Без автора - Черепашки-ниндзя против Мафии

-   Фу, - поморщился Микеланджело, - скажешь тоже: удовольствие...

-  Именно так, и не иначе... В молчании или беззаботно болтая, задумчиво или весе­лясь, возбужденно или равнодушно взира­ли плебеи и патриции на захватывающее зрелище, как перед ними на арене обучен­ные в специальных гладиаторских школах вооруженные люди эффектно, умело и бес­пощадно сражались друг с другом. При этом, если зрители того требовали, гладиа­торы убивали своих противников с особой жестокостью... Ты помнишь, Микеландже­ло, как мы на прошлой неделе ходили на бейсбольный матч? И команда, за которую мы болели, сначала проигрывала?

При упоминании об этом матче глаза у Микеланджело заблестели, так как он там имел возможность отличиться, устроив прямо на трибунах драку между болельщи­ками.

-   Как же мне не помнить!? - радостно подхватил тот. - Ты помнишь мой корон­ный удар левой? Верзила, который набро­сился на меня с кулаками, испытал силу его на своей голове.

Микеланджело с гордостью продемонст­рировал перед Леонардо, каким образом он разделался со своим обидчиком.

-   Успокойся, Микеланджело! А то ты не на шутку разошелся, - заметил Леонардо, когда прямо у него перед носом оказался кулак черепашки.

-   Ты же сам начал!

-   Правильно, начал, но лишь для того, чтобы ты смог представить накал страстей болельщиков на матче, а не для того, что­бы получить от тебя по носу.

-   Это еще для чего? - не удержался Ми­келанджело.

-   Чтобы ты понял... Потому что прибли­зительно такой же была атмосфера игр гла­диаторов. Каждая удачная атака сопровож­далась бурным рукоплесканием, каждая ошибка — оглушительным свистом и крика­ми. И когда один из обессилевших против­ников попадал в ловушку, ошибался или его настигал смертельный удар, то крики и сдавленные стоны проносились по рядам возбужденных зрителей. Затем к повережен- ному невозмутимо приближался арбитр, поднимал руку и объявлял бой окончен­ным. По его знаку на арену выбегали слу­жители, укладывали окровавленное тело на заранее приготовленные носилки и выноси­ли через боковые ворота в мертвецкую.

-   Ты это так рассказываешь, точно сам видел бой гладиаторов, - вставил Мике­ланджело, пребывая от услышанного в не­сколько смятенном состоянии.

-  Ничего удивительного! Просто после то­го материала, который попал ко мне в ру­ки, я представил все это в своем воображе­нии достаточно живо, - сказал Леонардо.

-  Так, а что было дальше? - не терпелось узнать Микеланджело. - Какова судьба по­бедителя?

-  А тяжело переводящий дыхание, измо­жденный победитель под громогласные ова­ции болельщиков принимал из рук устрои­теля игр победный приз - пальмовую ветвь или почетный венок и причитающуюся де­нежную премию, ну, а потом тоже поки­дал арену... Сразу же после этого рабы приводили в порядок залитое кровью поле боя, посыпали его свежим песком, и «иг­ры» продолжались до тех пор, пока зрите­ли, устав от жары и кровопролития, не поднимались со своих мест, чтобы отпра­виться по домам.

Леонардо перевел дыхание, выдержав ко­роткую паузу. В этот момент Микеландже­ло, чувствуя себя дискомфортно, начал по­глядывать на солнце, а затем заметил:

-   О жаре - ты как раз вовремя загово­рил. Смотри, солнце в зените, и под его па­лящими лучами оставаться просто безу­мие... Давай, греби поближе к берегу, видишь, к тем кустарникам...

Оказавшись через несколько минут в те­ни, Микеланджело снова обратился к Лео­нардо, надеясь услышать продолжение его рассказа:

-   Ну, домой нам пока рановато, так что там было еще?

-   Еще?.. - Леонардо задумался. - Могу сказать, что первые римские гладиаторские бои устраивались во время погребальных торжеств в честь знатных граждан. Они проводились на открытых площадках или в залах. Зрители были, в основном, близкие и друзья покойного, которые молча наблю­дали за поединком. Постепенно игры при­влекали к себе все больше посторонней пуб­лики. Разумеется, любопытные собирались не для того, чтобы отдать покойному по­следний долг, а потому, что не желали про­пустить волнующее кровавое зрелище, кото­рое предлагалось бесплатно.

-  Еще бы! - воскликнул Микеланджело. - Могу себе представить, сколько желающих со­берется, если сказать, что это все бесплатно...

