Продавец приключений - Георгий Михайлович Садовников

очередь спешить на помощь, но, в отличие от Толика, я не знал, как попасть на планету Скромную. Земные обитаемые корабли пока ещё только летают в районе нашей планеты.

– Зачем ломать голову? – сказал майор Стенли. – Не лучше ли нам воспользоваться способом Толика Слонова. Взять и просто перенестись на планету.

– Во-первых, я отправлюсь один, – уточнил я, покачав головой. – У вас ещё не закончены важнейшие исследования в Сахаре. А я, если верить вам, управлюсь и своими силами. А что касается способа, которым воспользовался Толик, то нам он не поможет.

– Почему? – дружно, в один голос воскликнули члены экспедиции.

– А чем я хуже какого-то мальчишки? Почему у него выйдет, а у меня нет? – вмешался опять задетый за живое Пыпин.

– Да потому, что это уже будет неинтересно! – сказал я, слегка удивляясь недогадливости окружающих. – Потому что этот вид транспорта работает только на интересности!

– Я слышал, юнга, что вы всегда правы, но не ожидал, что до такой степени, – сконфуженно пробормотал майор Стенли.

– В конце концов, мы можем прервать путешествие и вернуться с вами домой, – вмешался эполет и поспешно добавил: – Только не подумайте, что мы гуманисты. Мы случайно, нечаянно вам поможем.

– У вас ещё много дел на Земле. Контакт только лишь начинается, – отказался я, решительно отвергая единственное верное средство перенестись на планету Скромную.

До сих пор я шутя пересекал моря и океаны. Но сейчас передо мной лежали неизведанные просторы Вселенной, которые мне предстояло преодолеть в самый кратчайший срок. По ночам я выходил из палатки и смотрел на звёздное небо, чувствуя себя маленьким человечком, проплававшим юнгой каких-то пятьдесят лет.

Видя, как моя смекалка терпит одну неудачу за другой, майор Стенли и другие члены экспедиции впали в отчаяние. И я уже было сдался сам и решил принять предложение эполета, но тут в моей памяти всплыла страница одной научно-популярной статьи, которую однажды занесло ко мне на необитаемый остров.

– «Вообразите, что толщина листа бумаги – расстояние от Земли до Солнца. Тогда длина пути до ближайшей звезды будет выглядеть как груда бумаги толщиной примерно 21,5 метра. Поперечник нашей Галактики – это уже бумажный небоскрёб высотой метров в пятьсот»[9], – процитировал я вслух особенно яркое место из статьи.

Когда я закончил, эполет восхищённо воскликнул:

– А если… а если к этой стопке добавить ещё один листик, вы окажетесь прямо на нашей планете! Ну и голова у вас, Иван Иванович! Значит, не зря говорят на Земле, будто вы самый находчивый!

Сам не ведая того, он нанёс сокрушительный удар по моей скромности, в самый её центр. И она, бедная, беззащитная перед откровенной похвалой, покачнулась, зашаталась, и я еле удержал её на достойном уровне.

– Ну что вы, просто меня на этот раз не подвела моя отличная память, пояснил я, справившись с замешательством. – А сама идея уже была заложена в статье. Как видите, слухи о моей находчивости несколько преувеличены, – добавил я с горькой улыбкой.

Майор Стенли хотел утешить меня, возразить, но я, оберегая свою скромность от новых испытаний, сказал, что нужно спешить, и попросил позаботиться о баллоне с драгоценным грузом. Благородный путешественник пообещал с первой же оказией переслать его на буксир, и таким образом тысячи лежавших на мне важнейших забот уменьшились на одну единицу.

После этого я сердечно пожал руки майору и его отважным товарищам и повернулся к Пыпину.

– Ну а каковы ваши планы? Может, вы отправитесь со мной? – спросил я, ежеминутно помня о своей ответственности за его проделки и боясь, как бы он вновь не скрылся из вида.

Но Пыпин обвёл ищущим взглядом скучные пески Сахары и жалобно ответил:

– Что делать бедному хулигану в пустыне? Вот построят здесь детскую площадку, тогда уж обязательно вернусь и так навлияю!.. А пока доберусь с тобой до ближайшего города и уйду до твоего возвращения на покой, – пообещал Пыпин, отводя глаза.

И я поверил, помня, что доверие – это козырь педагога.

Мы поднялись в звездолёт, который уже потихоньку жужжал включённой аппаратурой.

Я отметил на штурманской карте ближайший к нам маленький алжирский городок Ин-Бельбель, но эполет постеснялся блеснуть своим профессиональным мастерством, и «Скромняга», описав длинную параболу, приземлился на цветущей окраине Краснодара, посреди фруктовых садов.

