Норби спускается на Землю. Норби и великое приключение адмирала Йоно - Айзек Азимов

этого не понял? Норби, неужели ты думаешь, будто твои таланты действительно уничтожены, а не заблокированы?

— Ты, идиотское такси…

— Послушай, я прекрасно знаю, что у меня маленький мозг. Я же не гений, как ты.

— Ну что ж, — произнес робот и подбоченился, как маленький серебристый Наполеон. — Уж какой есть!

— В любом случае нам не придется заново восстанавливать таланты Норби, — примирительно сказал Джефф. — Все, что нам нужно сделать, — удалить блок, не позволяющий ему использовать свои таланты.

— Это гораздо проще, — согласился Первый ментор.

— Проще? — переспросил Норби. — И как же вы собираетесь разблокировать мои удивительные таланты?

Все промолчали. Двое роботов и человек некоторое время озадаченно смотрели друг на друга, но тут послышался голосок Лиззи:

— У меня есть предложение.

— Какое? — спросил Норби.

— Я уже осуществила его. Я передала по гикому запись всего, что было сказано здесь за последние пять минут.

— Трансляция в гиперпространстве невозможна, — произнес Первый ментор.

— Возможна, если два корабля состыкованы друг с другом.

В следующее мгновение из воздушного шлюза появился улыбающийся Рембрандт.

— Интересное открытие, — сказал он. — Значит, таланты Норби просто заблокированы, а не утеряны? Я не хотел поощрять вас к использованию ружья и испытывать его собственноручно, так как боялся, что в следующий раз оно может вообще разрушить разум Норби. Но теперь, когда мы знаем, что ружье на самом деле не уничтожает…

— Если доверять крошечным мозгам Лиззи, — вставил маленький робот.

— Я готов отправиться с вами на Землю, — сказал Рембрандт. — Я готов осмотреть ружье, но пользоваться им должен ты, Джефф. Норби принадлежит тебе.

— Вы готовы к выходу из гиперпространства? — спросила Лиззи. — Честно говоря, мне нравится отдавать распоряжения этому глупому бортовому компьютеру!

— Давай, Лиззи, — разрешил Первый ментор. — Введи точные координаты крыши дома братьев Уэллс.

— Готово, — откликнулась Лиззи. — И можете быть уверены: я не опущу эту махину на крышу, не убедившись сначала, что внизу никого нет!

Глава четырнадцатая

ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА

— Беспокоиться? С какой стати я должен был беспокоиться? Я всего лишь разрабатывал самый сложный сюжет, когда-либо будораживший писательское воображение, не говоря уже об изысканном описании бурной любовной сцены, то и дело выходящей за границы…

Фарго перевел дух и мрачно уставился на своего младшего брата.

— Поскольку я не мог подняться на крышу и выяснить, почему ты так и не вернулся после разговора с Лиззи, мне пришлось обратиться за помощью.

— Меня не было лишь несколько часов, — успокоил его Джефф, осторожно отхлебнув из чашки горячего душистого чая «Эрл Грей». — Я бы дал тебе знать, но, как я уже объяснил, мы были очень заняты.

Было уже слишком поздно что-либо скрывать от Хеди Хиггинс и Лео Джонса, которые сидели рядышком на кушетке и уже успели оправиться от первого изумления.

Хеди улыбнулась Рембрандту.

— Вы, Другие, так не похожи на нас, и однако мы чувствуем себя спокойно в вашем обществе, — сказала она.

— Это — объединение по разуму, мисс Хиггинс, — произнес Рембрандт на стандартном земном языке с сильным манхэттенским акцентом (он прошел ускоренный курс обучения на джемианском корабле, но на его произношении сказывалось влияние Лиззи). — Я готов признать, что такое объединение образуется проще и быстрее, если разные виды обладают двусторонней симметрией тела, ходят на двух ногах и дышат одинаковым воздухом. — Рембрандт улыбнулся и добавил: — Я поражен красотой Земли и разнообразием культур вашей цивилизации.

— Если вам понравился видеокуб, который вы посмотрели, то вам должна понравиться и наша музыка, — сказал Лео. — Я только что узнал, что Хеди поет в хоре, и собираюсь присоединиться к ней.

— У Лео чудесный баритон, — заметила Хеди. Они улыбнулись и придвинулись друг к другу. Было очевидно, что, несмотря на всю необычность обстановки, Лео и Хеди сейчас гораздо больше увлечены собой, чем окружающими.

Джефф нетерпеливо ерзал на своем месте. Мысли о Норби не давали ему покоя — особенно твердое намерение его друга-робота отправиться на Джемию, если окажется невозможным вернуть его таланты.

— Вы знаете, где ваша мать нашла ружье, из которого она стреляла в Норби? — спросил он Хеди.

— Я узнала об этом на следующий день. Она сказала, что ружье лежало в трубке. Когда я спросила: «В какой трубке?» — она ответила: «В той, что сейчас за мной», и отказалась объяснять, что это значит. Большую часть времени она вообще молчит. Мыс Горацием очень беспокоимся за нее. Мы вызывали врача, и он сказал, что она не больна, а только впала в глубокую депрессию. Но от лекарств ей только становится хуже, и она не хочет принимать их.

— Трубка, — задумчиво повторил Норби. — Что-то, имеющее цилиндрическую форму. Должно быть, оно и удерживалось защелками за дверцей шкафа на корабле. Мак забрал трубку с собой и либо обнаружил там ружье, либо положил его туда потом.

— Хеди, вы отведете меня к своей матери? — спросил Джефф. — Я должен поговорить с ней, иначе мы не сможем выяснить, что это за трубка. Может быть, эта трубка где-то сохранилась, и инструкции лежат в ней. Хотелось бы изучить их, прежде чем экспериментировать с ружьем.

— Я пойду с тобой, Джефф, — сказал Рембрандт, — Я должен увидеть драконью скульптуру, сделанную моим дедом, и мне хочется прогуляться по вашему Центральному парку зимой.

Все принялись говорить одновременно. Фарго с жаром доказывал, что Рембрандту нужно оставаться в укрытии; Лео утверждал, что он не может обеспечить безопасность столь видного гостя; Норби кричал, что Рембрандт должен остаться с ним, а сам он никак не может идти в дом Хиггинсов из опасения еще больше расстроить Мерлину; Джефф напомнил о том, что Другие не носят обуви, а в парке холодно и мокро. Но тут вмешалась Хеди.

— Думаю, галоши Фарго подойдут Рембрандту по размеру, — сказала она. — Я вылечу на такси, чтобы заранее подготовить свое семейство к приходу гостей. Пожалуй, я скажу, что друг Джеффа — актер, играющий в новом фильме о привидениях, который хочет посетить Дом Хиггинсов для вдохновения. Гораций обожает видеофильмы о домах с привидениями, а мама… что ж, она сама была актрисой