Софи Авдюхина - Зеленые святки

И если бы Полина не впала в ступор от этих слов – легко догадаться, к кому обращенных, – от ее глаз не укрылось бы, как недобро покосился на друга Митя и как будто случайно задел его локтем.

– А? – переспросила Анисья.

– Мне нужна пара на этом празднике, – объяснил Сева, повернувшись к ней. – Будешь моей парой?

Анисья бессмысленно моргнула, а потом, оправившись от пережитого шока, просияла:

– Да, конечно!

Все оставшееся время она была так весела и болтлива, что Полина даже почувствовала жгучее раздражение.

– Как ты думаешь, зачем он ее пригласил? – спросила Маргарита подругу, направляясь с ней к избушке, которая, издалека завидев хозяек, приветливо присела на своих курьих ногах.

– Сева сделал это, чтобы остальные девчонки на вечере не передрались из-за него. Ты слышала, каким громким стал его голос, когда он предложил Анисье составить ему компанию?

– Правда?

– О, опять забыла, что в его присутствии ты не замечаешь таких подробностей, – улыбнулась Полина.

– Зато ты можешь рассказать мне о них.

– Я вот что подумала, Марго. Ты бы согласилась пойти с ним, пригласи он тебя, а не Анисью? Представь, что ты могла бы здраво мыслить, вот как сейчас, когда его нет поблизости.

– Конечно, а кто бы не согласился?

– Значит, он тебе нравится, даже когда ты не видишь его?

– Да. То есть нет. Я хочу сказать… о, как это сложно! Если рассуждать «здраво», как ты выражаешься, то он и впрямь замечательный. Ну же, не отрицай. Он умный и симпатичный, талантливый маг, и, в конце концов, от него без ума все девчонки.

– Но ты ничего не чувствуешь к нему, так?

– Что-то вроде того. Я понимаю, что он классный, но… после всего того, что ты про него говоришь… даже не знаю. Но вот Анисья – другое дело! Она не слушает тебя.

– Вот и мне так кажется, – кивнула Полина, открывая дверь избушки.

– Я давно твержу тебе об этом. И Сирены тут ни при чем – она влюблена в Севу.

– А он?

– Не знаю, когда я вижу его, не способна думать об Анисье, – засмеялась Маргарита, усевшись в кресло. – Но уверена, он пригласил ее не потому, что испытывает к ней какие-либо чувства. Скорее, она – самое удобное прикрытие для него. Погляди сама: если он хотел, как ты говоришь, отвязаться от остальных девиц, то должен был кого-то пригласить. Но любую другую сразу стали бы считать его девушкой. Зато об Анисье вряд ли так кто-то подумает. Здесь много объяснений: она сестра его лучшего друга, они с детства знакомы. Это приглашение выглядит как простой акт вежливости. Да и все эти слухи, что он якобы планирует когда-нибудь жениться на ней… Неплохо устроился, скажу я тебе. Воспользовался Анисьей, когда она ему понадобилась. А разве могла она ему отказать?

– Я бы отказала, – заявила Полина, резко повернувшись к подруге.

– Да?

– Да, Марго. Я бы отказалась идти с ним, даже если бы он мне нравился.

– Но почему?

– Из принципа. Чтобы не думал, будто перед ним никто не может устоять.

В комнате их встретили приятная прохлада и уютный беспорядок: тут и там валялись раскрытые книги с исписанными полями; на спинке стула висела пара платьев; большой плюшевый медведь, которого Маргарите прислал на день рождения брат, сидел на полу у Полининой кровати; стол же был покрыт россыпью разноцветных бусин и ниток – Огненная колдунья учила свою соседку вышивать.

Полина подошла к столу, чтобы взглянуть на свой недоделанный узор, и только тут заметила журнал, лежащий на самом краю.

– Афанасий принес «Тридесятый вестник», как здорово! А я совсем позабыла, что просила его. О! – глаза Полины остановились на самой первой странице, и на лице промелькнул испуг.

– Все нормально?

– Нет, – Полина медленно перевела взгляд на подругу. – «Сегодня рано утром совершенно нападение на одного из наставников Заречья – Вещего Олега».

– Боже мой! – Маргарита в ту же секунду оказалась возле Полины. – Что же у них за жизнь! Одно нападение за другим!

– Да, кажется, мы попали в этот мир не в лучшее время, Марго. Но посмотри, тут написано, что он жив. С ним все в порядке.

– «В Росенике паника». Ох, ну еще бы! «Вещий Олег утверждает, что догадывается, кто подослал нападавшего, но отказывается называть имена». Что это значит?

– Может, он подозревает кого-то в предательстве?

– Но зачем вообще понадобилось нападать на наставника из Заречья? – воскликнула Маргарита. – Я еще понимаю нападения на дружинников или Звягинова – он все же очень могущественный маг, – но обычный наставник…

– Ты не помнишь, нам про него что-то Сева говорил, кажется, он занимается Легендологией?

