Татьяна Семенова - Монсегюр. В огне инквизиции

Пробравшись среди обломков, они оказались на расчищенной площадке достаточно большого размера. Иван расстегнул сумку и аккуратно разложил петарды на большом бетонном блоке, некогда служившим фундаментом. Рядом положил мобильный телефон. Хотел включить на нём подходящую музыку в качестве звукового оформления продолжающегося праздника, но потом передумал. Всё равно не слышно будет. Выбрал петарду и радостно сказал:

— Ну что, начнём?

— Поджигай! — скомандовал Саша.

Оболенский отошёл чуть в сторону, установил петарду и поднёс спичку…

Тысячи разноцветных искр рассыпались в полумраке неба. Это было похоже на северное сияние или на извержение вулкана. Ребята в восторге закричали «ура».

— Вань, давай ещё! — Аня прыгала от радости. Оболенский взял следующую петарду. Все заворожённо наблюдали за фантастическим зрелищем. Вдруг Ветров замолчал и, дёрнув Ивана за руку, указал на стену. Там, в нише, что-то подозрительно блестело.

Глава 3

Невероятная находка

Наше время. Москва

То, что лежало в углублении стены, не могло не привлечь внимания. Среди пыльных обломков этот предмет выглядел слишком чистым и блестящим. Похоже, во время сноса дома открылся тайник в стене, устроенный кем-то из бывших жителей. Саша и Ваня разобрали кирпичи и в образовавшейся нише обнаружили металлический предмет, завёрнутый в прозрачный полиэтилен. На вид он походил на ноутбук. Аня протянула было руку к находке, но тут же отдёрнула, напуганная Сашиным криком:

— Не трогай! Вдруг это бомба!

— Так. Всем отойти, быстро, — скомандовал Оболенский.

Ребята по инерции отскочили, а Иван, воспользовавшись их замешательством, быстро поднял предмет и вынул его из полиэтилена.

— Положи на место, — сказал Саша, придя в себя.

— Ага, спешу и падаю, — Оболенский был в своём репертуаре. — Никакая это не бомба. Чего, не видно разве? Обычный ноутбук.

И он попытался его открыть.

— Что-то никак.

— Ваня, может не стоит? — нерешительно спросила Аня. — Мало ли что там внутри. Может, ампулы с каким-нибудь вирусом. Сибирской язвой.

Иван только хмыкнул.

— Каждый о своём. Ты, Анют, и впрямь лучше бы в медицинский поступала.

— Подождите, — произнёс вдруг Саша, рассматривавший отброшенную Иваном полиэтиленовую упаковку. — Там ещё что-то есть.

Он вытащил небольшой предмет, также аккуратно завёрнутый в пакет. Начисто забыв о мерах предосторожности, о которых сам только что напоминал, достал из него обычную толстую тетрадь.

— Не открывай! — закричала Аня, единственная, у кого инстинкт самосохранения снова оказался сильнее любопытства. — А вдруг страницы пропитаны ядом цикуты? Между прочим, кого-то из французский королей так отравили.

— Это ты у Александра Дюма вычитала? — усмехнулся Ваня. — Так то был мышьяк. Им страницы книги пропитали. А цикутой отравили Сократа. Вернее, он сам принял этот яд, когда его приговорил к смерти афинский суд. И, кстати, знаешь, в чём его обвинили? В нарушении благочестия, в отрицании признаваемых афинянами богов и введении новых, и даже в том, что он состоит на службе у бесов и во всём полагается на бесовские знамения…

Пока Оболенский заговаривал зубы Ане, Ветров, примостившись под единственным на площадке фонарём, наскоро пролистывал найденную тетрадь.

— Это дневник, — сказал он наконец. — Дневник учёного. Тут какие-то формулы. Похоже, молекулярная биология. Вот, смотрите, здесь он пишет о хромосомах, о спирали ДНК… Этот учёный, скорее всего, генетик.

Ребята подсели к Саше. Теперь и у Ани любопытство взяло верх над осторожностью.

— Вот, послушайте.

Ветров зачитал отрывок:

«Мы наконец-то расшифровали эти странные генные области. Они несут в двести раз больше информации, чем другие гены, и отвечают за жизненный опыт…»

— Чего-чего? — не понял Ваня. — Какой ещё жизненный опыт?

— Подожди, — отмахнулся Ветров, углубившись в текст. — Так… тут какие-то малопонятные научные термины, описания… Вот. Кажется, это интересно.

«Расшифрованные нами гены не активные, попросту говоря, „спящие“. И если их запустить, то человек вспомнит свои прошлые жизни».

— Так-так, — хмыкнул Ваня. — Похоже, этот учёный-генетик сумасшедший. Можешь дальше не читать.

