Йон Колфер - Зов Атлантиды

Ознакомительный фрагмент

На двадцать секунд позже обещанного Жеребкинс вдруг прекратил свои ужимки и уперся ладонями в колени.

— Ладно, — задыхаясь, произнес он. — Во-первых, никто не смеет называть меня четвероногим ламером. Во-вторых, возможно, какой-то крупный неопознанный космический корабль и летит в нашем направлении с высокой скоростью.

Элфи мгновенно выхватила оружие, словно могла сбить космический корабль, который уже падал на них.

Артемис бросился к «Ледяному кубу», по-матерински раскинув руки, но вдруг буквально замер как вкопанный, подозрение жаром объяло сердце.

— Жеребкинс, признавайся: это твой корабль?

— Это не мой корабль, — возразил Жеребкинс. — У меня нет никакого корабля. Я сейчас занимаюсь проектированием квадроцикла.

Артемис боролся с паранойей, пока руки не затряслись, но никакого иного объяснения появлению странного корабля в данный конкретный момент не находилось.

— Вы задумали украсть мое изобретение. Как в Лондоне, когда вы пытались сорвать сделку с Оком.

Элфи не отрывала глаз от неба, но все же ответила:

— Я спасла Дворецки в Лондоне.

Артемиса колотило уже всего.

— Спасла? Или обратила против меня?

Его тошнило от собственных слов, но они лезли сами, будто скарабеи изо рта мумии.

— Тогда-то вы с ним и заключили союз против меня? Сколько ты ему посулила?

На долгий пронизывающий миг Элфи лишилась дара речи.

— Посулила? Дворецки никогда не предал бы тебя. Никогда! Как ты мог подумать такое, Артемис?

Артемис уставился на свои пальцы, словно отчасти надеялся, что они самовольно зажмут ему рот.

— Я знаю, за этим стоишь ты, Элфи Малой. Ты так и не простила мне похищения.

— Артемис, ты нуждаешься в помощи, — сказала Элфи, устав ходить вокруг да около. — По-моему, ты болен. И скорее всего, это синдром Атлантиды.

Артемис попятился и наткнулся на круп Жеребкинса.

— Я знаю, — медленно, почти по слогам произнес он, наблюдая за облачками пара, вылетающими у него изо рта. — В последнее время все так путается. Вижу всякое, буквально всех подозреваю. Пятерка. Везде пятерка.

— Артемис, неужели ты считаешь, что мы способны причинить тебе вред? — сказал Жеребкинс, приглаживая взъерошенную Артемисом шерсть.

— Не знаю. Способны? Почему бы и нет? Я должен выполнить самую важную работу на земле, куда более важную, чем ваша.

Элфи уже вызывала кавалерию.

— Эн-ка в атме, — произнесла она в коммуникатор на армейском упрощенном языке, куда более сложном для нетренированного уха, чем обычная речь. — Вниз до семь-я для эвак. Вис.

Волшебный шаттл с легким шипением проступил из небытия в семи метрах у них над головами. Он проявлялся пластина за пластиной, от носа до кормы, находившиеся внутри солдаты тоже стали видимыми на мгновение, прежде чем корпус полностью перешел в плотное состояние. От его вида сознание Артемиса, казалось, помрачилось еще сильнее.

— А, вот что вы задумали? Запугать меня, чтобы я сам поднялся на борт, а потом украсть «Ледяной куб»?

— Не понимаю, почему обязательно куб, — небрежно заметил Жеребкинс. — Чем тебя шар не устраивает?

— И ты, кентавр! — воскликнул Артемис, погрозив Жеребкинсу пальцем. — Всегда роешься в моем компьютере. И в голове тоже?

Виниайа забыла о холоде. Она сбросила с себя толстое пальто, чтобы оно не сковывало движений.

— Капитан Малой. Этот двинутый вершок — твой знакомый. Держи его на коротком поводке, пока мы не уберемся отсюда.

Как оказалось, это была не самая удачная формулировка.

— Держать на поводке? Именно этим ты занималась все время, капитан?

Артемис дрожал так сильно, словно по его телу пропускали электрический ток.

— Артемис, — настойчиво произнесла Элфи, — может, поспишь немного? Просто положи голову на что-нибудь теплое и постарайся уснуть.

Ее предложение зацепилось за какой-то уголок Артемисова мозга.

— Да. Спать. Ты поможешь мне?

Элфи медленно шагнула к нему.

— Конечно помогу. Всего-то капельку гипнотических чар. Проснешься совсем другим человеком.

Глаза Артемиса будто превратились в желе.

— Другим. А как же ПРОЕКТ?!

«Теперь плавно, — подумала Элфи. — Мягкое погружение».

