Коллин Хоук - Путешествие тигра

Ознакомительный фрагмент

– Тебе не за что извиняться. Ты была расстроена. За последние недели мне стало хорошо известно это чувство.

– Я хочу, чтобы мы сосредоточили все силы на снятии проклятия. Понимаешь, если между нами останутся неразрешенные вопросы, это будет мешать общему делу… не говоря уже о том, что кому-то будет больно.

– Хм, скажи пожалуйста, как же ты планируешь разрешить эти вопросы?

– Думаю, лучше всего поговорить о них откровенно.

– Ты уверена, что хочешь сделать это прямо сейчас?

– Да. Мне кажется, так лучше всего.

– Прекрасно. Тогда начинай. – Он скрестил руки на груди. – Что ты чувствуешь ко мне?

Я со свистом втянула в себя воздух и забормотала:

– Слушай, ну зачем нам забегать вперед и ворошить раньше времени это осиное гнездо? Ты не согласен? Ладно. Тогда начистоту и без обид, идет? – Я заправила волосы за ухо и выпрямилась на своем стуле. – Вот, слушай. Я тебе доверяю. Мне нравится, когда ты рядом. Я привязалась к тебе сильнее, чем… Сильнее, чем хотелось бы, из-за чего я постоянно терзаюсь чувством вины. А Пхет сказал…

– Продолжай.

– Пхет сказал, что я буду счастлива с любым из вас и что очень скоро мне придется сделать выбор.

Кишан хмыкнул, не сводя с меня глаз.

– И ты поверила?

Я переплела пальцы и промямлила:

– Ну… да.

– Хорошо. Мне приятно знать, что я смогу сделать тебя счастливой. Теперь моя очередь?

– Да.

– Прекрасно. Говорю начистоту – я тебя хочу. Я хочу быть с тобой больше всего на свете, больше всего, чего когда-либо хотел в жизни. Но я вижу, какими глазами ты смотришь на Рена. Даже сейчас. Ты его любишь. Очень сильно. А я не хочу быть запасным вариантом. Если выберешь меня, мне нужно, чтобы ты сделала это по единственной причине – потому, что ты меня любишь. А не потому, что не можешь заполучить моего брата.

Он продолжал смотреть мне в лицо своими жаркими золотыми глазами, а я потупилась под его пронзительным взглядом.

– А если я отвергну вас обоих? – тихо спросила я.

– Думаю, я смогу ждать столько, сколько нужно, чтобы завоевать твое сердце. И вот еще что… – Он взял мою руку в свои ладони, погладил невидимые узоры на тыльной стороне моей кисти. – Если выберешь Рена, так тому и быть. Главное… я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Значит, больше никаких ссор?

– За последнее время мы с Реном очень сблизились, – ответил Кишан, пожимая плечами. – Он простил меня за Джесубай и за все, что я натворил в прошлом. Если вы двое будете вместе, мне придется с этим смириться.

– Рен прав. Ты в самом деле изменился.

– Мне приятно думать, что я становлюсь лучше.

– Что ж, так оно и есть.

Когда я встала, чтобы уйти, Кишан обвил меня за талию и притянул к себе. Он провел пальцами по моей руке, и она покрылась гусиной кожей.

– Но это не значит, что я готов уступить тебя. Я полон решимости завоевать тебя, билаута.

Он поцеловал кончики моих пальцев и отпустил меня. Я поплелась обратно, собираясь с силами для встречи с Реном.

Проблема заключалась в том… что я не могла его найти. Я искала у бассейна, в саду, на кухне, в музыкальной комнате, в медиатеке и библиотеке. Нигде его не было. Тогда я постучалась в дверь его спальни.

– Рен! Ты здесь?

Тишина.

Я повернула ручку – оказалось, что дверь не заперта. Тогда я вошла и села за стол Рена. Всюду лежали стихотворения, на английском и на хинди. Открытая книга с цитатами из Шекспира, перевернутая обложкой вверх. Я уселась в глубокое кожаное кресло и взяла листок со стихотворением, над которым работал Рен.

Воспоминание

Где отгадка?Пиратские сокровища ждут своего часа,А карта истлела.Обожженные края почернели, не прочесть ни слова,Сундук заперт, а ключ потерян.Корабль плывет без руля и ветрил,Остров исчез из виду.Как отыскать его?Как добраться до сокровищ?Поцелованные солнцем драгоценные камни:Пунцовые рубины губ,Золотисто-коричневые дублоны волос,Что могут нежно струиться сквозь пальцы,Шелковые ткани, готовые обвиться вокруг жемчужной кожи,Девичий румянец с оттенком граната,Сияющие топазы глаз обжигаютИ пронзают, словно искры бриллиантов,И нежный, чистый и манящий аромат.Видно, тот был сказочно богат,Кто обладал всем этим,А выбрал тайну.

Не успела я перечитать стихотворение, как листок грубо вырвали у меня из рук.

– Мне казалось, ты ненавидишь поэзию. Кто тебя сюда звал? – Голос Рена звучал резко, но при этом он приподнял брови и ухмылялся, словно предвкушая очередную словесную перепалку.

– Дверь была открыта, – ответила я. – А я тебя искала.

– Что ж, ты меня нашла. Чего тебе? Пришла еще чего-нибудь сжечь?

– Нет. Я же сказала, что не буду жечь твои стихи.

– Умница. – Рен бросил быстрый взгляд на листок в моей руке и заметно расслабился. – Это первое стихотворение, которое мне удалось написать после освобождения.

– Правда? Наверное потому, что Пхет избавил тебя от посттравматического синдрома, – предположила я.

Рен забрал у меня листок и спрятал в тетрадь в кожаном переплете.

– Возможно, но сдается мне, дело не в этом.

– Что ж побудило тебя снова начать писать?

– Вероятно, я обрел музу. А теперь отвечай, что ты делаешь в моей комнате.

– Я хотела поговорить. Внести ясность.

– Понятно. – Он сел в изголовье кровати и похлопал рукой возле себя. – Что ж, садись, поговорим.

– Э-ээ, мне кажется, нам не стоит быть так близко друг к другу.

– Попробуем убить сразу двух зайцев. Мне необходимо испытать свою выносливость. – Он снова хлопнул по одеялу. – Ближе, моя субхага джадурами.

Я скрестила руки на груди:

– Мне не нравится это прозвище.

– Тогда подскажи, как тебя называть.

– Раньше ты называл меня прийя, раджкумари, йадала, камана, сундари, но чаще всего хридая патни.

Несколько секунд Рен смотрел на меня, лицо его было непроницаемо.

– Я… называл тебя всеми этими именами?

– Да. Может, я еще не все вспомнила.

Он задумчиво разглядывал меня. Потом негромко сказал:

– Подойди сюда. Пожалуйста.

Я послушно приблизилась. Он обхватил меня руками за талию, стараясь не касаться голой кожи, приподнял и посадил на другой край кровати.

– Пожалуй, мне следует придумать тебе какое-нибудь новое прозвище, – сказал он.

– Какое же? Только не ведьма и не колдунья, понял?

Он расхохотался:

– А как насчет стримани? Это означает «лучшая из женщин», или «драгоценная женщина». Сгодится?

– Как тебе такое пришло в голову?

– Вдохновение посетило. Итак, о чем ты хотела поговорить?

– Я хотела выложить все начистоту, чтобы было проще общаться. Тогда мы сможем работать, ну и обстановка станет спокойнее.

– Ты хочешь откровенного разговора? Но о чем именно, Келси? – Он разглядывал меня в упор своими волшебными синими глазами. Я невольно потянулась к нему, но вовремя опомнилась и отпрянула, слегка стукнувшись затылком о спинку кровати.

– Хм-м… Э-э-э… Наверное, напрасно я это затеяла. С Кишаном все получилось, но что-то мне подсказывает, что с тобой все будет не так гладко.

Насмешливое выражение мгновенно сбежало с его лица, он стиснул зубы:

– Что же такое сработало с Кишаном?

– Ну… мы поговорили о наших чувствах.

– И что же он рассказал?

– Не думаю, что должна делиться этим с тобой.

Он негромко крякнул и пробурчал что-то на хинди.

– Ладно, Келси. Хочешь говорить – говори.

Я со вздохом поерзала на кровати, положила под голову подушку. От нее пахло Реном – водопадом и сандаловым деревом. Улыбаясь до ушей, я глубоко вдохнула запах и залилась краской, поймав заинтересованный взгляд Рена.

– Что ты делаешь?

Сгорая от стыда, я пробормотала:

– Если уж тебе так надо знать, твоя подушка пахнет тобой. А мне, так уж получилось, нравится твой запах.

– Правда? – широко ухмыльнулся Рен.

– Да. Доволен? Полная откровенность, как я и говорила!

– Еще не полная. Предлагаю сделку. Расскажи мне, что сказал Кишан, а за это можешь так же откровенно передать ему все, о чем мы будем говорить с тобой. Никаких секретов.

Я задумалась над тем, как отнесется к этому Кишан. Пожалуй, согласится с Реном.

– Ладно.

Я начала издалека, постепенно подбираясь к главному. Я передала Рену наш разговор с Кишаном. Мне было приятно, ведь раньше я могла говорить с ним о чем угодно, и теперь он слушал меня с прежним вниманием. Воодушевившись, я даже поведала Рену кое о чем, случившемся между нами с Кишаном за время его отсутствия, и замерла, наблюдая за его реакцией.

Напоследок я сказала:

– И еще – прости, что орала на тебя в джунглях. Я знаю, что вела себя отвратительно, и приношу извинения. Я обиделась и разозлилась, а винила во всем тебя.

– Возможно, я заслужил эти обвинения. – Рен приподнял бровь, и его лицо расплылось в широкой улыбке. – Значит, ты пришла, чтобы поцеловаться и помириться?