Он взял из рук Саши дневник и, демонстративно скрутив его трубочкой, стал постукивать по колену.

— Не делай поспешных выводов, — серьёзно сказал Ветров.

— Когда-то давно люди не верили, что Земля вращается вокруг Солнца. Как ты помнишь, Джордано Бруно за это утверждение сожгли на костре. И потом, генетика — наука очень своеобразная. Можно сказать, высокая материя. Мы практически влезаем в замыслы Творца.

Оболенский с усмешкой произнёс:

— Интересно, предвидел ли Бог, создавая человека, какими путями пойдёт его творение?

Ветров пропустил это замечание мимо ушей и продолжил:

— Знаешь, сколько сюрпризов может нам преподнести генетика? Правда, Ань?

— Правда. В генетике открытия делаются на каждом шагу. Подумай только, если учёные будут точно знать, как и зачем работает каждый ген, за что он отвечает, какие механизмы в организме человека он включает и выключает, тогда мы сможем многое.

— Что многое? Сотворить ещё одну овечку Долли? Или голема?[6]

— Ну как ты не понимаешь! — возмутилась Аня. — При чём тут овечка, а тем более голем. Можно будет лечить болезни, заменяя больной ген на здоровый, увеличить продолжительность жизни или вообще сделать человека бессмертным.

— Слишком много обещает ваша генетика, — ехидно вставил Ваня. — Прожекты, прожекты… Хоть что-нибудь дельное сделали? Одни только генно-модифицированные продукты. Хотя бы одну болезнь ликвидировали? А ты говоришь о бессмертии.

— Знаешь, Вань, спешка, как известно, нужна в двух случаях. Помнишь, в каких? — Аня даже обиделась за столь пренебрежительное отношение к генетике. — А здесь главное — тщательное исследование и осторожность. Правильно Сашка сказал. Генетика — это высокая материя.

Оболенский развёл руками.

— Как говорил Остап Бендер, «я бы взял частями, но мне нужно сразу». Вот когда изобретут ваши генетики эликсир бессмертия, или, на худой конец, избавят человечество от СПИДа, тогда я и начну ими восхищаться. И признаю эту науку действительно полезной для человека. А так — вред один.

Аня махнула рукой.

— Ты просто не следишь за новыми открытиями. Генетика — это прорыв для человечества. Вот, например, учёные выяснили, что мушки-дрозофилы имеют очень короткую память, где-то в пределах одного дня. Тогда взяли у мыши ген, который отвечает за долгую память, и вставили его мухе.

— Ну и что это за гибрид получился? Мухомышь? Монстр с крыльями, зубами и хвостом?

— Дурак ты, Ванька, — даже обиделась Аня. — Никакой не гибрид. Этот ген отвечает не за строение клеток, а только за память. Плохо ты изучал биологию в школе. Вот, например, в человеческом организме только полтора процента занимает белковая часть генов, которые отвечают за строительство клетки. Остальные выполняют совсем другие функции. Их расшифровкой и занимаются учёные. Так вот, мушка стала проходить лабиринт двухдневной давности, и помнила о каждой ловушке, о чём остальные мухи забыли. И это только начало. Так сказать, проба пера. Представляешь, какие возможности открываются для человека?

— Ну хорошо, — примирительно произнёс Оболенский. — Получается, что можно внедрять гены от другой особи, чтобы улучшить вид?

— В общем, да, — кивнула Аня.

Ваня почесал в затылке и задумчиво произнёс:

— Зря ты, Анька, отказалась поступать в медицинский. Из тебя вышел бы неплохой генетик. Кстати, скажи, можно сделать так, чтобы у людей были рога?

Саша и Аня покатились со смеху.

— Зачем они тебе? Как ты спать-то будешь? А в дверь проходить? — спросил Саша.

— Почему сразу мне? Это я так, чисто в порядке научного эксперимента. Ну скажи, Ань, можно так, чтобы рога были?

Аня перестала смеяться и, немного поразмыслив, ответила:

— Это уже генная инженерия. А в этой области можно сделать много. Просто возьмут ген у быка, отвечающий за рост рогов и внедрят его в ДНК человеческого зародыша. И вырастет человек с рогами.

— Внедрят в ДНК? Как?

— Очень просто. При помощи ослабленных вирусов. Вирусы имеют свойство проникать в аппарат ДНК. Для вирусов оболочка клетки легко проницаема, поэтому мы и болеем насморком или простудой. Так вот. К вирусу цепляют нужный ген, например, тот, который отвечает за рост рогов. И всё.

Ваня хмыкнул.

— Представляю, каких монстров можно понаделать. Один захочет хвост, другой — рога, а третий — длинные уши, чтобы подслушивать чужие разговоры.