-   Там, где ранее молчали и благоговей­но наблюдали за «битвой у одра» родствен­ники и друзья покойного, теперь царила суета; люди приходили и уходили, слыша­лись одобрительные или презрительные воз­гласы, даже смех, если кто-то из бойцов, по мнению зрителей, делал неудачный выпад. Так человеческие жертвоприношения в честь усопшего постепенно превратились в народное увеселение.

-  А кто становился гладиатором? - спро­сил Микеланджело сразу же, как только Ле­онардо закончил последнюю фразу.

-   Сначала большинство римских гладиа­торов были рабами. По римскому праву они считались вещами, а не людьми. Среди ра­бов, которые участвовали в гладиаторских играх, были и военнопленные, которые, по­пав в неволю, тоже теряли все права и пре­вращались в товар. Их особенно ценили вербовщики гладиаторских школ.

-   И за что ценили?

-   Не только потому, что они были моло­ды, здоровы и крепки, но и потому, что умели владеть оружием. Их обучение обхо­дилось дешевле... Еще одну группу гладиа­торов составляли преступники, осужденные за убийство и поджог или за так называе­мые преступления против государства.

-   А это еще что такое?

-   Осквернение храмов, дезертирство, из­мена родине.

-   Но ведь теперь гладиаторами становят­ся добровольно, - вставил Микеланджело.

-   И тогда добровольные гладиаторы то­же существовали. Они происходили из низ­ших или обедневших слоев общества. Это были вольноотпущенные рабы, несостоя­тельные должники, которым грозила тюрьма или продажа в рабство, а также среди прочих были и просто бездельники, не желавшие трудиться... Случалось, в гладиаторские школы стремились попасть и юноши из вполне обеспеченных и даже знатных семей.

-   А их-то что привлекало? - с недоуме­нием поинтересовался Микеланджело.

-   Скорее всего, жажда приключений, рискованная игра со смертью, - пожав пле­чами, ответил Леонардо.

-   Мне это непонятно; зная, чем все мо­жет кончиться, я бы не стал рисковать, - заметил Микеланджело.

-   А разве мы мало рискуем в жизни? - спросил Леонардо.

-  Сравнил! - бросил в ответ Микеландже­ло. - У нас разные цели.

-   Что ты вкладываешь в это понятие? - уточнил Леонардо.

-  Мы помогаем тем, кто оказывается по той или иной причине в трудной ситуа­ции, причем совершенно не задумываясь о какой-либо опасности, которая нас под­стерегает при этом. А гладиаторы заранее настраивали себя на то, чтобы убить про­тивника.. .

-   Да и нам порой ведь случалось так же расправляться с теми, кто не желал нам ус­тупать, - вставил Леонардо, перебив Микеланджело, который, казалось, готов был го­ворить без умолку.

А как же иначе! Если б не мы, то так бы поступали и с нами... Благо, сейчас гла­диаторские бои - это не кровавые зрелища, а всего лишь шоу, где молодые люди де­монстрируют свою физическую силу и мас­терство... Все носит достаточно мирный ха­рактер... Я вот был недавно...

-   Смотри ты! Как оживился! - восклик­нул Леонардо, увидев перемену, которая произошла с его другом-черепашкой. - То молчал и слушал, а как про современные гладиаторские бои речь зашла, так тебя словно прорвало.

-   Не одному же тебе говорить, послушай теперь и ты, ведь на такие мероприятия не ходишь, - заметил Микеланджело.

-   Зато ты у нас везде успеваешь, - не уступал Леонардо.

Неизвестно, к чему бы привела эта сло­весная перепалка, если бы черепашки не услышали странную беседу на набереж­ной, которая сразу же привлекла их вни­мание.

Так как из-за кустарника лиц говорив­ших нельзя было как следует рассмотреть, то черепашки хотели запомнить голоса, что­бы при случае узнать их.

-   Он попался на мою удочку, - уверен­ным голосом сказал один из тех, кто при­нимал участие в беседе. - Даже не верит­ся, что у меня на крючке Брюс Вейн.

-   Его нужно будет убрать? - вмешался грубый голос.

-   Я тебе уберу! - не удержался первый говоривший. - Без моей команды - ника­ких самостоятельных действий! О его судь­бе я позабочусь сам, но позже... Сейчас же мне нужно кое-что другое.

-   Деньги? - спросил третий голос.

-  У меня их достаточно. Это у вас толь­ко такое понятие, что для счастья надо лишь побольше денег. А когда их имеешь в большом количестве, то хочется такого, что и словами-то объяснить трудно.

-   Тогда нужно купить то, что хочется, за очень большие деньги, - сказал второй голос.

-   В твоих словах, пожалуй, есть смысл, особенно, если учесть следующее обстоя­тельство: то, что я хочу в данный момент, вполне материально, а, значит, имеет опре­деленную цену... Но для меня тоже суще­ствуют препятствия, которые придется пре­одолеть для достижения своей цели.