Прочь из чёрной дыры - Лукас Ольга

У стен высятся перевязанные бечёвкой стопки бумаг, детских книжек, тетрадей, журналов. На свет появился чемодан с маминой одеждой, которая не нравилась отцу: многое ещё можно носить, а что-то, может, удастся продать. Моя детская библиотека тоже отправляется на продажу. А журналам и бумажкам путь в макулатуру.

Мама появляется передо мной в длинном кремовом пальто из тонкой шерсти. Пояс туго затянут на талии.

— Как тебе? — спрашивает она. — Хочу в нём завтра на работу пойти.

— На стиле, — отвечаю я. — Но ведь снег же ещё, ты замёрзнешь. Это для весны.

— У меня весна уже наступила! — смеётся мама. — Кстати, я нашла твои комиксы. Хочешь посмотреть?

Комиксы, как же. Каракули — я бы назвала это так.

В первом и втором классе мы дружили большой компанией: я, Ли и ещё шесть девочек из нашего класса. Ну, как — дружили? Вместе проводили время на переменах. Играли, как будто мы команда супергероинь. Я была Викинг, потому что Вика. Ли — Лиса, потому что Лиза. Ну, и так далее. На уроках мы рисовали комиксы о своих супергеройствах. Вроде было весело. Нет, точно было. Комиксы нравились даже тем, кто не был допущен в нашу супергеройскую команду.

Ещё мы обожали играть в поддержку и помощь. Если одна из нас заболевала или просто грустила, остальные придумывали миссии по подбадриванию. Но после школы мы расходились по домам и не общались так близко, как сейчас я общаюсь с Ли.

Перебираю комиксы перед тем, как отправить их в макулатуру. Сейчас уже и не разобрать половину, как мы тогда всё понимали? А вот и самый первый. Не помню его вообще. Названия нет, в верхней части тетрадного листа в клеточку золотой гелевой ручкой написано «Комикс № 1». Единица повёрнута зеркально, зато заключена в серебряный круг и бронзовую звёздочку.

Лист разделён на две половины. То есть в комиксе всего две сцены. В центре верхнего кадра — какой-то корявый человек-урод, а супергерои на ножках-палочках окружили его. На втором кадре корявого человека уже нет (его, наверное, победили), а супергерои стоят в ряд и держат в ручках-палочках схематичные изображения предметов, в одном из которых можно опознать бабушкину грелку, а в другом — кость.

— Мам, посмотри, какая жесть! — показываю я. — Дети разобрали дяденьку на части! Вот эта, с берцовой костью — наверное, я? А голову куда дели?

— Только не выбрасывай, я хочу сохранить его для истории! — говорит мама. — Это же про тот случай с Буби.

Буби? Точно! Бедная Буби! Она жила во дворе нашей школы. Бело-рыжая дворняжка с лисьей мордочкой. Доверчивая такая. Всем была рада. А один раз мы выходим из школы, а Буби нас не встречает. Какой-то просто человек просто шёл вечером мимо школы и просто её убил. Наверное, про себя ещё сказал, таким кретински-самодовольным тоном: «Сама виновата, нечего было людям доверять». Мы с супердевочками плакали весь вечер, я так точно. А потом, когда сил плакать больше не было, я села за стол и нарисовала этот комикс. О том, как девочки-супергерои защитили Буби. Прогнали плохого человека. А потом нашли собачке дом. На второй картинке мы принесли ей еду, ошейник, косточку, подстилку. Всё, что нужно. После этого мы и начали рисовать комиксы, в которых добро побеждало.

Думала, я никогда не забуду о Буби, мы же правда рыдали, как сумасшедшие, это была для всех нас самая первая подлая и непоправимая несправедливость. Теперь-то я знаю, что мир полон подобных историй. Люди бывают жестоки к собакам, как и собаки к людям. Как люди к людям. И собаки к собакам. Жестокости очень много, а девочки-супергерои по ночам спят.

Я вглядываюсь в эти корявые детские рисунки и словно собираю фрагменты другой своей жизни. Всё это время я запрещала себе думать о том, что было до того случая в лесу. Как будто я не заслуживаю даже воспоминаний о существовании без постоянного страха. Но это не так. Мне жаль, что она прошла, эта безопасная жизнь. Но она была, и я больше не хочу от неё отказываться.

