Дэвид Моррелл - Пятая профессия

«Боже», — думал он. В телерепортажах запечатлена многочисленная толпа демонстрантов, но они не способны воспроизвести чувства, владевшие ею, слепую ярость, достигшую критической точки, и готовую вот-вот взорваться. Воздух был насыщен злобой, словно озоном перед бурей.

— Нас отделяет от него море народа, так что мы никогда до него не доберемся, — заметил Савидж. Он говорил о Кунио Сираи, который стоял, ораторствуя, на передвижной платформе перед посольством. Время от времени толпа замирала, чтобы дать Сираи возможность выплеснуть на американцев очередную порцию ненависти.

— Если будем держаться на периферии, то можем попробовать рассмотреть все получше, — сказал Акира.

— Надеюсь, здесь никому не придет в голову оборачиваться в нашу сторону. Если толпа увидит у себя за спиной американца…

— Больше мы ничего не можем сделать. Или, если хочешь, давай вернемся к Таро-сэнсэю и подождем у него.

Савидж угрюмо покачал головой.

— Я и так уже достаточно ждал. Я хочу увидеться с этим парнем. — Савидж так и не мог уснуть. Стоило ему задремать, как начинались кошмары: тело Камити без конца рассекали мечом пополам, но каждый раз по-иному, его внутренности плавали в глубоких, по колено, лужах крови, извиваясь, словно змеи. Или: блестящий, острый меч раз за разом отсекал голову Акиры; тело его продолжает стоять, в то время как головы катятся к Савиджу и, громоздясь одна на другую, подмигивают ему.

Сон Рейчел тоже был тревожным. Просыпаясь от собственного крика в полнейшей темноте, она хриплым шепотом рассказывала Савиджу, что ей снился муж, который беспрестанно бил и насиловал ее. И пока они обнимались, стараясь успокоить друг друга, Савидж продолжал размышлять. Предчувствуя недоброе, он желал спасательной команде, отправившейся в дом Акиры, вызволить Эко живой и невредимой. Он попросил Таро, как только его ученики вернутся, немедленно дать ему знать, но до рассвета так никто и не вернулся, а за завтраком суровость Таро свидетельствовала — впервые за долгие годы — о несовпадении личного мнения с общественным.

— Не могу поверить, что их схватили, — говорил старик. — Они не вошли бы внутрь, если бы не были уверены в успешном выполнении задания. Значит, они должны…

— Ждать, — решил Таро, в то время как он сам с Рейчел, Савиджем и Акирой прождал все утро.

— Эти люди знают свое дело, — сказал Акира. — И когда смогут, исполнят свое задание. А пока мы должны заниматься своими делами.

— Найти Кунио Сираи. — Чувствуя, как его желудок протестует против легкого, как считается, завтрака — лапши с соевым соусом, Савидж положил палочки для еды на стол. — Изыскать возможность встретиться с ним. И побеседовать в конфиденциальной обстановке. Спросить, видел ли он нас мертвыми, как мы видели его? Но оказалось, что связаться с Сираи практически невозможно, и это ошеломляло. Домашний телефон его в справочнике не значится. Позвонив в офис его корпорации, занимающейся продажей недвижимости, а также широкой издательской деятельностью, они узнали, что, судя по всему, Сираи должен находиться в штаб-квартире своей партии. Когда же они позвонили туда, то получили загадочный ответ, что, мол, они без труда отыщут Сираи, если им известно, где именно следует его искать. И этот адрес они без труда угадали: улица, где находится американское посольство.

— Очередная демонстрация? — Лицо Акиры посуровело от яростного возбуждения.

— Оставайся здесь, Рейчел. — Савидж вскочил с места и махнул рукой Акире, приглашая его следовать за ним.

— Но…

— Нет. Ситуация изменилась. Ты не можешь идти со мной. — Савидж был непреклонен. — До сих пор мне приходилось действовать на два фронта. Постараться выяснить, что же в действительности произошло со мной и Акирой… и одновременно защищать тебя. — Он вздохнул. — Но наконец-то ты в безопасности. Здесь, с Таро-сэнсэем и его учениками, тебе не о чем беспокоиться — на эту крепость никто не посмеет покуситься. Я смогу полностью посвятить себя своему делу.

Эти слова задели Рейчел, она чувствовала себя ненужной.

— Рейчел, я делаю это ради тебя. Мне необходимы две вещи. Я хочу избавиться от кошмара. — Он вернулся и поцеловал ее. Нежно, с любовью. И потрепал по подбородку. — И провести остаток своих дней с тобой.

Не привыкшие к столь откровенным изъявлениям чувств, Акира с Таро отвели глаза в сторону.

