На грани - Игорь Сергеев

- Постой! Это не тот Белов - Аркадий Белов, автор гипотезы о псевдорезонансных явлениях в нейронах? - осведомился Петти. - Я его знал…

- Да! Тот самый… На пятнадцатой неделе полета Эпсилон Эридана, дрожавшая на перекрестье курсового локатора, совершенно неожиданно, сначала тихо, затем все быстрее поплыла вправо. Я видел это собственными глазами. И штурман видел! Это было невероятно, я несколько раз ударил себя кулаком по лбу… Ведь при скорости в ноль восемьдесят пять С1) резкое отклонение от курса хотя бы на полградуса приводит к мгновенной гибели всего живого на звездолете. Да и сам звездолет превращается в облачко электронов.

1) Буква С обозначает скорость света, равную 300 000 км/сек.

А тут в течение полуминуты Эпсилон Эридана на моих глазах перешла с центрального экрана на бортовой! Иными словами, звездолет резко изменил направление полета!…

- Невероятно! - вскричал Сомов.

- Да! Невероятно! Но, тем не менее, я видел это так же ясно, как вижу сейчас вас. - Космонавт остановился перед физиком и нейропсихологом и посмотрел на них спокойным взглядом. - Странно. Верно? С одной стороны, приборы фиксируют поворот, с другой - физическая невозможность поворота. Впрочем, на наших организмах это сказалось. Я почувствовал дурноту, в глазах поплыли радужные круги. Не помню, сколько это длилось. Как я потом узнал, вся команда чувствовала то же. А когда пришел в себя, то увидел…

- Ну и что же ты увидел? - воскликнул Петти.

- Представьте себе небо Ленинграда в период белых ночей. Белесое, слабо и равномерно освещенное изнутри, но покрытое… - Космонавт остановился посреди комнаты и снова посмотрел на собеседников, - Покрытое черными точками звезд! Черные звезды! Казалось, все небо было затянуто светящейся тканью, в которой иглой в беспорядке накололи дырок, и сквозь них просвечивало Черное Ничто.

- Н-небо навыворот! - заикаясь от волнения, произнес Петти. - Я же говорил…

- Помолчи, Петти! - с досадой сказал Сергей.

- С удовольствием, но ты должен признать, что я удивительно точно…

- Я еще не кончил, - сказал Космонавт, - «Небо навыворот»! Этого мало! Созвездия были совершенно незнакомы, и, только увидев их отраженными в оправе прибора, я понял, что небо не только «навыворот», оно - зеркальное отображение нашего, из которого мы прибыли. После этого мы смогли определиться и поняли, что находимся в той же точке Пространства, только Эпсилон Эридана не светится, а чернеет. Мы перестали удивляться, попытались выбраться из зоны Белого Неба. Однако звездолет вышел из повиновения, Скорость равномерно возрастала и скоро достигла нуля целых девяноста восьми сотых С. Мы убеждались, что все более и более отклоняемся от цели.

Космонавт подошел к окну.

- Да! Мы были совершенно уверены, что «Кристалл» уходит от курса по прямой, к нему перпендикулярной. И не могли что-либо предпринять. Ни одному прибору нельзя было верить. Показания менялись быстро и беспорядочно. Мы шли вслепую. И в это время исчез Белов…

Космонавт повернулся и озабоченно потер пальцами виски.

- Я хорошо помню день, когда это произошло. Белов, впервые за весь рейс, пришел в центральный пост. Петти, ты ведь помнишь Белова? Невысокого роста, полный, с густыми черными кудрями на круглой голове. Всегда жизнерадостный, общительный… А тут вдруг серьезный, даже торжественный… Он пришел на центральный пост в тропическом шлеме, снял его, и мы увидели, что голова Белова начисто обрита. В левой руке он держал большую тетрадь, а под мышкой какое-то странное приспособление - корону с зубцами, загнутыми внутрь. На каждом зубе чернела мягкая присоска. От блестящего, по-видимому, полого кольца тянулся длинный экранизированный кабель. Белов подключил его к клеммам наружной антенны дальней связи и плотно надел корону на голову.

Мы молча следили за этими манипуляциями, Я спросил Белова, что это значит. Он посмотрел на меня и сказал:

- Если со мной что-нибудь случится, капитан, передай это в Институт Физики Пространства. - Он потряс тетрадью, которую так и не выпустил из рук, посмотрел на всех нас по очереди и щелкнул тумблером на маленькой черной коробочке, подвешенной к карману.

Я глянул ему в лицо и почувствовал, что не могу оторваться от его взгляда: Мне стало жутко, но я был бессилен сделать хотя бы малейшее движение. Зрачки Белова, увеличившись, словно поглотили меня, я вошел в их тьму и вдруг увидел, как на аспидно-черном фоне, стремительно увеличиваясь, протянулись жемчужно-серые нити. Они, плавно колеблясь и перемещаясь, плавали в пространстве. В точках пересечения бесшумно взрывались и завивались в бешеном вращении оранжевые, алые, бело-фиолетовые, голубые спирали. Они были равномерно разбросаны по всему видимому полю: одни ближе, другие дальше - я отчетливо чувствовал перспективу,- и все они вращались в одну сторону. Временами то одна, то другая спираль сжималась в шар, который, быстро уменьшаясь в размерах, испускал жемчужную нить. Она лучом пролетала по черному полю и порождала новые спирали.

Я не чувствовал своего тела, не ощущал ни тепла, ни холода, ни времени, не замечал окружающего. Прошла, кажется, вечность, когда сквозь ослепительно-черный фон постепенно начали проступать смутные пятна. Они прояснились, и я, наконец, понял, что вижу приборы, укрепленные на противоположной стене, пульт защиты, лицо Белова. Оно было все так же напряженно и сосредоточенно. Я не мог поймать его взгляда, хотя по-прежнему смотрел в глаза. Неожиданно лицо и вся его фигура поплыли, исказились, как будто прозрачная волокнистая дымка прошла между нами. Тело Белова плавно скользнуло к стене, Лицо его стало смутным. А потом сквозь его тело стали проступать предметы, которые были сзади… Белов словно таял, делаясь все более прозрачным!…

Последнее, что я увидел, было темное пятно тетради, которую он забыл отдать нам. Потом исчезло и это… Я вздрогнул, услышав, как упала, загремев на полу, корона. Я видел все своими глазами. И другие видели, но они не могут подтвердить, они погибли на Лоре. А Белов так и не вернулся… Я слышал ваш спор. Вы говорили об узловых переходах. Может быть, мы оказались в одном из них? Но куда делся Белов? Он словно растворился… Мы тогда записали в журнале: «Погиб при проведении опыта». А потом… Это, может быть, смешно, но мне стало казаться, что все было сном, было не так. Но корона… Ну, скажите, куда он исчез?

- Понимаете, - взволнованно ответил нейропсихолог, - как бы вам это объяснить? Я уже говорил… Представьте себе: наше Пространство - это вроде бы моя голова, а шляпа… - он потянулся