— Займемся им, когда ты проснешься. — Она подпустила тончайшие нотки магии в верхние регистры голоса. Для Артемиса они звучали перезвоном хрустальных колокольчиков на каждой согласной.

— Спать… — отозвался Артемис тихо, словно громкость могла разрушить слово. — Уснуть, и видеть сны, быть может…[3]

— Теперь пьесы цитируем? — фыркнул Жеребкинс. — А у нас есть на это время?

Элфи свирепым взглядом заставила его умолкнуть и приблизилась к Артемису еще на шаг.

— Всего несколько часов. Мы можем увезти тебя прочь отсюда, прочь от того, что надвигается.

— Прочь… — эхом отозвался страдающий юноша.

— А потом поговорим о проекте.

Пилот шаттла немного ошибся при посадке, и задний стабилизатор пропахал в снегу неглубокую борозду. Резкого треска ломающихся тонюсеньких ледяных пластинок оказалось достаточно: взгляд Артемиса снова стал осмысленным.

— Нет! — пронзительно вскрикнул ирландец. — Никакой магии! Раз-два-три-четыре-пять! Никому не двигаться!

В драме решил принять участие еще один корабль. Он внезапно возник на фоне далекого неба, будто вывалился из другого измерения, огромный и обтекаемый, похожий на витую трубочку от мороженого, с ускорителями на гибком креплении возле кормы. Одна ступень отделилась и, кувыркаясь, скрылась в плотных серых облаках. Странно, но огромное сооружение производило крайне мало шума.

Артемиса поразил его вид.

«Инопланетяне? — сначала подумал он. — Стоп, это не инопланетяне. Я уже такое видел. По крайней мере, на чертеже».

Жеребкинса посетила та же мысль:

— А знаете, его вид мне не знаком…

Целые секции гигантского судна мерцали, то появляясь, то пропадая из глаз по мере остывания после крутого входа в атмосферу — вернее, как оказалось, после возвращения.

— Это из вашей космической программы? — В тоне Артемиса звучало осуждение.

— Возможно, — согласился Жеребкинс, и его щеки, ближе к ушам, виновато порозовели — еще одна причина его неудач в покере. — Трудно сказать, он так мелькает, и вообще…

Полицейский шаттл наконец сел, и на его левой стороне открылся люк.

— Все на борт, — скомандовала Виниайа. — Нужно убраться подальше от этого корабля.

Жеребкинс опередил всех на три или четыре шага.

— Нет-нет. Это один из наших. Ему не полагается здесь находиться, но мы можем им управлять.

Элфи фыркнула.

— Конечно. До сих пор тебе это прекрасно удавалось.

Этой насмешки кентавр уже не вынес. Он вышел из себя, величаво встал на дыбы и опустился, проломив передними копытами тонкий слой льда.

— Довольно! — взревел он. — На нас летит зонд для исследования дальнего космоса. Даже если его ядерные генераторы не взорвутся, ударная волна от падения разрушит все в радиусе пятнадцати миль, поэтому, коль скоро этот шаттл не способен переместиться в другое измерение, пользы от него, как от тебя — на научной конференции.

Элфи пожала плечами.

— Согласна. Твои предложения?

— Предлагаю тебе заткнуться и позволить мне решить эту проблему.

При слове «зонд» в памяти обычно всплывает изображение маленького скромного аппарата с несколькими ящиками для образцов в трюме и, возможно, панелью суперэффективных солнечных батарей на корпусе. Этот корабль являлся полной противоположностью такого зонда. Огромный и грозный, он надвигался, сотрясая воздух, вспарывая облака неровными прыжками, а ускорители тащились за ним, словно прикованные цепями рабы.

— На стадии проектирования, — пробормотал Жеребкинс, мигнув, чтобы привести в действие монокль, — эта штука имела куда более дружелюбный вид.

Солдаты получили приказ оставаться на своих местах, и вся компания могла только наблюдать, как на нее валится гигантский корабль. Звукопоглощающее покрытие постепенно разрушалось, атмосферное трение, словно когтистыми пальцами, срывало с корпуса громадные восьмигранные плиты обшивки, и рев нарастал с каждой секундой. А Жеребкинсу все не удавалось переключить управление на себя.

— Я пытаюсь через антенну шаттла подключиться к компьютеру зонда, определить неисправность, а затем перепрограммировать машинку на тихое-мирное зависание на высоте тридцати метров. И защитный экран усилить не помешало бы.

— Меньше объяснений, больше дела, — процедила Виниайа.

Но, как всегда, Жеребкинс продолжил не только работать, но и болтать.

— Бросьте, командующий, уж я-то знаю, как вы, военные, просто расцветаете в подобных напряженных ситуациях.

На протяжении этого разговора Артемис стоял неподвижно, как статуя, понимая, что стоит позволить дрожи охватить тело, она уже никогда не отпустит и ему конец.