— Но этим я должен заняться самостоятельно, — пояснил Савидж. — Нет, разумеется, не совсем самостоятельно, с Акирой, конечно.

В ее голубых глазах полыхнуло пламя. «Что это — ревность? — недоумевал Савидж. — Да нет. Чушь».

Но следующие слова Рейчел, похоже, действительно свидетельствовали о ревности.

— Пока я тебе только помогала, — проговорила она. — Высказывала предположения… по поводу Грэма… гаррисбергской больницы…

— Совершенно верно, Рейчел. Ты действительно помогала. Но предстоящая нам с Акирой миссия может привести к нашей гибели… и к твоей тоже, если ты отправишься с нами. А ты мне нужна живой, чтобы если… когда… я вернусь, мы…

— Да иди ты, черт бы тебя подрал! — вскипела она. — Но знай, если вернешься мертвым, я больше никогда не буду с тобой разговаривать! — Она воздела руки, словно призывая богов в свидетели. — Запомни, что я сказала. Потому что я такая же психопатка, как и ты. Убирайся.

Спустя час, слушая, как толпа скандирует: «Американцы — вон! Иностранцы — вон!», Савидж почувствовал себя одиноким, ибо за последнее время привык, что в сложные моменты рядом всегда находилась Рейчел. Но зато сейчас с ним был Акира, и в этой незнакомой стране, вслушиваясь в требования японских демонстрантов, Савидж ощущал себя непривычно спокойно, в безопасности — comitatus — и самураем одновременно.

Пробиваясь по краю толпы все ближе и ближе к Кунио Сираи, оба профессионала могли делать свою работу так, чтобы о самой работе можно было позабыть и стать наконец самим собой — не охранителями, не слугами, а самими собой.

Столпотворение было ужасающим, митингующие, сами того не ведая, теснили Савиджа все дальше к стене. Ему удалось кое-как освободиться и проскользнуть немного вперед, но он тут же снова оказался прижатым к стене другими демонстрантами. У него было такое ощущение, словно волны бросают его на скалы и могучая сила волн выдавливает своей тяжестью воздух из его легких. Несмотря на то что он никогда не страдал клаустрофобией, кожа его стала липкой от усилий нормально дышать и от ощущения полной беспомощности. Он добрался до Акиры, которому посчастливилось устроиться в дверном проеме, чуть подальше впереди.

— Зря мы сюда пошли, — пробормотал Савидж.

Находившиеся поблизости демонстранты, услышав английскую речь, злобно обернулись в его сторону.

Акира поднял руку, как бы давая понять, что иностранец под надежным контролем и им не следует беспокоиться.

Демонстранты продолжали скандировать: «Иностранцы — вон!» И тут Кунио Сираи сделал рубящее движение своими мозолистыми от занятий каратэ ладонями. Его рокочущий, гневный голос зазвучал во всю мощь, перекрывая громкие возгласы толпы. Сираи призвал собравшихся к более решительным действиям.

— Так мы никогда до него не доберемся, — продолжал Савидж. — А если эта толпища начнет буйствовать, нас вполне могут раздавить.

— Ты прав, — ответил Акира. — Но нам нужно взглянуть на него вблизи. Я не доверяю ни газетным фотографиям, ни тем, что показывают на телеэкранах. Камеры лгут. Мы должны оказаться с ним лицом к лицу. Удостовериться в том, что это действительно Камити.

— Но не таким же путем… А тогда как?..

Громкоговорители, установленные на улице, исторгали страстные призывы Сираи, отраженные от стен окружающих зданий, они были подобны грозному рыку.

— Его голос напоминает голос Камити. Если бы нам удалось пробраться сквозь толпу хотя бы до следующего перекрестка, — сказал Акира, — то этого было бы вполне достаточно, чтобы…

— Подожди, — перебил его Савидж, — я думаю… Может быть, есть путь покороче.

Акира молча ждал.

— Сираи здорово рискует, вот так выставляя себя на всеобщее обозрение, — продолжил Савидж. — Наверняка у помоста находятся телохранители, а в толпе — полицейские, мы их видели. Но если вся эта толпа выйдет из повиновения и набросится на него, ему потребуется целая армия телохранителей. Знаю, знаю, все эти люди его боготворят. Но все-таки опасность существует. Если все вдруг захотят лично изъявить ему почтение или понести его на руках, он просто будет раздавлен в толчее.

— Тогда как же он планирует свой отход в случае какой-либо опасности? — спросил Акира. — Лимузина нигде поблизости не видно, но, даже предположив, что он стоит рядом с платформой, Сираи не может быть на сто процентов уверен, что сумеет до него добраться, а если и доберется, то толпа вполне может сомкнуться и не пропустить машину. Так как же он планирует отходить?