Макс Коллинз - Захоронение

Бреннан последовала за ним по коридору от комнаты до лифта, а затем сказала:

– Пока вы, мальчики и девочки из ФБР, не предоставите мне подходящее для серьезной работы место в этом федеральном здании, а также все необходимые инструменты, компьютерное обеспечение и…

– Я понял, – прервал ее Бусс. – Тебе нужно, чтобы я перетащил сюда твою лабораторию. Желательно – на себе.

– Ну, – сказала Бреннан, поворачиваясь к нему и изображая на лице свою самую доброжелательную улыбку, – похоже, было бы дешевле и логичнее переслать скелет ко мне, а не заставлять меня лететь к нему. Именно это я и сказала бы тебе, если бы ты удосужился вчера ночью поговорить со мной лично.

Бусс давил на кнопку вызова немного дольше, чем требовалось.

– Слушай, можешь подать на меня в суд, но я хотел, чтобы ты была здесь. Бонз, дело здесь, ответы, соответственно, тоже здесь…

– А лаборатория – в Вашингтоне!

Бусс повернулся к ней, глядя на нее с миротворческим терпением.

– Мы найдем тебе подходящее место в Чикаго.

Дверь лифта открылась.

В кабине они были одни, но каждый был занят собственными мыслями, и разговор прервался. Оба смотрели, как индикатор отсчитывает этажи, и молчали, словно незнакомые попутчики, которым не о чем разговаривать во время столь короткого путешествия.

Бреннан ломала голову над дилеммой.

Если бы Бусс смилостивился и организовал перевозку скелета, она могла бы работать в своей собственной лаборатории, у нее были бы все необходимые инструменты, свой распорядок дня, а также возможность спать в собственной кровати. С ее, и только ее, личным одеялом. Если бы да кабы… Это же Бусс.

– Музей Филда, – сказала она.

– Что? Ну откуда у них лаборатория? Там же одни динозавры.

Бреннан улыбнулась.

– Ты так говоришь, словно тебе восемнадцать лет.

Бусс пожал плечами.

– Слушай, я не особо люблю ходить по музеям…

– Я заметила.

Не обращая внимания на ее сарказм, он сказал:

– Это на другом берегу озера, верно?

– Да. Не то аквариум, не то Музей науки и технологии, Джефферсон в хороших отношениях с Филдом. Если хочешь, я могу позвонить доктору Гудмену и…

– Нет. Предоставь это мне. