Леонид Саксон - Аксель и Кри в Потустороннем замке

— А что же может быть хуже? — недоумённо пожал плечами Аксель. — Когда мы выберемся отсюда, ты расскажешь всё начальству, оно расскажет судьям, и те напишут нужные законы, ведь правда? А там, глядишь, найдётся и какой-нибудь способ справиться с духами! Вот мы с Кри ещё не совсем взрослые, допустим, но уже за один вечер выучились немножко колдовать… Верно, Кри? (Та яростно закивала).

— Ох, дорогие вы мои школьники, — тяжело вздохнул Хоф, качая головой, — как же вам хочется стать взрослыми… Мало вы ещё знаете о взрослой жизни. Ну, во-первых, с чего вы взяли… Молчите!

Из-за поворота вынырнула уже знакомая детям фантастическая процессия с копьями, аркебузами и факелами. Она грохотала мимо, горланя: «Заходи! Окружай! Оцепляй!» И оба кавалера — чёрный и белый — вновь бормотали о том, что надо бы поговорить, да не о чем, и что трёхсотлетний сон — это не шутка. И носильщики опять, надрываясь, волокли помост.

— Определённо я их всех где-то видел… — пробормотал Хоф, когда безумная команда скрылась за поворотом. — Что ж, может, и вспомню… Если наш коридор и впрямь замкнутая спираль, они ещё не раз пройдут мимо нас, стоит нам заболтаться. Но вас могут хватиться в любой момент! Итак, ваша задача: выведать у Фибаха побольше, а затем сразу же заманить его под любым предлогом в вашу комнату. И там уже в дело вступлю я! Вопросы?

— Вы хотели объяснить нам про самую главную проблему… — напомнил Аксель.

— Сначала узнаем всё, что можно! — решительно сказал Хоф. — Да и времени сейчас нет. Теперь вот что: со мной больше не разговаривать, и из невидимок не расколдовывать! Даже когда я буду допрашивать Фибаха. И особенно тогда! Если у вас возникнут проблемы, я сам вмешаюсь. Поняли?

— Да… но… — запинаясь, начал Аксель.

— Помолчи! Кри, ты согласна ночевать в отдельной комнате, если я там буду тоже?

— Х-хорошо, — прошептала Кри. — А… а нельзя нам всем троим спать в одной комнате?

— Лучше не надо! Когда увидят, что каждый из вас остался один, то, может, не будут так внимательно следить за вами. Да и вы не ляпнете лишнего друг другу… Закажешь мне ширму, матрац и бельё, словно бы для Акселя. Он немного полежит на всём этом, пожалуется, что жёстко спать, встанет и уйдёт к себе. Не сидеть же мне и впрямь у тебя в туалете… Так. Судя по моим часам — два ночи.

— Уже два! — ахнул Аксель. — Мы утром не встанем…

— Встанете как миленькие, — успокоил его комиссар. — У вас нервы на взводе… Что тебе, Кри?

— А можно, я… можно, я тоже буду звать вас «ты» и «Отто»?

— Ну конечно! А теперь — последняя просьба. Лично к тебе! Перед сном закажешь сытный ужин, словно у тебя аппетит разыгрался. Что-то для виду съешь, а остальное оставишь мне на завтрак. Я его незаметно съем к утру… по кусочку.

— Как вы… как ты только успеваешь продумать каждую мелочь! — в который раз подивился Аксель. — И ещё будь это преступники… а то — духи. Словно ты всю жизнь ловил не людей, а их!

— Вообще-то это секрет, но тебе я скажу, — улыбнулся Хоф. — Я просто мысленно заменил одних другими, чтоб не скучать. Кстати, о духах: Пралине больше не вызывать!

— Почему? — жадно спросил Аксель. Он уже почти решил, что станет не математиком, а полицейским, и будет работать у Хофа. И старался уже сейчас учиться ремеслу!

— Да потому, что кто не прислуга, тот хозяин! И мало ли что прикажет… А главное — он может меня разглядеть и невидимого. Фибах вряд ли это сумеет, но такая тварь куда опаснее…

«Гений, — заключил Аксель. — Ну почему я сам до этого не додумался? А?»

— Всё! Расколдовывайтесь! — нетерпеливо скомандовал Хоф. — Дозор прошёл, и не надо показывать тем, кто, может быть, караулит вас у ваших дверей, что вы умеете исчезать. Я иду следом!

— Райбе Ауген! — произнёс Аксель, щёлкнув пальцами. И возник из тьмы. Но Кри не появилась рядом, как это было, когда колдовал Пралине. Девочке пришлось повторить заклинание самой, чтобы обрести плоть и кровь. Дети решили, что ещё подучатся у крокодиломакака, если уж придётся с ним столкнуться, и двинулись вперёд, часто оглядываясь. Но видели только тьму. И всё же становилось как-то легче при мысли, что она скрывает друга!

Вдруг до их ушей донёсся невероятный гвалт. Вопили мужские голоса, копья уже не скребли, а лязгали, слышалось пыхтенье и — почему-то — детский плач. Но всё перекрывал громовой бас чёрного предводителя (наверное, это и был капитан Баннинг Кок?): «Вот оно! Лови… Не стр-р-релять! Перестр-р-реляем др-р-руг др-р-руга! Пикой колите! Пикой!» Акселю и Кри пришлось опять стать невидимками, да вдобавок припустить рысью, чтобы нагнать Ночной Дозор и понять причину переполоха.

