Сьюзен Коллинз - Грегор и код когтя

— Эта?

Да, эта. Люкса и Грегор. Они танцевали. Смеялись. Это был один из самых по-настоящему счастливых моментов для обоих. Всего несколько недель назад, на дне рождения Газарда.

Грегор сунул карточку в карман:

— Спасибо.

Марет снова ни о чем не спросил. И это было здорово, потому что Грегор не был уверен, найдет ли слова, чтобы объяснить, что происходит между ним и Люксой. Вряд ли он смог бы толком рассказать, как их чисто дружеские отношения почему-то перестали быть чисто дружескими и превратились во что-то совсем другое… гораздо более глубокое.

— А мои родители? — коротко спросил Грегор.

— Твой отец знает о том, что ты вернулся, — мы послали в Наземье летучую мышь, как только выдалась такая возможность. И он просил тебе передать, что твои бабушка и Лиззи в порядке, — ответил Марет.

— А мама?

— Она… у нее осложнение, — сказал Марет.

— Что это значит? Чума вернулась?! — встревожился Грегор.

— Нет, но у нее воспаление легких. Она поправится, просто сейчас неважно себя чувствует и очень ослабела.

Вот это, конечно, уже нехорошо. Ведь как бы то ни было, Грегор должен отправить ее домой. Если ему суждено умереть — он умрет. И важнее всего для него, чтобы мама с Босоножкой как можно скорее оказались дома, в Нью-Йорке. Его родители, бабушка и сестры — все они должны быть вместе.

Медсестра принесла еще пудинга и удалилась.

Но есть Грегору уже не хотелось, и он вяло ковырял пудинг ложкой.

— Где крысы? Те, над которыми мы с Аресом пролетали по пути в Регалию? — спросил он. — Они еще не напали на город?

— Нет. Крысы развернулись и пошли обратно в Огненную землю, когда увидели наши летучие отряды, — ответил Марет.

— Как это?! — Грегор был поражен.

— Я думаю, они забеспокоились о безопасности Мортоса и решили бросить все силы на его защиту, — коротко объяснил Марет.

— То есть… это что же — здесь никаких сражений нет и не ожидается?!

Сознание Грегора наконец прояснилось.

Оказывается, он неверно представлял себе свою миссию. Он вернулся в Регалию, доставив сюда раненых и детей. Он прочел «Пророчество Времени». И что самое главное — завладел мечом Сандвича. И он полагал, что следующим его шагом, логичным и правильным, будет защита Регалии от атаки крыс.

Но крысы не напали на Регалию и не собирались это делать.

— Это плохо, — пробормотал Грегор.

Крысиная армия, ждущая у стен Регалии, — это страшно и опасно. Но крысиная армия, ждущая где-то далеко, на открытом пространстве, — гораздо страшнее.

Так что же он делает здесь, в постели, с лицом, перемазанным пудингом, когда его друзья в Огненной земле ведут смертельный бой с врагом?!

Грегор отшвырнул поднос и вскочил на ноги так быстро, что пудинг шмякнулся на пол. Не обращая на это никакого внимания, Грегор схватил меч и шагнул к двери.

— Куда это ты собрался? — осведомился Марет.

— Я возвращаюсь, — сообщил ему Грегор. — Я возвращаюсь — чтобы драться с крысами!

ГЛАВА 2

Но Марет вдруг преградил ему дорогу:

— Подожди, Грегор. Все не так просто — ведь идет война.

— Вот именно, и я об этом, — кивнул Грегор, пальцами от возбуждения пробегая по узорам на ножнах. — Арес еще в больнице?

Он знал, что Арес не станет мешкать, когда он предложит ему лететь обратно, туда, где остались друзья.

— Да, ниже по коридору. Но послушай… — начал Марет.

— Отлично, значит, мы можем лететь немедленно!

И Грегор направился к двери, но с изумлением вдруг понял, что что-то приподняло его в воздух и вернуло обратно на постель.

Да, Марет потерял ногу — но все еще был достаточно силен, чтобы справиться с Грегором.

— Да послушай же! — Марет почти кричал: — Во время войны ты всего-навсего солдат! Возможно, самый могущественный и самый лучший, который когда-либо был у нас, — но солдат. И ты не можешь бежать куда хочешь и делать что вздумается! Ты должен ждать приказа и подчиняться ему.

— Приказа? Чьего? — не понял Грегор.

— Приказа Соловет, — тихо сказал Марет.

— Соловет?! — Грегор ничего не понимал. Насколько ему было известно, Соловет больше не имела права никому ничего приказывать. — Но я думал, она под арестом в своей комнате и ждет приговора по делу о чуме, разве нет?

