Крипипаста - Влад Райбер

списаний с моей карты не было. Не поверили они мне…

Мой заказ пришёл быстро. Чехол и защитное стекло прислали одной посылкой. Я распаковала её в спальне, зачем-то обшарила коробку – не лежит ли там чего-нибудь ещё… и бросила её в корзину для бумаги под столом.

В тот день моя двенадцатилетняя Карина вернулась из школы и пожаловалась на плохое самочувствие. Я померила ей температуру – тридцать восемь и пять. Решила, что ничего страшного, дала чая ей с мёдом, уложила в постель.

Следующим утром температура была чуть меньше тридцати восьми. Я позвонила классному руководителю и предупредила, что дочь в школу не придёт. Никаких поводов для беспокойства у меня не было.

Карина была бодрая. Сидела в кровати, смотрела какие-то видеоролики. Я занималась своей работой и иногда заглядывала к ней.

Днём мне нужно было отъехать на пару часов. Возвращаюсь, а Карины нет дома. Оказалось, что она пошла в школу… Всю неделю моя дочь и её одноклассницы готовились читать стихи на празднике. И пока меня не было подружки стали звонить Карине. Уговаривали прийти, потому что некому было рассказывать со сцены её часть стихов.

Моя дочь решила не подводить девочек. С праздника она вернулась с температурой сорок. Ей от меня досталось… Я вызвала скорую, приехал врач, сделал укол, температуру немного сбили.

Я запретила Карине вставать с постели. Но что было толку? К вечеру жар снова усилился. А ночью моя девочка лежала в бреду.

Она не повторяла эти слова снова и снова, сказала только один раз, но довольно чётко, так, что я очень хорошо расслышала.

– Мам, дай мне мою ленточку, – попросила Карина.

– Какую такую ленточку? – спросила я.

– Ну, ту… Что прислали, – ответила она.

Муж спросил меня о чём это она. А у меня мурашки по всему телу пробежались.

Карину увезли в реанимацию. Мы поехали с ней. Ночь просидели в больнице. Наша девочка перенесла сильнейший жар и лежала без сознания. К ней нас не пускали.

Утром муж уехал на работу. А я провела день на жёстком железном сиденье. Меня трясло, тошнило от голода, и я не могла выкинуть из головы мысль, что могу потерять свою единственную дочь.

Врачи уговаривали меня пойти домой, но я никуда не собиралась. За весь день я съела только батончик из автомата и сделала глоток воды.

Ближе к ночи приехал муж, он немного поспал после смены и решил посидеть в больнице вместо меня. Я поплакала ему в плечо и признала, что он прав – от того, что я себя истязаю, лучше не станет.

Я поехала домой. Несмотря на страшную усталость, сразу уснуть не удалось. Часам к трём только задремала.

А под утро мне стали мерещится какие-то шорохи, будто кошка в дверь скребётся. Я открываю глаза и вижу: в комнату входит моя Карина. Бледная-бледная… И она лезет под стол.

Я, ничего не соображая, поднимаюсь:

– Дочка, чего ты там делаешь?

Смотрю, а она роется в корзине для бумаги, роняет её, и на пол падает тот самый венчик. Сиреневая лента, которую я видела на фотографии.

Я кричу:

– Не трогай! Нельзя!

Бросаюсь к дочери, отшвыриваю ленту ногой. Чувствую, что и мне эту вещь в руки не брать не надо… А дочка так и кидается на неё и хрипит страшным голосом:

– Отдай! Отдай! Это мне!

Я держу её, что есть силы, и Карина перестаёт бороться. Падает на пол без чувств.

Я проснулась оцепеневшая от ужаса. За окном уже светало. Кошмарный сон всё ещё стоял перед глазами.

Я оглядела комнату: всё здесь было привычно, и мусорная корзина стояла нетронутая. И я вдруг вспомнила про коробку.

Вытащила её из корзины, ещё раз убедилась, что она пуста, но решила, что нужно немедленно от неё избавиться.

Не умывшись, я надела куртку и пошла на мусорку. Швырнула коробку в бак. Но на сердце легче не стало. Я взяла дома зажигалку, вернулась, достала коробку из бака и сожгла её.

