Филип Керр - Джинн в вавилонском подземелье

— Хорошо, дорогая, если хочешь, возьмем ее с собой, — сказала миссис Гонт и с улыбкой перевела взгляд на Алана и Нила. — Мой опыт подсказывает, что из людей получаются отличные домашние животные.

— Мама, если бы не они, меня бы теперь на свете не было, — поспешил сказать Джон.

— Я знаю, Джон. — Миссис Гонт подошла к Алану с Нилом и пожала им руки. — Спасибо вам обоим. Надеюсь, никто ни на кого не в обиде.

— Никаких обид, Лейла, — сказал Алан. — На самом деле, это было очень забавно. Быть собакой. — Он посмотрел на мистера Джалобина и пожал плечами. — Честное слово, в этом была своя прелесть.

— За исключением того черного дня, когда Джон попробовал переименовать нас в Уинстона и Элвиса, — добавил Нил.

— Уверена, что Эдвард, как и я, будет счастлив видеть вас снова, — сказала миссис Гонт. — Он очень скучал.

— Лейла, мы отлично знаем, что заслужили наказание, — заявил Нил. — И поверь, твой урок не прошел даром.

Взглянув на кошку, сидевшую на руках у Филиппы, Алан с трудом подавил желание на нее броситься.

— Какое счастье, что ты превратила нас в собак, а не в котов, — сказал он. — Я бы, наверно, не смог быть котом. Ненавижу!

— Это не ты говоришь, Алан, — сказал Нил. — Это в тебе пес говорит.

И он был прав. В обоих братьях навсегда осталась частичка настоящей собачьей души.

Джон пощекотал кошечку под подбородком.

— Как мы ее назовем? — спросил он. — Она все-таки кошка. Мы не можем назвать ее мисс Негодий. А Негодяйкой как-то не хочется.

— Попробуем с другого конца, — сказал Джалобин. — Ее звали Монтана. Но оставить это имя тоже нельзя, поскольку нелепо называть типичную британскую короткошерстную серебристо-серую кошечку в честь американского штата Монтана. — на мгновение задумался. — И все таки надо сохранить что-то от прежнего имени… И при этом придумать что-то кошачье… А главное — по-настоящему британское, чтобы подчеркнуть породу. О! Знаю! Назовите ее Монти. В честь знаменитого британского генерала.

— А что? Пусть будет Монти, — кивнул Джон. — Мама, кстати, уж не означает ли все это, что ты вернулась в семейный джинн-бизнес?

Миссис Гонт улыбнулась. Зачем омрачать детям счастье встречи и спасения? Она еще успеет рассказать им, зачем прибыла в Ирак.

— Да, милый. Уж не знаю, понравится вам это или нет. Понимаете, согласно Багдадским законам, если джинн отказывается от применения джинн-силы, другие джинн обязаны уважать такое решение и оставить этого джинн в покое. Но! Если джинн нарушает собственную клятву и снова, хотя бы однократно, использует джинн-силу, то первоначальное решение больше не действует, и никто из джинн его больше не признает. Более того, второй раз дать такую же клятву нельзя. На самом деле, для меня отныне будет даже опасно не пользоваться джинн-силой. Допустим, я дам себе самой слово этого не делать и буду его держать, но другие джинн, враги нашего клана, не станут уважать мое решение. Причем с превеликим удовольствием.

— Папа, наверно, будет недоволен? — спросила Филиппа.

— Еще бы! Но тут уж ничего не поделаешь. Теперь ничего нельзя изменить. Впрочем, он наверняка меня поймет. Я же объясню ему, что случилось. Он всегда меня понимает. В том числе поэтому я и вышла за него замуж.

— Да, кстати… — сказал Джон, у которого до сих пор перед глазами стояла картина, как он убивает собственного отца. — Как там папа?

— Прекрасно, — сказала миссис Гонт.

— Правда? С ним все хорошо?

— Правда. Я видела его вчера. Он передавал вам огромный привет.

Джон с облегчением вздохнул.

— Слушайте, надо же срочно позвонить Нимроду! Сказать, что с нами все в порядке.

— Конечно, звони, — сказала миссис Гонт. — И вообще нам пора в путь. А то папа будет волноваться.

— Как, интересно, мы уместимся в этом автомобиле? — жалобно сказал Джалобин. — Нас же теперь семеро. Даже восемь, если считать Финлея.

Миссис Гонт покачала головой:

— Мы не поедем на машине. Мой смерч ждет нас в пустыне, неподалеку.

— Вот здорово! — обрадовался Джон. — Самому-то мне пока такую штуку не сотворить. Смерч то есть. Слабо.

— Я бы и пробовать не стала, — честно призналась Филиппа. — Сил совсем нет.

— Думаю, Айша ввела тебе джиннгибитор, — сказала Филиппе мать. — Особое заклятие, чтобы ты не смогла использовать силу против нее. Теперь нужно ждать, пока джиннгибитор будет полностью выведен из организма.