— Нет. Суд перенесли, как только стало известно о том, что Люкса объявила крысам войну, — покачал головой Марет.

— Но… но почему?! Ведь это не отменяет того, что совершила Соловет, — растерялся Грегор. — Ведь это она приказала доктору Нививе создать бактериологическое оружие. И столько людей умерло, людей и летучих мышей. Да она чуть не убила мою маму!

— Это недоразумение. На самом деле она планировала убивать крыс, — сказал Марет. — Теперь, когда началась война с крысами, тот, кто много думает о наилучших способах расправы с ними, в большом почете. Поэтому Совет восстановил ее во главе вооруженных сил Регалии.

— Она снова главнокомандующая?! Не может быть!

Это было слишком — Грегор подумал было, что ей дадут эскадрон или что-то в этом роде. Но главнокомандующая!

— Они что, никого другого не могли найти?

— Крысы не боятся никого так, как ее — за исключением разве тебя, Грегор. Соловет очень хитрая и не признает никаких правил. Именно это нужно сейчас, чтобы выжить.

— Но… этот суд… он ведь теперь никогда не состоится! — с горечью произнес Грегор.

Не будет суда. Война все стерла и все начала с чистого листа.

Ненависть людей к крысам будет только расти, и вскоре люди начнут думать, что идея Соловет о том, чтобы превратить чуму в оружие, — была хороша. И несмотря на многочисленные жертвы, — она станет героем в их глазах, а вовсе не преступницей.

Грегор подумал о своей маме, которая ловит ртом воздух где-то неподалеку, о маме, которой трудно дышать. О пурпурных шрамах на шкуре Ареса, которые никогда, никогда не пройдут. О всех людях и крысах, которые умерли.

— Это неправильно, Марет, — тихо сказал он. — Ты разве сам не видишь, что это неправильно?

Марет вздохнул и отвел глаза. Он отпустил Грегора и отступил на шаг:

— Что бы я ни думал обо всем происходящем, — это не имеет никакого значения, Грегор. Теперь Соловет отдает приказы.

— Но только не мне, — произнес Грегор.

Он в этом был абсолютно уверен. Если он и пойдет на смерть, — то уж никак не по приказу Соловет. Нет, только по собственной воле.

— Будь осторожен и думай, с кем разговариваешь, — негромко предупредил Марет. — Здесь не все — твои друзья, — с этими словами он покинул комнату.

Грегор сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и взять себя в руки, и поставил меч обратно в угол. Затем лег на постель, притворяясь послушным пациентом, а сам принялся лихорадочно думать, что ему делать дальше.

Марет прав. Не все в Регалии могли считаться друзьями Грегора — множество людей и готовностью согласились бы шпионить за ним для Соловет. Грегор не знал ее планов относительно него — но уж точно в ее планы не входило, чтобы он сел на Ареса и улетел в Огненную землю. Она не позволит ему сделать это. И его личные желания и резоны не будут иметь никакого значения — она рассматривала и будет рассматривать его как оружие, которое можно использовать в своих целях. Так что если он действительно хочет попасть в Огненную землю, — он должен действовать тайно и осторожно. Очень осторожно.

«Каков твой план?» — услышал он голос Живоглота в голове. Этими словами крыс всегда пытался остановить его и предостеречь от необдуманных действий. «Каков твой план?»

«Прежде всего я должен убедить подземцев, что не собираюсь никуда лететь», — подумал Грегор. Он был уверен, что Марет ни за что не скажет о том, что услышал, но на других полагаться было нельзя.

Первым его порывом было немедленно бежать к Аресу — но, подумав минутку, он отказался от этой мысли. Ведь если он не помышляет о возвращении в Огненную землю и собирается остаться в Регалии как послушный маленький солдат, — разве не должен он первым делом попросить позволения навестить свою маму?

Грегор почувствовал укол совести. А разве не должен он это сделать в первую очередь в любом случае?

Но дело было в том, что если у мамы есть хоть какие-то силы — она непременно будет бранить его за путешествие в Огненную землю, а затем, конечно, потребует, чтобы он забрал Босоножку и немедленно отправился домой. Но Грегор никак не мог это сделать. И ему придется либо спорить с ней — а это ее очень расстроит, либо… либо врать. Ни то, ни другое Грегора не устраивало.

К тому же — ему было действительно очень стыдно перед мамой.

Когда через несколько минут пришел врач, Грегор попросил у него разрешения навестить маму и, получив его, вздохнул с облегчением.

— Твоему колену полезно поразмяться, — сказал врач. — Только, прошу, будь осторожен, не нагружай его сильно хотя бы несколько дней, — добавил он, помогая Грегору обуться.