– Возможно, но тогда это совершенно нелогично, – тяжело вздохнула Маргарита. – И кому это нужно? Странникам или Темным магам?

– Темным. Странники вроде как не делают ничего плохого.

– Да, но моя бабушка всегда говорит, что гораздо хуже тот, кто стоит в стороне, опустив руки, чем тот, кто борется за свою идею. Знаешь, ведь всех Темных колдунов с детства приучают к их виду магии. Я думаю, у них даже есть такие места, как наше Заречье. Боюсь, что мы для них такие же плохие, как и они для нас, понимаешь? Светлые ведь убивают их.

– Нет, надеюсь, не убивают. Должен же быть какой-то другой способ заставить их измениться. Значит, ты считаешь, что это дело рук Странников?

– Возможно.

– С Олегом все в порядке, конечно, – сказала Дарья Сергеевна двумя часами позже. – Надо быть по-настоящему не в себе, чтобы сунуться к нему – он очень сильный колдун из древнего рода. Сама магия семьи защищает его.

– Но ведь профессора Звягинова похитили, – возразила Полина. – А Анисья говорила, что пробраться в его дом равносильно самоубийству.

– Наши враги не всегда поступают умно.

– Дарья Сергеевна, а я могу еще раз потренироваться над щитом?

– Конечно, если хочешь. У тебя возникли проблемы?

– Нет, просто…

– Ты чего-то боишься?

– Нет…

– Боишься, иначе не просила бы. Тебя никто не обижает? – настойчиво спросила Лиса. – Мне снятся плохие сны, – ответила девочка. Этот сон уже несколько месяцев преследовал ее: она лежала раздетая на грубом дощатом полу и плакала, глядя на свои окровавленные руки. «Теперь он убьет меня», – повторяла она шепотом сквозь рыдания, но кто должен был убить ее и за что, не могла вспомнить, проснувшись.

– Вот как? Знай только, что твой щит не сможет спасти тебя от ночных кошмаров. Он пока что может сдерживать только магические атаки. И лишь те, что происходят наяву.

– Да-да, я понимаю.

– Во сне мы ведем совершенно иную борьбу.

Дарья Сергеевна отошла от Полины на десяток шагов, приготовившись нападать. Девочка вздохнула и попыталась сосредоточиться. Тут же ей вспомнилось, как в недавней шуточной дуэли Анисья с легкостью разрушила Водяной щит и повалила ее на землю каким-то заклинанием. Полинино самолюбие было задето. Она собрала в кулак всю свою волю, но как только устремила взгляд на наставницу, почувствовала пронизывающий холод, сковывающий тело – заклинание Оцепенения. Лиса атаковала раньше, чем Полина могла предположить. Что ж, это был хороший урок: Воздушные всегда отличались особой степенью внимания и концентрации, чего и требовали от остальных. Едва заклятье спало, Полина вновь подала голос:

– Дарья Сергеевна, а Темные маги сами себя тоже называют Темными?

Лиса засмеялась и вновь атаковала, но девочка успела сотворить щит, получившийся на удивление мощным.

– Думаю, нет. Старообрядцами, скорее всего. Они считают свое колдовство единственно правильным, первородным. Раньше все маги были Темными, то есть все использовали силу, основанную на крови, но потом чародеи и волхвы разделились на тех, кто перестал пользоваться этой магией и основал особый, «светлый» вид колдовства, и на тех, кто остался верен древним традициям. Они и стали называться Старообрядцами.

– Но почему не все перестали использовать Магию Крови?

– Она гораздо сильнее, – Дарья Сергеевна вдруг помрачнела, голос ее стал серьезнее. – С помощью нее можно совершать страшные вещи, Полина.

– Но почему кому-то так важно быть сильнее? Зачем магам нужно совершать «страшные вещи»?

– Ты же знаешь, как это всегда бывает, – Лиса пожала плечами и вдруг снова сделала резкий выпад вперед, и Оцепенение достигло своей цели, пронзив ослабленный Водяной щит. – Сначала кажется, что это и правда никому не нужно, а потом всегда находится кто-то, жаждущий власти, силы, могущества. А затем этого «кого-то» хотят свергнуть, вернуть на место, начинается борьба, и вот уже есть замкнутый круг, в котором один стремится к власти, чтобы победить другого, достигшего могущества. Вскоре первоначальная благородная цель уходит на второй план, оставляя место только упорному стремлению к силе. Да что я тебе говорю, в мире потусторонних, где ты выросла, все точно так же.

– Это ужасно.

– Да, согласна, – Лиса остановилась и взглянула на небо. – Некоторые закономерности этого мира и впрямь ужасны. Великие войны выпадут и на наш век. Тучи сгущаются. Или мне кажется?