Денис Белохвостов - Булавки и бабочки

—Хотелось бы надеется, — тоскливо отозвался Максим.

—Ну бывай, принц Зазеркалья, — насмешливо попрощался Сергей.

—Правитель Междумирья, — поправил его Максим. К своей должности он стал относится серьезно.

Через неделю Максима выписали. Он пошел в школу. О Насте были только хорошие новости, говорили, что еще через неделю ее выпишут. К Максиму сначала приставали одноклассники, спрашивая, как там в коме, но он говорил что ничего не помнит и от него быстро отстали. Настя, по рассказам девчонок, к которым Максим внимательно прислушивался, рассказывала тоже самое — ничего не помнит. Максим с тревогой и надеждой одновременно, ждал ее появления в классе. И вот наконец он узнал, что ее выписали из больницы и завтра она придет в школу.

Настя сидела вечером дома и не находила себе места. Все вещи, привезенные из больницы, уже были расставлены и убраны по своим местам. Учебники, тетрадки, прочие школьные принадлежности лежали в рюкзачке, дожидаясь завтрашнего дня. Родители смотрели телек, а ей смотреть ничего не хотелось. Музыку слушать — тоже. Она сидела в своей комнате и думала. Думала о Максиме. Она часто вспоминала свои сны. И некоторые картины ей казались уж очень правдивыми, не похожими на обычные сны. Сначала она хотела позвонить Максиму, но вспомнила, что не знает его телефона, а спрашивать у подружек — дать повод множеству разговоров и сплетен. Этого ей очень не хотелось. Наконец она решилась, прошла в прихожую, тихо оделась и открыв дверь в комнату родителей, предупредила:

—Мам, пап, я на минутку выйду.

—Куда это ты собралась? — спросила с беспокойством мать.

—Да, мам, семь часов, еще рано, я на полчасика, не больше, — попросила Настя.

—На улице уже темно, ладно, но возьми мобильник, и не больше чем на полчаса, — строго предупредила мать, — к Машке, подружке своей собралась?

—Да, — кивнула Настя и быстро выскочила из квартиры, прихватив с тумбочки мобильный телефон, и захлопнув входную дверь. Адрес Максима она запомнила еще давно, случайно увидев в классном журнале, потому что он очень легко запоминался.

Максим повторял домашнее задание, его завтра скорее всего должны были вызвать и спросить по геометрии. «Ну надо же, быть Правителем и то легче, чем выучить это длинное доказательство, — размышлял он, — ничего, завтра в школу придет Настя, я ее увижу. Вот только решусь ли я спросить ее, что она помнит. И даже если спрошу, то какой получу ответ?». Раздался звонок в дверь. «Опять что ли картошку предлагают, — подумал Максим, — что-то поздновато сегодня». И он снова углубился в учебник. Но через пару минут дверь в его комнату открылась и отец сказал, пропуская Настю:

—К тебе гости, принимай.

От неожиданности Максим потерял дар речи, он просто сидел, повернувшись и глядел на Настю.

—Ну ладно, я вас одних оставлю, — сказал отец и закрыл дверь.

—Здравствуй, — поздоровалась Настя, внимательно смотря на Максима.

—Привет, — быстро ответил он. Настя чувствовала себя очень неуверенно, она не знала с чего начать разговор. Но Максим уже очухался и предложил, показывая на диван:

—Ты садись, что-то случилось?

—Да нет, — замялась Настя, — ты я слышала тоже в коме был?

—Что-то в этом роде, они толком так и не выяснили, — уклончиво ответил Максим, тоже непонятно чего стесняющийся. Впрочем, нет, он боялся насмешки. «Вот сейчас начну ей о Междумирье рассказывать, а она засмеется и меня сумасшедшим назовет. Она же ничего не помнит», — подумал Максим.

—И когда ты был…там, — Настя подбирала слова, — у тебя были сны, ну или видения?

—Были, — ответил Максим, внутренне напрягшись.

—Какие? — с интересом спросила Настя, ее взгляд блуждал по комнате.

—Разные, — ответил Максим, не желая раскрываться.

—А призраков ты видел? — продолжала выспрашивать Настя.

—Видел, — подтвердил Максим.

—Один такой страшный на вид, но добрый, его зовут Синий Крокодил, второй строгий парень, Гробовщик, третий — церемониальный, часто кланяется — Китайский Император, а четвертый — сама Смерть, — в это мгновение взгляд Насти упал на брошку с оплавленными краями, которую часто по вечерам теребил в руках Максим. Настя подошла и взяла ее. Бабочка, сидящая на стальной булавке. Немного потертая и не такая яркая как в Междумирье. Но Настя узнала ее. И тут она поняла. Поняла, что там все было по настоящему, и это ей не приснилось и не привиделось.

