Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары смерти

Ознакомительный фрагмент

— Да, человек и вправду очаровательный, — признала Гермиона, пока Гарри сгибался от хохота в три погибели.

— А сам почему-то так и не женился, — сказал Рон.

— Вот этим ты меня удивил, — отозвалась Гермиона.

Им было так весело, что никто не заметил запоздавшего гостя — темноволосого молодого человека с большим кривым носом и густыми черными бровями, — пока он не протянул свое приглашение Рону и не сказал, уставясь на Гермиону:

— Прекрасно выглядишь.

— Виктор! — завопила она и уронила свою расшитую бисером сумочку, ударившуюся о землю с громким стуком, нисколько не отвечавшим ее размерам. Торопливо подняв сумочку и покраснев, Гермиона сказала: — Я и не знала, что ты… господи… как приятно тебя видеть… Ну как ты?

Уши Рона в очередной раз заалели. Прочитав приглашение Крама с таким видом, точно он ни единому стоявшему там слову не верил, Рон спросил намного громче, чем следовало:

— Как это ты здесь оказался?

— Флер пригласила, — приподняв брови, ответил Крам.

Гарри, никакого зла на Крама не державший, пожал ему руку, а затем, решив, что лучше увести Виктора подальше от Рона, предложил проводить его до отведенного ему места.

— Твой друг мне, похоже, не обрадовался, — сказал Крам, когда они вошли в уже наполненный людьми шатер и, взглянув на рыжие кудри Гарри, добавил: — Или он родственник?

— Двоюродный брат, — пробормотал Гарри, однако Крам его, собственно говоря, уже не слушал.

Появление Крама вызвало определенный переполох, особенно среди кузинвейл: как-никак, Виктор был прославленным игроком в квиддич. Гости еще вытягивали шеи, чтобы получше разглядеть его, а в проходе уже появились торопливо шагавшие Рон, Гермиона, Фред и Джордж.

— Время усаживаться, — сказал Гарри Фред, — не то о нас новобрачная споткнется.

Гарри, Рон и Гермиона заняли свои места — во втором ряду, прямо за Фредом и Джорджем. Гермиона казалась чуть-чуть порозовевшей, уши Рона по-прежнему алели.

Просидев несколько мгновений в молчании, он прошептал Гарри:

— Видал, какую идиотскую бородку он отрастил?

Гарри пробормотал нечто неразборчивое. Нагретый солнцем шатер наполнили трепетные предвкушения, негромкий говорок сидевших в нем людей время от времени перемежался вспышками возбужденного смеха. По проходу прошли, улыбаясь и кивая родственникам, мистер и миссис Уизли — последняя облачилась сегодня в новую аметистовую мантию и подобранную ей в тон шляпку.

Мгновение спустя в дальнем конце шатра возникли Билл и Чарли, оба в парадных мантиях и с большими белыми розами в бутоньерках; Фред залихватски присвистнул, заставив кузинвейл захихикать. Зазвучала исходящая, казалось, прямо из золотистых шаров музыка, и все смолкли.

— О-оо-оох! — выдохнула Гермиона, повернувшаяся на стуле, чтобы взглянуть на вход.

Общий вздох вырвался у всех гостей, когда в проходе появились мсье Делакур и Флер. Флер словно плыла, мсье Делакур подпрыгивал на ходу и радостно улыбался. На Флер было совсем простое белое платье, казалось, источавшее сильный серебристый свет. Как правило, рядом с ее сияющей красотой люди словно тускнели, сегодня же этот свет делал более прекрасными всех, на кого он падал. Джинни и Габриэль, обе в золотистых платьях, выглядели красивее обычного, а когда Флер приблизилась к Биллу, стало казаться, что он даже и не встречался никогда с Фенриром Сивым.

— Леди и джентльмены, — произнес певучий голос, и Гарри с легким потрясением увидел того же маленького, с клочьями волос на голове волшебника, что распоряжался на похоронах Дамблдора, — он стоял теперь перед Биллом и Флер, — мы собрались здесь ныне, чтобы отпраздновать союз двух верных сердец…

— Да моя диадема кого хочешь украсит, — звучным шепотом сообщила тетя Мюриэль. — Однако должна сказать, вырез у Джиневры уж больно низкий.

Джинни обернулась, улыбаясь, подмигнула Гарри и тут же снова уставилась перед собой. Мысли Гарри побрели куда-то вдаль от шатра, к послеполуденным часам, которые он проводил наедине с Джинни в укромных уголках школьного двора. Какими давними они казались теперь и слишком прекрасными, чтобы быть правдой, — сияющие часы, выкраденные из жизни какого-то нормального человека, у которого нет на лбу похожего на молнию шрама…

— Уильям Артур, берете ли вы Флер Изабелль?..