Мы оставили звездолёт под охраной здешних мальчишек, сели в трамвай, и я повёз инопланетян в гости к городским властям. Пыпин доехал с нами до первой остановки, но потом в трамвай вошёл контролёр, и хулиган, не взяв, как всегда, билета, выпрыгнул в заднюю дверцу вагона.

– Пыпин, я за вас заплачу! – крикнул я, высунувшись в окошко.

– Всё равно я никому не нужен. Я пешком по шпалам пойду. Несчастный и одинокий, – пожаловался Пыпин и, как мне показалось, даже всхлипнул.

У меня так и сжалось сердце. Всё же он мне не чужой.

– Вы ошибаетесь, Пыпин! Вы мне нужны! Мы ведь с вами как бы родные. Я сейчас выйду к вам. Подождите!

– Езжай, езжай. Такие родные хуже чужих, – обидно ответил Пыпин. Он зорко посмотрел по сторонам и вдруг как провалился сквозь землю.

Мы приехали в центр Краснодара, я представил делегацию планеты Скромной городским властям и, не дожидаясь конца официальной церемонии, помчался в ближайший писчебумажный магазин.

Но там меня поджидала первая неудача. Стоило мне открыть рот, как продавец тут же сказал, что только что заходил босой старик в джинсах и оранжевой футболке и скупил все пачки писчей бумаги. То же самое повторилось во втором магазине, в третьем, в четвёртом… Я обежал все торговые точки, и везде мне отвечали, что бумагу забрал какой-то старик, назвавшийся детским писателем.

– Он сказал, что пишет роман для плохо воспитанных детей и ему может понадобиться вся бумага планеты, – уважительно пояснила молоденькая продавщица.

В это время с улицы долетел шум мотора, и за витриной прокатил самосвал, нагруженный пачками писчей бумаги. За рулём сидел Пыпин. Он беспокойно выглянул из кабины и посмотрел назад, будто опасался погони.

– А вот и он сам, писатель, скупивший всю бумагу, – восторженно сказала продавщица.

Я выбежал на улицу, но машина успела скрыться, оставив вместо себя тёмное едкое облако пыли. Я немедля остановил первое свободное такси и бухнулся на сиденье рядом с водителем.

– Вам куда? – спросил пожилой седоусый таксист.

– На ту дорогу, по которой обычно у вас удирают отрицательные герои, – сказал я.

Водитель внимательно взглянул на меня и, понимающе присвистнув, ответил:

– Всё ясно! Вы гонитесь за Пыпиным.

– Вы его знаете? – удивился я.

– Кто же не знает Пыпина? – усмехнулся таксист. – Он был грозой всех наших отличников. Из-за него у меня в аттестате зрелости появились две тройки. А ведь я считался способным ребёнком. Ну ладно, моё дело прошлое. Отчасти я сам был виноват. Ложная романтика улицы: курить и не слушаться взрослых и поступать только наоборот. Но что он сейчас натворил? Этот Пыпин?

Я вкратце рассказал о последних событиях. Преисполнившись справедливым возмущением, таксист сразу включил самую большую скорость и вывел машину на загородное шоссе.

Оно лежало перед нами, ровное, как стрела. И по шоссе, отчаянно пуская клубы сизого дыма, удирал самосвал, нагруженный бумагой.

Пыпин вновь выглянул из кабины, и ветер принёс нам его недовольное восклицание:

– Ну что ты поделаешь? Опять он меня нашёл!

Пыпин прибавил газу, надеясь уйти, но наше стремительное такси неумолимо приближалось к его самосвалу. Когда нас разделяли всего лишь считаные метры, Пыпин тоскливо запел:

– «Позабыт, позаброшен с молодых юных лет!..»

Мы поравнялись с его кабиной, я крикнул:

– Пыпин, остановитесь! Чего уж теперь?

– Сейчас! Всё равно от тебя никуда не денешься, – согласился хулиган и начал постепенно сбрасывать скорость.

Но именно в тот момент, когда беглец надавил на педаль тормоза, у нас зачихал мотор. Я поспешно крикнул:

– Будьте здоровы!

Мотор, подбодрённый моим добрым пожеланием, заработал было опять. Но простуда, видимо, проникла глубоко под капот. Он чихнул ещё раз, потом второй и третий. И остановился. Вид у нашей машины был очень несчастный. Ей было неудобно передо мной.

Пыпин вначале не поверил своему везению, а потом крикнул нам:

– А теперь догоняйте! Привет! – И помчался дальше.

– Всё! Ушёл! – с горечью ответил таксист, глядя вслед удаляющемуся самосвалу.

– Не волнуйтесь. Теперь Пыпин от нас никуда не уйдёт, – возразил я невозмутимо.

И, встретив недоумённый взгляд бывалого таксиста, пояснил, что самосвал попал в ловушку.

– Посмотрите вдаль, куда уходят боковые