— Значит, мы не едем на машине, — сказал Джон, положив руку на плечо своего юного иракского друга. — Но я хотел бы сделать что-нибудь для Дария и его семьи. У него нелегкая жизнь: приходится целыми днями крутить баранку, чтобы всех прокормить. А ведь ему только двенадцать лег.

— Хорошо, — сказала миссис Гонт. — Я сделаю так, чтобы его семья была обеспечена всем необходимым. Чтобы Дарий смог вернуться в школу.

— В школу? — разочарованно протянул Дарий.

— Существует только одна школа, в которой Дарий согласен поучиться, — засмеялся Джон. — Где учат на пилота «формулы-1». — Он кивнул на портрет на стене. — Он же мечтает стать Шумахером.

— Вот и замечательно, — согласилась миссис Гонт. — Когда он подрастет, я устрою его в школу автогонщиков. Но до тех пор он должен посещать нормальную общеобразовательную школу. Договорились, Дарий?

Дарий просиял. Восторг его не омрачала даже перспектива возвращения к учебе.

— А ты не мог бы выполнить еще одну просьбу? — спросил он Джона. — Помнишь, я говорил про человека, который убил моего отца? Преврати его в кота, а? Или в собаку. Ну, пожалуйста. Все равно в кого. Пусть только станет животным, а не человеком.

— Нет уж, — засмеялся Джон. — Я этим не занимаюсь.

Однако просьба Дария напомнила Джону об обещании, которое он дал соколу-сапсану по имени Финлей. Взяв мать за руку, чтобы воспользоваться ее силой, он произнес слово-фокус. И маленький сокол тут же превратился в мальчика. И очень вовремя, поскольку сокол и кошка уже посматривали друг на друга весьма неприязненно, и это могло плохо кончиться.

— Большое спасибо, — сказал Финлей и выплюнул на пол остатки полусъеденного воробья — последнее, что он съел в обличье сокола.

— Хочешь, подвезем? — сказал ему Джон. — Мы можем высадить тебя в Лондоне. Мистер Джалобин служит там дворецким у моего дяди Нимрода. А Нимрод сейчас ждет нас в Аммане. Так что сначала мы летим туда. Ты летал когда-нибудь на смерче, Финлей? Это так классно!

Глава 23

Эпилог

Как только Нимрод узнал от своей сестры Лейлы, что Айша выбрала себе в преемницы кого-то другого вместо Филиппы, он сразу предположил, что именно произошло: чтобы спасти Филиппу, миссис Гонт наверняка предложила на это место себя. Что ж, она мать и самоотверженно спасает своего ребенка. Нимрод преисполнился гордости за сестру. Но, ради близнецов, которых он был так счастлив видеть снова, и из уважения к Лейле, он решил пока об этом не говорить. Даже когда близнецы сами подняли этот вопрос за завтраком в гостинице перед отъездом из Аммана.

— Интересно все-таки, кто же будет следующей Синей джинн? — задумчиво сказала Филиппа.

— Ну, думаю, Айша кого-нибудь найдет, — безмятежно сказал Нимрод, стараясь не встречаться взглядом с сестрой.

— Мне ее даже жалко, — продолжала Филиппа. Девочка до сих пор никому не призналась, что знает правду о своем родстве с Айшой. Ведь Айша — ее бабушка, мама Лейлы и Нимрода. Филиппа даже не рассказала об этом Джону. — Я имею в виду Айшу. Наверно, ей ужасно одиноко… быть Синей джинн Вавилона.

Джон, не сознавая, что Эдвига прибыла в Амман по наущению Нимрода с целью предложить себя Айше в преемницы, спросил:

— А вы, Эдвига, не хотели бы занять этот пост?

Эдвига, которая тоже сообразила, что миссис Гонт ее опередила, неловко улыбнулась и покачала головой:

— Нет, Джон, я не могу. Слишком много работы. Я сейчас как раз направляюсь в Каир. Банкротить тамошние казино.

— Пожалуй, мне стоит поехать с вами, — сказал Нимрод. — Сегодня с утра мне позвонил Масли, который ведет хозяйство в моем каирском доме и снимает показания моего фортунометра. Он сказал, что стрелка показывает очень стойкое отклонение в сторону сектора «ПЛОХО». Я хочу убедиться в этом собственными глазами, а уж потом начать действовать.

— Пожалуй, я догадываюсь, в чем причина, — сказала Филиппа.

— Ты что-то знаешь, Филиппа? — удивилась миссис Гонт. — Откуда?

— Когда я была у Айши, как раз выяснилось, что исчез Билл Хакстер, а с ним и контейнер, где содержится флакон с Иблисом, — объяснила девочка. — Ну, помните, тот самый флакон, который должен был лететь на Венеру на ракете Евросоюза.

— Исчез? — закричал Нимрод. — Что значит исчез?

— Мы с Айшой пришли к выводу, что Булл Хакстер ее просто надул, — сказала Филиппа. — Кинул ее на деньги. Не исключено, конечно, что он намерен использовать Иблиса в собственных целях. Ну, скажем, рискнет выпустить его из флакона, получив за это исполнение трех желаний.