Сидевшие в первом ряду миссис Уизли и мадам Делакур негромко рыдали в кружевные тряпицы. Трубные звуки, донесшиеся из задних рядов, давали ясно понять, что и Хагрид извлек из кармана скатерку, заменявшую ему носовой платок. Гермиона, повернувшись к Гарри, светло улыбнулась ему, и ее глаза были полны слез.

— В таком случае я объявляю вас соединенными узами до скончания ваших дней.

Волшебник с клочкастой головой поднял над Биллом и Флер палочку, и серебристые звезды осыпали новобрачных словно дождем, спирально завиваясь вокруг их теперь приникших одно к другому тел. Фред и Джордж первыми захлопали в ладоши, золотистые шары над головами жениха и невесты лопнули, и из них вылетели и неспешно поплыли по воздуху райские птицы и золотые колокольца, вливая пение и перезвон в общий шум.

— Леди и джентльмены, — провозгласил клочковолосый маг, — прошу всех встать!

Все встали, тетушка Мюриэль громко пожаловалась на причиненное ей неудобство; клочковолосый взмахнул волшебной палочкой. Стулья, на которых сидели гости, грациозно взвились в воздух, матерчатые стены шатра исчезли — теперь все стояли под навесом, державшимся на золотистых столбах, и прекрасный, залитый солнечным светом сад обступил гостей со всех сторон вместе с лежащим за ним сельским пейзажем. А следом из центра шатра пролилось жидкое золото, образовав посверкивающий танцевальный настил, висевшие в воздухе стулья расставились вокруг маленьких, накрытых белыми скатертями столов, приплывших вместе со стульями на землю, а на сцену вышли музыканты в золотистых костюмах.

— Чистая работа, — одобрительно сказал Рон, когда повсюду вдруг засновали официанты с серебряными подносами, на которых стояли бокалы с тыквенным соком, сливочным пивом и огненным виски или лежали груды пирожков и бутербродов.

— Надо пойти поздравить их, — сказала Гермиона, приподнимаясь на цыпочки, чтобы увидеть Билла и Флер, окруженных толпой уже поздравлявших их гостей.

— Успеем еще, — пожал плечами Рон, снимая с проплывавшего мимо подноса три бокала со сливочным пивом и вручая один Гарри. — Гермиона, держи, давай найдем столик… только не здесь! Подальше от Мюриэль…

Рон повел друзей через пустой танцевальный настил, поглядывая влево и вправо, — Гарри казалось, что он высматривает Крама. К тому времени, когда они добрались до другого конца шатра, большая часть столиков была уже занята, самым пустым оказался тот, за которым одиноко сидела Полумна.

— Ты не будешь возражать против нашей компании? — спросил Рон.

— Конечно нет! — радостно ответила она. — Папочка пошел к Биллу и Флер с нашим подарком.

— И что он собой представляет — пожизненный запас лирного корня? — поинтересовался Рон.

Гермиона попыталась лягнуть его под столом, но попала в Гарри. От боли на глаза его навернулись слезы, и продолжения разговора он не услышал.

Заиграл оркестр. Билл и Флер вышли на танцевальный настил первыми, сорвав громовые аплодисменты, спустя недолгое время за ними последовали мистер Уизли с мадам Делакур и миссис Уизли с отцом Флер.

— Какая хорошая песня, — сказала Полумна, покачиваясь в такт вальсовому ритму, а через несколько секунд и она скользнула на танцевальный настил и закружилась на месте — одна, закрыв глаза и помахивая руками.

— Она великолепна, правда? — сказал Рон. — И всегда была хороша.

Однако улыбку его тут же точно ветром сдуло — на освобожденное Полумной место опустился Виктор Крам. Гермиона приятно взволновалась, впрочем, на сей раз Виктор комплиментов ей говорить не стал, а спросил, сердито нахмурясь:

— Кто этот человек в желтом?

— Ксенофилиус Лавгуд, отец нашей хорошей знакомой, — ответил Рон. Сварливый тон его свидетельствовал, что он не намерен подсмеиваться над Ксенофилиусом, пусть тот и дает для этого множество поводов. — Пойдем потанцуем, — резко предложил он Гермионе.

Недоумевающая, но и обрадованная Гермиона встала и вместе с Роном присоединилась к густевшей толпе танцующих.

— Они теперь вместе, что ли? — спросил сбитый с толку Крам.

— Да вроде того, — ответил Гарри.

— А ты кто?

— Барни Уизли.

Они обменялись рукопожатиями.

— Слушай, Барни, ты этого Лавгуда хорошо знаешь?

— Нет, только сегодня познакомился. А что?

Крам пристально вглядывался поверх своего бокала в Ксенофилиуса, который непринужденно беседовал с несколькими чародеями по другую сторону танцевального настила.

Конец ознакомительного фрагмента