Увы, последнее было не так легко! Вместо марширующей колонны перед детьми в призрачном свете факелов металась обезумевшая толпа. Люди сталкивались лбами, гремя стальными шлемами, роняли свои громадные копья (причём каждый раз стены сотрясал вой пришибленных соседей), что-то ловили растопыренными пальцами в воздухе… А посреди всеобщей свалки громоздился брошенный помост, и на нём, сурово и неподвижно глядя поверх голов, высился знаменосец. Рядом с ним стояла девочка в белом, с распущенными волосами, и вовсю рыдала. Из носа у неё текло, глаза закатились, но маленькая ручонка по-прежнему крепко сжимала пакетик жевательной резинки.

— Кошмар! — ахнул Аксель. — Кри, кого они ловят?

— Левее знамени… В воздухе, — шепнул ему в ухо голос комиссара. Мутно-белёсый Хоф снова был рядом! Аксель напряг глаза и увидел в воздухе какие-то тёмные кривые капли, которые слегка светились в темноте. Их было три — веером, и рядом — ещё три, и они то подпрыгивали под низкими каменными сводами, то ныряли вниз, постепенно выбираясь из толпы. Мальчику почудилось, что где-то он эти капли уже видел, только где? Вот белый кавалер попытался ткнуть их пикой, но тут же получил от кого-то невидимого жестокий удар в лицо и, уронив оружие и шляпу с перьями, покатился по полу…

— Вперёд! На прорыв! — скомандовал Хоф. — Вдоль стены!

Крадучись вдоль стены, перебегая и приседая, они миновали поле битвы, хотя Акселю очень хотелось задержаться и потрогать хоть одну аркебузу. Но надо было держать за руку Кри и заслонять её от дерущихся! Хоф же старался не терять из виду странные капли, которые, очутившись в безопасности, приземлились и, будто две жабы, запрыгали вверх по коридору.

— Упустим! — прошептал он мальчику. — Чёртова темень!

Тот быстро пробормотал: «Хёллехелле!» — и на стенах вспыхнули факелы. Стало светло как днём, и оказалось, что все уже стоят перед комнатой Акселя. Чуть дальше виднелась такая же, монастырского вида, дверь — видимо, спальня Кри. Чёрные капли явно встревожились из-за неожиданного освещения. Они как-то судорожно и гадко скрючились, словно два трёхлапых паука, а затем из воздуха возникла Элоиза. Капли оказались когтями на её лапах. Птерокурица разинула пасть, зыркнула глазками во все стороны, пытаясь понять, кто зажёг свет, и исчезла. Но когти остались и замерли, выжидая.

— Вот и «хвост» за вами, — с удовольствием прошелестел Хоф. — Я останусь тут, а вы вернитесь за поворот, там расколдуетесь и приходите в комнату Акселя. Придётся вам немножко поболтать на сон грядущий, да так, чтоб эта дама осталась довольна… Потом попрощайтесь, и Кри уйдёт к себе. А дальше — всё по инструкции. Спокойной ночи!

— Да уж… — вздохнул Аксель. — Идём, Кри. Последнее усилие!

И они сделали всё как велено. Появились из-за поворота, оживлённо обсуждая, чего это взбесился Ночной Дозор, а затем вошли в комнату Акселя. Зажгли огни и принялись молча искать глазами Элоизу. Нашла её Кри, легонько поведя кончиком носа в нужную сторону. Аксель вынужден был сознаться себе, что никогда ничего не заметил бы, если бы не знал, что искать. У карликового деревца в большой вазе появилось шесть тёмных кривых корней, которые временами хищно подрагивали. И, глядя на них, Аксель вдруг ощутил приступ холодной ярости.

— Ох-х… — делано зевнул он, плюхаясь на лежанку. — Я уже ничего не соображаю… А ты, Кри?

— Я тоже, — без всякого притворства ответила та, откинувшись на спинку стула. — Но знаешь, трёхразовое питание прежде всего! Я всё-таки поужинаю у себя в спальне. Тем более что здесь так вкусно кормят!

— Да, наш профессор молодец! — с ненавистью выдавил из себя Аксель. — Уж я для него постара-а-юсь…

— Ну нет! Это я постараюсь! — твёрдо сказала Кри, раздув ноздри. — Я ему за одну только маму обязана по гроб жизни. За нашу мамочку… — добавила она со слезами в голосе.

— И мы сделаем всё, чтоб наш Шворк опять полюбил герра Фибаха. На все триста тысяч, — сонно и хрипло добавил Аксель. — Но этих его ощипанных пеликанов, которые будто из кастрюли с помоями сбежали, я не выношу!

— Академия Изящного Помёта! — подхватила Кри. — Спорим, Элоиза у них тупее всех?

— А может, он их потом на мясо пустит, этих птеродур? — предположил Аксель, с наслаждением наблюдая, как закорчились от злости лжекорни. — Представляешь — котлеты из Элоизы под майонезом!