал вершить третейский суд. Мы первыми поведали ему о своих обидах.

– А теперь выслушаем другую сторону, – сказал судья серьёзно.

Хулиган сказал, что получает огромное удовольствие, когда лупит нас.

– Суд считает, что это ещё не причина, – сказал Базиль Тихонович, нахмурясь.

– Что? – не понял хулиган.

Он никак не мог взять в толк, при чём тут какие-то причины. Намучившись с ним, судья сказал:

– Суд пришёл к выводу, что вы глубоко неправы.

– Что? – спросил хулиган, ещё пуще запутавшись.

От умственной работы, что задал Базиль Тихонович нашему врагу, у того на лбу выступил холодный пот.

– Тяжело? – спросил Базиль Тихонович сочувственно.

Хулиган показал жестом, что у него кругом идёт голова.

– Ладно, иди. Только обещай не трогать ребят, – сказал Базиль Тихонович.

– Чего ещё! – возмутился хулиган.

– Нет, ты пообещаешь, – повторил Базиль Тихонович упрямо.

– Не, – заулыбался хулиган. – Я их потом как мух.

Тогда Базиль Тихонович взял хулигана за руку, сжал её, и мы поняли, глядя на лицо хулигана, что рука у мужчины хоть и тонкая, да с железной хваткой.

– Обещаешь? – спросил Базиль Тихонович, тоже морщась от боли, которую он причинил хулигану.

– Обещаю, – простонал тот.

Базиль Тихонович выпустил его руку и сказал с облегчением:

– Теперь ступай.

Хулиган вначале даже не поверил, что отделался так легко, а потом припустил во все тяжкие.

– Ну вот и проблема мира решена, – сказал Базиль Тихонович.

– Ну да, он нам потом покажет, – заметил Феликс с горечью.

– Но он же обещал, – возразил Базиль Тихонович укоризненно.

Он произнёс это с таким чувством, что мы промолчали, хотя не ставили ни в грош обещание хулигана.

– Ну как у нас во дворе? Жизнь кипит? – спросил Базиль Тихонович.

– Кипит! – с гордостью ответил Феликс.

– Животрепещущие проблемы есть? – оживился Базиль Тихонович.

– Сколько угодно, – ответил Яша. – И все ещё как трепещут.

– А почему вы сказали: «у нас во дворе»? Это ведь наш двор, а не ваш, – сказал я, чтобы восстановить истину.

– Всё верно, этот двор теперь и ваш, и мой.

– Он по жизни ваш или по работе? – спросил Яша.

– И по жизни, и по работе! – торжественно ответил наш собеседник.

– Понятно, – произнёс Феликс. – А кем вы работаете?

Взрослые учили нас каждый день, что некрасиво совать нос в дела взрослых. Но на этот раз нами руководило не просто праздное любопытство. Базиль Тихонович считал, что наш двор уже и его двор, и мы должны были знать, с кем имеем дело. И Базиль Тихонович сам хоть и был заправским взрослым, не обиделся на нас, потому что знал, как для нас это важно.

Он улыбнулся и молвил загадочно:

– У меня самая гуманная профессия на свете. – И затем повернулся к коту: – Ну что, дядя Вася, заговорились мы тут, а? А дел на планете хоть отбавляй.

Кот всё это время сидел чуть в сторонке, переводил свой взгляд на того, кто начинал говорить, смотрел внимательно, будто слушал, – прикидывал цену словам.

– Пойдём, дядя Вася, – сказал Базиль Тихонович. Он подхватил кота под мышку и ушёл с ним в дверь, ведущую в подвал, где была котельная.

А мы остались на месте – гадали, кто же всё-таки он, этот Базиль Тихонович.

– Начнём с того, – сказал Феликс, – что у него самая гуманная профессия.

– Я знаю, кто он. Он – доктор, – заявил тут же Яша.

На самом деле Яша считал врачей сущими мучителями и своё мнение уже давно обнародовал. И сейчас он назвал профессию врача самой гуманной только потому, что так считали взрослые. А Яша всегда был послушным мальчиком.

Но, слава богу, Базиль Тихонович совсем не походил на врача. Мы с Феликсом облегчённо вздохнули, потому что разделяли Яшины взгляды на медицину.

И тут меня осенило.

– Он продаёт конфеты! Он продаёт конфеты! – закричал я.

Лица моих друзей посветлели.

– По-моему, ты угадал, – сказал убеждённо Феликс.

После этого мы разом вспомнили о Зое и дружно посмотрели на её окно. Наша дама сердца мужественно держалась на месте. Только в её руке красовался новый бутерброд. Как уж он попал к Зое, если она не отходила