Война сказок - Сергей Стефанович Сухинов

журчащему среди густой осоки. Чаща отступила, и ребята наконец увидели небо, посеребренное светом только что взошедшей над горами луны.

— Теперь осторожней, — прошептал хоббит, подняв для значительности вверх указательный палец. — Дальше крадитесь, как мышки… Кто-то охраняет подъем к Лаборатории — у меня по спине аж мурашки всякий раз пробегают, когда я хожу в этих местах. А то, понимаешь, ломятся как лошади…

Ребята не стали обижаться. Хоббит говорил правду: ходить в ночном лесу они не умели. Стараясь ступать мягко, бесшумно — как Сэмбо, — они миновали сырое дно оврага, усеянное острыми камнями и травянистыми кочками, и начали крутой подъем. И сразу у обоих появилось ощущение, что за ними следят чьи-то недобрые глаза…

Вскоре ели отступили в сторону. Стало чуть светлее, и путники вошли в заросли орешника, сквозь который проглядывало большое серое здание Лаборатории. Дежурные огни мирно освещали его овальный фасад с высокой башней наверху. Небольшие узкие окна, напоминавшие бойницы древнего замка, были темны и угрюмы.

— Дальше идти нельзя, — чуть слышно произнес Сэмбо, настороженно оглядываясь по сторонам. — Один я, может, и проскочу незаметно, но вы — куда там! Пойдем через водосточную трубу.

Он сделал несколько шагов в сторону и показал рукой на темное круглое пятно, еле заметное в зарослях папоротника. Это была крышка одного из колодцев водостока.

Робин встал на колени, достал нож и не без труда приподнял покрытую налетом ржавчины холодную крышку.

— Фонарь надо было взять, — с тоской прошептал он, заглядывая в раскрывшийся перед ним провал, из которого поднимался тяжелый, застойный запах.

Хоббит вместо ответа хмыкнул и вынул из кармана курточки стеклянный кубик, который тут же зажегся мягким голубым светом. Робин увидел перила узкой металлической лестницы, круто уходящей вниз.

— Иди первым ты, — прошептал Сэмбо, опасливо поглядывая на лестницу. — Понимаешь, там, внизу, — вода, а я не очень хорошо плаваю.

Мальчик тем временем, присев на землю, уже поставил ногу на ступеньку. Еще секунда — и он скрылся в глубокой темноте. За ним начал спускаться хоббит.

— Ну, а ты что медлишь? — недовольно прошипел он Саманте. — Не бойся, с твоим ростом здесь не утонешь…

Собравшись с духом, Саманта последовала за хоббитом. Ноги заскользили по тонким металлическим ступенькам, и ей пришлось крепко вцепиться в холодные перила, чтобы не сорваться. Где-то там, внизу, раздался гулкий всплеск. Глухой, неузнаваемый голос Робина прогудел:

— Не трусь, спускайся — здесь неглубоко…

Воды в подземном туннеле действительно было немного. Медленный поток не достиг девочке и коленей — и только хоббит отреагировал на свое невольное купание невнятным ворчанием. Но запах, густой, едкий запах биологических компонентов, который она не раз ощущала, подходя к Родильне, был невыносим. Видимо, Сэмбо был прав, и там, в Лаборатории, делают не что-то, а кого-то… Но почему никто из сотрудников Станции ни разу об этом даже не обмолвился? Пекарь и тот старался выбрать другую тему для разговора, как только кто-нибудь из практикантов упоминал о Лаборатории. Ничего, скоро все прояснится…

Минут пять они медленно шли согнувшись почти в полной темноте по низкому бетонному туннелю, чуть освещенному голубым светом фонаря. Все старались дышать неглубоко, а Саманта даже зажала нос руками. Хоббит неожиданно начал гулко чихать, вызвав неудовольствие идущего впереди Робина. Наконец они уперлись в решетку, через которую бурным потоком низвергалась вода с органическими отходами, и увидели над головой свод точно такого же вертикального колодца, как и в лесу.

— Лезь вперед, — прошептал хоббит и, не выдержав, громко чихнул. — Поднимешь крышку ровно настолько, чтобы я пролез, а потом ждите моего стука. Надо еще разобраться, куда мы попали.

Хоббит отсутствовал, как показалось Саманте, целую вечность. Она буквально висела на скользких перилах в метре над потоком воды и, зажмурившись, считала про себя: «…Двести тридцать, двести тридцать один, двести тридцать два…» Голова кружилась, тошнота то и дело подымалась к горлу… Ну что же Сэмбо медлит? Уже нет сил вдыхать едкие испарения… Скорей бы выйти на свежий воздух! Робин, стоявший на лестнице под самым люком, тоже дышал тяжело, напряженно вслушиваясь — он боялся пропустить момент возвращения хоббита.

Наконец по крышке люка кто-то отчетливо ударил три раза — это был условный сигнал. Упершись коленкой в стенку колодца, Робин рывком сдвинул крышку в сторону и выбрался в темноту. Ему хотелось тут же лечь на жесткий каменный пол и дышать, дышать полной грудью, но он нашел в себе силы нагнуться и протянуть руку Саманте. Вскоре ребята лежали, беспомощно распростершись на полу. Жадно вдыхая свежий воздух, они мутными глазами обводили большую темную комнату, чуть освещенную через окна огнями дежурных ламп. Где-то в вышине зазвенели часы — они услышали тихие проклятия Сэмбо, стоявшего в двух шагах от них.

— Ну, что разлеглись! — сердито шептал хоббит, пытаясь поднять Робина за руку. — У нас времени всего полчаса — пока в Лаборатории никого нет…

— Ошибаешься, вы здесь не одни! — вдруг прокатился под высоким потолком чей-то мрачный и оглушительный голос.

Ребята, не помня себя от страха, вскочили на ноги, озираясь по сторонам. Хоббита рядом уже не было — как всегда, он успел испариться без следа при приближении опасности.

Некоторое время в комнате висела напряженная тишина. Затем у окна чуть дернулась занавеска, и высокая фигура в плаще шагнула ребятам навстречу. Робин тут же встал впереди девочки, сдернул с плеча лук и, молниеносно выхватив из колчана стрелу, натянул тетиву. Незнакомец в ответ поднял руку, тонкая голубая молния ударила в металлический наконечник. Стрела мгновенно вспыхнула. Робин понял, что остался безоружным.

Неровным, срывающимся от волнения голосом он спросил:

— Кто вы?

Глава 4

Незнакомец вместо ответа плавным движением вытянул вперед правую руку. В его раскрытой ладони загорелся большой золотой шар, слепящий яркими искрами. Комнату наполнил призрачный колеблющийся свет — и ребята наконец смогли разглядеть человека в плаще. Это был высокий, почти двухметрового роста, старик, чуть сгорбленный, с большой узкой головой, украшенной густыми черными бровями и длинной белой бородой. Крупные черты лица, длинный нос, широко расставленные глаза, грустные и мудрые…

— Гэндальф! — воскликнула Саманта в восторге, смешанном с испугом. — Но этого не может быть…

Старик неожиданно улыбнулся и незаметным нажатием пальцев слегка пригасил пламя золотого шара.

— Да, я — Гэндальф, девочка, — глубоким, чуть рокочущим голосом произнес он. —