Петроний Аматуни - ЧАО - победитель волшебников

— Верно! — яростно блеснул глазами Мур-Вей. — Я уничтожу науку и технику и верну свое здоровье! Я превращу в пыль всех ученых… Жаль, что раньше никто не рассказал мне, в чем дело!

— Да как же вы уничтожите науку и технику, если вы так ослабли, что уже больше чем наполовину утратили свои волшебные силы? — спросил дедушка.

— И это верно, — опечалился Мур-Вей.

— Да и к чему? Наука — тоже волшебство, и ее надо уважать. Ведь есть иное средство…

— Не мучайте меня, — взмолился Мур-Вей. — Что это за средство? Оно должно называться очень коротко…

— Знание! — ответил дедушка Осип. — Короче и не скажешь.

— Знание, — повторил волшебник. — Разве оно поможет?

— Я так понимаю, — продолжал развивать свою мысль дедушка Осип. — Теперь, когда наука и техника достигли высокого развития, вам, волшебникам, просто невозможно без образования… Да, да! Поступайте в школу, затем в институт или в университет, и вы вновь станете здоровым. Получите диплом и научитесь творить такие чудеса, какие вам раньше не снились! Будете проникать в тайны жизни и в глубины Земли. Работы вам хватит, да еще какой увлекательной. Можете стать и писателем…

— Нет, не смогу: сиди и пиши день и ночь. Терпения не хватит.

— Ну тогда актером.

— При моем возрасте? — обиделся Мур-Вей. — Неудобно…

— А если врачом?

— Ни за что! — сердито произнес волшебник. — Я уже обращался к ним, и никто не придумал для меня лекарства. Даже словоедство не помогло.

— Наши врачи хорошие, настоящие. Но как хотите… Тогда — художником. Нравится?

— Нет. Всех рисуешь, а тебя — никто.

— Ученым?

— Это другое дело, но трудно очень…

— Без труда ничего не бывает.

— Мы, волшебники, привыкли все делать сразу.

— Так раньше было, — убеждал дедушка Осип. — Теперь придется потрудиться. Конечно, самое почетное — стать космонавтом и лететь на другие планеты.

Глаза Мур-Вея загорелись от восторга.

— Неужели можно?

— Можно. Захотите — добьетесь.

— При моем здоровье?

— Так ведь вы получите образование и снова станете крепким, как в молодости, — напомнил дедушка Осип.

— Почему я сам не подумал об этом?! — воскликнул Мур-Вей. — Завтра же пойду в школу. Но примут ли меня?

— Да… — задумался дедушка Осип. — Принять-то, конечно, могут. Вот только ваш возраст… А что, если пойти в вечернюю школу для взрослых?

— Нашел! — радостно вскричал Мур-Вей, и лицо его просияло от счастья. — Выход нашел… Я приму облик мальчика, вроде Егора, и стану учиться вместе со всеми. Никто и знать не будет, что мне столько лет.

— Блестящая мысль! — поддержал дедушка Осип. — А все остальное я беру на себя. Поговорю с учителями, с директором школы. В общем, дорогой Мур-Вей, считайте, что вы уже ученик!

— Я уже и профессию себе выбрал…

— Кем же вы решили стать?

— Учителем, — ответил Мур-Вей. — Вернусь в Кахард и открою школу для своих друзей-волшебников. Буду учить их, чтобы и они стали здоровыми! А потом, может быть, и космонавтом стану.

Они принялись обсуждать свой план во всех деталях, и было видно, что только сейчас, после стольких раздумий и даже злого отчаяния, Мур-Вей увидел свет надежды и понял, что еще не все потеряно для него.

— Мур-Вей будет учиться, — с грустью заметил Егор, услышавший их разговор. — А вот меня как бы из школы не исключили.

— За что? — насторожился дедушка Осип. — Небось набедокурил?

— Да нет, дедушка! Просто опоздал… Сейчас февраль или март?

— Совсем заморочился парень, — всплеснул руками Осип Алексеевич. Тебе как раз завтра в школу — десятого января…

— Не пойму! — удивился Егор. — Ведь столько дней я пробыл только в одном Чинар-беке…

— Даже очень неверно, — вмешался волшебник. — Мое жилище под корнями Чинар-бека было, как ты знаешь, очень-очень маленькое, и все, кто в него попадал, становились маленькими. Там ведь и дни были маленькие, и часы, и минуты. Понял? А ведь мелких зерен всегда в горсти больше, чем крупных. Я так нарочно все устроил, чтобы дни моей болезни стали короче обычных! Понял? А теперь спи спокойно, Парень и Ученик.

Прошла ночь. Егор проснулся поздно. Солнечные лучи золотили окна, покрытые морозными узорами. В печке весело потрескивали дрова. Ни дедушки, ни Мур-Вея в комнате не было.

Егор быстро поднялся и глянул на стол. В горшочке от цветов стояло маленькое деревце с забинтованным стволом, украшенное елочными игрушками.

Сердце мальчика болезненно сжалось…

ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО СЛОВ К ЧИТАТЕЛЮ

Скоро дело делается, да не скоро сказка пишется. Смотрю я сейчас на свое перо и думаю: стоило лишь довериться ему, и повело оно нас с вами в дальний путь. Где мы только с ним не побывали! И в Москве, и в Пятигорске, и в Чинар-беке даже.

— Ну, а дальше что? — спрашиваю я. — Где конец нашей сказке? Только задался я этим вопросом, как перо вдруг само потянулось к бумаге и рассказало вот о чем…

Отнес Егор окрепшее деревце в лес, снял с него повязку и посадил его на прежнее место. Там оно и растет.

Но сколько ни приходил к нему Егор, так оно и поныне оставалось деревцем. И все же мечтается ему, что однажды придет он в лес и вновь увидит свою верную подругу.

Сбудется ли его мечта? Кто знает! Я верю, что сбудется.

Что же касается Искандера Мур-Вея, то могу вам сказать: в одной из советских школ учится мальчик Саша Муравьев. Конечно, учеников с таким именем и такой фамилией сыщется много. Но кто-то из них и есть наш волшебник.

На этом и сказке конец, хотя дел волшебных на свете еще немало, но пусть о них пишут и другие…