Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 3. Карлссон, который живет на крыше [Крошка Нильс Карлссон и др.]

— Сейчас же открой… так я не играю! — воскликнуло привидение.

Хохот фрёкен Бокк смолк, но дверь все-таки не открылась. Тогда привидение обратилось к Малышу, который стоял рядом, тяжело дыша после дикой погони.

— Попробуй скажи ей ты! Какое тут веселье, если она запирается в ванной!

Малыш осторожно постучался в дверь.

— Это всего-навсего я, — сказал он. — А вы долго собираетесь сидеть в ванной, фрёкен Бокк?

— Всю ночь, можешь в этом не сомневаться, — ответствовала та. — Я как раз собираюсь устроить себе в ванне постель из всех полотенец, какие здесь только найдутся.

Тут уже привидение всерьез взялось за дело.

— Да ради Бога, пожалуйста! Ты можешь испортить все на свете, и нам уже никакого веселья не видать! Но отгадай: кто, в таком случае, собирается слетать к Фриде? И устроить ей спектакль с привидением? Отгадай!

Долгое время в ванной стояла тишина, Фрёкен Бокк, верно, сидела там, мучительно обдумывая услышанную ужасную новость. Но в конце концов она слабым, жалким голосом умоляюще произнесла:

— Нет, не делай этого, а? Это… это мне не нравится!

— Раз так, давай выходи! — заявило привидение. — А не то мы прямиком помчимся на Фрейгатан. И тогда мы снова увидим Фриду в телевизионном ящике, это уж точно.

Слышно было, как фрёкен Бокк несколько раз вздохнула. А потом крикнула:

— Эй, Малыш, приложи ухо к замочной скважине, я шепну тебе несколько слов.

Малыш сделал то, что она просила. Он приложил ухо к замочной скважине, и фрёкен Бокк шепотом сказала ему:

— Понимаешь, я думала, что не боюсь привидений, а оказывается, боюсь. А ты — такой храбрый, ты не мог бы попросить это ужасное создание исчезнуть и прилететь в другой раз, когда я уже чуть-чуть привыкну к нему? Но только, пожалуйста, пусть обещает, что не будет, пока я привыкаю, летать к Фриде.

— Посмотрю, что можно сделать, — сказал Малыш.

Он повернулся, чтобы поговорить с привидением. Но никакого привидения там больше не было.

— Улетело! — закричал Малыш. — Наверно, привидение отправилось к себе домой! Давайте выходите!

Но фрёкен Бокк не осмелилась выйти из ванной, пока Малыш не обыскал всю квартиру и не убедился, что никакого привидения больше нет.

Затем фрёкен Бокк, дрожа всем телом, долго сидела в комнате Малыша. Но мало-помалу она ожила и приободрилась, причем приободрилась довольно основательно.

— Ой, это было просто ужасно! — сказала она. — Но подумай только, подумай, какая получится телевизионная программа! Фриде даже не снилось ничего мало-мальски похожего.

Сидя в комнате Малыша, она радовалась как ребенок. И только иногда, вспоминая, как за ней гналось привидение, снова начинала дрожать.

— Откровенно говоря, привидений и призраков с меня хватит, — сказала она. — Глаза бы мои не видели больше этого уродца!

Не успела она произнести эти слова, как из шкафа Малыша послышалось глухое мычание, и этого было достаточно, чтобы фрёкен Бокк снова начала кричать:

— Слыхал! Привидение, точно, сидит в шкафу… ой, сдается мне, я умираю!

Малышу стало ее жалко, но он не знал, чем бы ее утешить.

— Да нет! — сказал он наконец. — Наверно, никакое это не привидение… подумать только, а что, если это маленькая коровка… да, будем надеяться, что это — маленькая коровка.

Но тут из шкафа послышался голос:

— Маленькая коровка! Ха! Подумать только! И вовсе это не коровка!

Дверца шкафа отворилась, и оттуда выскочило Маленькое привидение из Васастана в своем белом одеянии, собственноручно сшитом Малышом. Глухо вздыхая, как вздыхают обычно привидения, оно взлетело ввысь и начало описывать небольшие круги вокруг люстры.

— Ой! Ой! Это — самое опасное на свете привидение, а вовсе не какая-нибудь там маленькая коровка! — вопило привидение.

Фрёкен Бокк закричала. Привидение же продолжало описывать все новые и новые круги, оно летело все быстрее и быстрее! Все пронзительнее и пронзительнее кричала фрёкен Бокк, все отчаяннее и отчаяннее становилось привидение.

Но тут вдруг что-то произошло. Привидение, увлекшись, сделало несколько не совсем удачных кругов, и неожиданно его одежды застряли на рожках люстры.