Комиксов меньше, чем я думала, и ни одного шедевра среди них нет. Но находится хотя бы смешной. Называется «Суперкоманда против Дениса и Феди из 2 «В»«. Супердевочки летят на своих суперплащах, а два злодея убегают, убегают, убегают, пока не скрываются за краем листа. Вот ржака, это же те самые Федя и Денис, которые сегодня сожрали мои конфеты! Во втором классе наши комиксы стали такими популярными, что попали к девочкам в класс «В», а вредные мальчишки их нашли и пришли поиздеваться.

Фотографирую лист целиком и частями и отправляю Ли.

Мама на кухне с кем-то разговаривает. Она давно включила свой телефон, но отец больше её не достаёт. К вечеру просыпается дед, обнаруживает массу не принятых мамой звонков и пишет покаянную смс: «Прошу, забудьте всё, что я вам наговорил! Пока моя старуха с сыном ездила в магазин, ко мне зашёл сослуживец, и я превысил алкогольную норму. Ничего не помню. Готов искупить вину, как скажете». Мама перезванивает ему и объясняет, как было дело. Узнав, что это не он в безобразно пьяном виде говорил маме гадости, а просто отец воспользовался его телефоном, чтобы нарушить наш покой, дед обещает запаролить аппараты — и свой, и бабушкин.

Так и хочется нарисовать комикс о том, как дед-супергерой побеждает Злого Звонилыщика. Но лень.

ГЛАВА 23. ВСТРЕЧАЕМСЯ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ЧЕТЫРЕХ

В первый день после каникул вся школа обсуждает неудачную загородную поездку спортсменов и их девушек. Но сами звёзды уличной атлетики ведут себя так, будто ничего не случилось. Ну, и ладно!

После уроков у дверей нашего класса подпрыгивает на месте безумный Денис. Более нормальный Федя стоит у окна, делая вид, что пришёл не с ним.

— Докладываю насчёт актового зала, — говорит Денис.

Я не сразу понимаю, что «докладывает» он не кому-то, а мне. Ксюша останавливается в стороне и делает вид, будто что-то ищет в телефоне.

А Денис, красуясь, рассказывает о том, как он добился встречи с завучихой по внеклассной работе и перетянул её на нашу сторону. К середине года внеклассной работы в школе не осталось совсем, а отчитываться о ней надо. Так что на днях завучиха пойдёт к директрисе, продавливать актовый зал.

— Следите за нашими новостями, — заканчивает свою речь Денис (и косится на Ксюшу, чтоб убедиться, что произвёл на неё впечатление). — Я ещё вернусь.

Он возвращается через три дня и сообщает, что с понедельника нам разрешено начать «спортивно-оздоровительные занятия» в актовом зале. Плазму подключать можно. Испытательный срок — две недели. Потом завучиха по внеклассной работе придёт и проверит.

Надо же, к чему привёл тот разговор на карусели! Мы просто болтали, ели конфеты. И вдруг нам доверили целый актовый зал! Это, конечно, заслуга Дениса…

— Но идея была твоя, — напоминает Ли.

А вдруг знаменитые тренировки на площадке тоже начались с того, что кто-то просто предложил идею?

В понедельник после уроков мы с Ли поднимаемся в актовый зал. Там уже человек двенадцать. Даже Ксюша зашла — «только посмотреть». Денис всех пристраивает к делу: отодвигать к дальней стене ряды стульев. Когда в актовом зале становится просторно, появляется психологиня.

— Представляю вам моего ассистента, — громко объявляет Денис, указывая на неё. — Иии… встречайте, Светлана Владимировна! Она согласилась нам помогать.

Мы с Ли переглядываемся — кажется, пора на выход.

— Денис сказал, что приходить можно всем, — говорит психологиня. — Вот я и пришла.

Она включает плазму и школьный ноутбук и начинает их настраивать.

— Понимаете, понимаете! — восклицает Денис. — Нам нельзя совсем одним. Это же школа. Они за нас отвечают. И ещё оборудование. За него материальная ответственность.

— Ну, вот, всё работает, — говорит Светлана Владимировна. — Теперь объясняйте, что будет дальше.