—Так… значит… все правда…, — медленно произнесла она, не отрывая взгляда от брошки, — ты пошел за мной туда, и теперь ты стал… как это… управляющим Междумирья. Но ты же не мог вернутся.

—Да, — хрипло признался Максим, — я теперь Правитель Междумирья. Но благодаря Часам Истинного времени я могу делить время между этим миром и тем. Там я работаю, здесь — просто живу. Но это ничего не меняет. Настя я по прежнему люблю тебя. Просто боялся, что ты все забыла, — сказал Максим и приблизившись осторожно обнял ее.

—Такое невозможно забыть, — тихо ответила Настя, обнимая его за шею, — можно лишь на время подзабыть. Наверно когда сильно любишь, то даже законы Междумирья отступают. А можно я эту брошку себе возьму, ты же мне ее подарил.

—Конечно бери, правда она здесь не такая красивая, — Максим прижался щекой к ее волосам.

—Это не главное, — ответила Настя, — главное, что мы это все вместе прошли.

—В школе будут смеется, но я не боюсь. А совсем наглых смогу обломать, — сказал Максим.

—Ты очень не старайся, смеяться мало будут, больше завидовать, — ответила Настя.

—Пошли завтра после школы гулять, — предложил Максим.

—Согласна, а куда? — спросила Настя, расцепив руки.

—Да все равно, — улыбнулся Максим. Они еще долго говорили и вспоминали о Междумирье, потом раздалась трель настиного мобильника и ее мама сказала ей немедленно возвращаться домой. Максим проводил ее до дома. Шагая обратно, он поправил невидимый медальон, а Настя дома, приколола к блузке максимкину брошку. И оба просто радовались завтрашнему дню.

Эпилог.

—И какого хрена русалке требуется увеличение водоема?! — орал Максим, — и так в прошлом месяце часть берега и дна песком засыпали. Пляж захотела — пожалуйста! А вот превращать озеро в море — это дудки. Никакого растяжения пространства не хватит.

—Джокер просит организовать в Замке турнир по игре в карты, — сообщил Гробовщик.

—Это он что ли своей крапленой колодой собирается играть? — резко отозвался Максим, — дураков нет! Вот шахматный турнир — это пожалуйста, но без жульничества.

—Без жульничества ему неинтересно, — ответил Гробовщик.

—Ну тогда пусть идет со своим турниром…, — Максим выругался, но быстро успокоился, — так, в отношении вновь прибывших, надо бы устроить что-то типа приемного пункта, организовать консультации. Короче, вот тебе гость дорогой условия, правила Междумирья, а остальное от тебя зависит. Выберешься — хорошо, не получится, уж извини, помогли чем могли, так что никто не виноват.

—А те кто совсем захотят остаться? Стать константами? — спросил Синий Крокодил.

—Будем разбираться индивидуально. Кто, почему хочет остаться, и так далее, — принял решение Максим.

—Осмелюсь напомнить, Ваше Величество, о деле в другом городе, — встрял Китайский Император.

—Ой, чуть не забыл, — ударил себя по лбу Максим, — стража готова?

—Готова, Ваше Величество, — отозвался Китайский Император, и в зал ввалились пять гоблинов с дубинами. Впрочем гоблинами их назвал сам Максим, у этих чудовищ три метра ростом не было имен. Стражники и все, но это название их должности, и они обрадовались что у них теперь появилось имя. Больше всего они были похожи на великанов в кожаных доспехах, но вот морды — хищные, с выпирающими клыками. Впрочем службу они несли прилежно, хоть и были не очень умными, если не сказать больше.

—Преобразится! — отдал приказ Максим, пять чудовищ начали быстро изменятся, и через некоторое время перед Максимом стояли пять качков-квадратов, в черных костюмах и темных очках, — так лучше, — одобрил Максим, — задача понятна?

—Так точно! — по военному ответили хором все пятеро.

—Не калечить, ограничится мелкими телесными повреждениями, — повторил свою инструкцию Максим, и обратился к Гробовщику, — транспорт готов? А то без него как-то ненатурально все будет.

—Мерседес, последней модели, цвет черный. Темные тонированные стекла, — доложил Гробовщик, и показав на гоблинов спросил, — а они туда все влезут, может Джип лучше?

—Влезут, куда денутся, — раздражено отозвался Максим, сам изменяя на себе одежду. Теперь он был одет подстать Гробовщику, правда костюм заменила дорогая черная кожаная куртка, на шее висела массивная золотая цепь, а на пальцах сверкали мужские перстни-печатки. Максиму самому был неприятен это наряд, но что сделаешь, если у подростков сложился именно такой стереотип крутого пацана. Сына «нового русского».