Когда я сидела на кухне и пила кофе, мне позвонил муж. Было страшно брать трубку. Боялась услышать, что дочери у нас больше нет. Но муж звонил с хорошими новостями: Карина очнулась, чувствует себя нормально и сказала, что хочет есть.

Я была готова прыгать от счастья до потолка.

Моя дочь очень скоро поправилась, и перенесённая болезнь не оставила никаких последствий. Муж говорил, что я зря убивалась. Мол ничего плохого бы не случилось.

Но я до сих боюсь представить, что если бы я в том кошмарном сне позволила дочери взять венчик в руки… А если бы не сожгла коробку?

Может, я слишком суеверна, но чувствую себя виноватой за всё произошедшее. Это ведь я, пусть и случайно, заказала несуществующий погребальный венчик.

Интернет-магазинами я до сих пор пользуюсь. Потому что это удобно. Правда, теперь заказы делаю реже. И прежде чем оплатить, по многу раз проверяю список – нет ли там лишнего товара.

Пустой мир

Пожалуйста воздержитесь от объяснений вроде: «Ты просто ударился головой и у тебя были галлюцинации». Растолковать произошедшее именно так я и сам могу. К слову, хоть я и терял сознание, но головой не ударялся. Только плечо оказалось вывихнутым и ноги немного пострадали.

После той аварии я довольно быстро оправился. Физически! Покоя мне не даёт только увиденное. Необъяснимое. Осталось слишком много вопросов. Я верю в то, что видел другой мир. Был там. Нет, не в загробном, где свет в конце тоннеля. Это было что-то иное. Я назвал его Пустой мир. Бледная копия нашей реальности…

Время, проведённое там я помню отчётливо. Сны не бывают такими детальными и последовательными. Я старался запоминать все явления и феномены физиологии, которые видел вокруг. Нарочно ничего не додумывал.

Это произошло несколько месяцев назад, в день, когда я вернулся из командировки. Пробыл три дня в Беларуси. Я работаю в фирме, которая занимается поставкой печатного оборудования для пластиковых карт. Часто мотаюсь по выставкам технологий.

Как только я прилетел в Москву, то сразу для себя решил, что на электричке не поеду – совсем от них отвык, избаловался комфортом. Вызвал себе такси, пусть и дорого ехать в родное Подмосковье.

Мне попался особенный человек. Молодой, бритоголовый. Таксист до мозга костей. Одна за другой в салоне звучали песни про дорогу, про водителей, про автомобили. Как у него мозги не спеклись слушать такое целый день? Зато сам он был молчаливый. Дежурных вопросов не задавал, на жизнь не жаловался. Ехал себе и ехал. Это я в таксистах ценю.

Ехали мы быстро. Утром из Москвы на выезд пробок не бывает. Когда за окном мелькнула стела моего родного города, я уже начал представлять, как обниму жену и наконец-то приму ванну. Помню, в ту минуту в салоне играла особенно придурковатая песня, про мужика, которого все вокруг уговаривали купить машину, а он купил себе самокат.

И вдруг мир будто выдернули из розетки! Да, именно так. Разом погасли все приборы в салоне, исчез свет фар на улице. Смолкла музыка, и шум мотора утих, но машина продолжала ехать с той же скоростью. Только и слышно было, как колёса шаркают по асфальту. Мы неслись по пустой дороге! Не веря своим глазам, я оглянулся на таксиста. Хотел знать, видит ли он то, что вижу я. Но мой водитель… лежал лицом на руле.

Прежде чем я осознал, насколько плохи дела, и успел что-то предпринять, всё вокруг окончательно погасло. Я будто провалился в чёрную дыру. Ни звуков, ни ощущений. А потом исчез и я сам.

Не знаю сколько времени прошло, прежде чем я очнулся. С той минуты я совсем потерял ощущение времени. Перед глазами была сероватая пустота. Нельзя было назвать это небом. Даже в пасмурный день небо не бывает таким однородным. Это была пустота – всюду одинаковая.

Я лежал на асфальте. Очень чистом, гладком асфальте. Я что, вывалился из такси?.. У меня ничего не болело. Наоборот,