— Тр-р! — послышался треск старых ветхих простыней, которые свалились с привидения и остались висеть на люстре, а вокруг нее по-прежнему летал Карлссон в своем будничном синем комбинезончике, клетчатой рубашке и носках в красную полоску. Он был так безумно захвачен всем происходящим, что ничего не заметил. Он только летал и летал и, подобно привидению, вздыхал и стонал все страшнее и страшнее. Описывая четвертый круг, он внезапно заметил то, что висело на люстре, развеваясь от сквознячка.

— Что это за накидку повесили на люстру? — спросил он. — Это что — какая-нибудь мухоловка?

Малыш смог лишь пролепетать:

— Нет, Карлссон, это не мухоловка.

Тогда Карлссон взглянул на свое пухленькое тело и увидел, какая постигла его беда, увидел свой синий комбинезончик и понял, что он — больше не Маленькое привидение из Васастана, а всего-навсего — Карлссон.

Чуточку смущенно плюхнувшись, он приземлился возле Малыша и сказал:

— Ладно, беда может случиться даже с самым лучшим на свете… только что мы видели этому пример… ну да ладно, во всяком случае, это — дело житейское!

Бледная как смерть фрёкен Бокк сидела, не спуская глаз с Карлссона. Как выброшенная на берег рыба, она ловила ртом воздух. Но в конце концов ей удалось выдавить из себя несколько слов:

— Кто… кто… милостивый Боже… кто это такой?

И Малыш, глотая слезы, ответил:

— Это — Карлссон, который живет на крыше.

— А кто такой, — задыхаясь, спросила фрёкен Бокк, — кто такой — Карлссон, который живет на крыше?

Карлссон поклонился:

— Красивый, и весь такой умный, и в меру упитанный мужчина в цвете лет. Представь себе, что это я и есть!

Карлссон — не привидение! Он всего-навсего Карлссон

Этот вечер Малышу никогда в жизни не забыть! Фрёкен Бокк, сидя на стуле, плакала, а Карлссон стоял чуть поодаль, и вид у него был почти что пристыженный. Никто не произносил ни слова, все было просто ужасно.

«От таких дел на лбу появляются морщины», — думал Малыш, потому что так иногда говорила мама. Это бывало, когда Буссе являлся домой с тремя плохими отметками сразу или же когда Беттан ныла и клянчила дубленку как раз в то время, когда папе надо было платить за телевизор. Или же когда Малыш, бросив камень на школьном дворе, разбивал стекло. Тогда мама, вздыхая, говорила: «От таких дел на лбу появляются морщины!»

Примерно то же самое чувствовал в эту минуту Малыш. Фу, как все это неприятно! Фрёкен Бокк плакала так, что слезы градом катились у нее по щекам. А почему? Только потому, что Карлссон оказался вовсе не привидением.

— Прощай моя телевизионная программа! — сказала она и злобно поглядела на Карлссона. — А ведь я уже сказала Фриде…

Закрыв лицо руками, она душераздирающе заплакала, и никто так и не смог расслышать, что она сказала Фриде…

— Но ведь я же красивый, и чертовски умный, и в меру упитанный мужчина в цвете лет, — пытался успокоить ее Карлссон. — И я, верно, тоже смог бы побывать в этом ящике… может, с какой-нибудь маленькой фифочкой или с кем-то еще в этом роде!

Отняв руки от лица, фрёкен Бокк посмотрела на Карлссона и фыркнула:

— Красивый, чертовски умный и в меру упитанный мужчина… Только такого там и не хватало! Только такого и надо притащить на телевидение! Да таких там и без того полным-полно!

Злобно и недоверчиво взглянула она на Карлссона… Этот маленький толстячок… наверно, он все-таки мальчишка, хотя с виду и похож на маленького дядьку?

И она спросила Малыша:

— А это что за личность, собственно говоря?

И Малыш честно и правдиво ответил:

— Это мой друг, мы вместе играем.

— Так я и думала, — съязвила фрёкен Бокк.

И снова заплакала. Малыш был страшно удивлен.

Ведь мама с папой внушили себе, что стоит хоть кому-нибудь увидеть Карлссона, как в доме начнется сумасшедшая жизнь, со всех сторон набегут разные люди и Карлссона захотят показать по телевидению. А единственный человек, который в самом деле видел Карлссона, их экономка, сидит и плачет, считая, что Карлссон вовсе никому не интересен, раз он не призрак и де привидение. Ни малейшего впечатления не произвело на фрёкен Бокк даже то, что у него — пропеллер и что он, Карлссон, умеет летать. В этот миг Карлссон как раз взлетел в воздух, чтобы снять с люстры свое призрачное одеяние, но фрёкен Бокк все равно смотрела на него еще более злобно, чем раньше.

— Чего только нет у мальчишек в наше время! — сказала она. — Всякие там пропеллеры и другие штуки — все, что угодно! Скоро они даже на Луну полетят еще до того, как начнут ходить в школу!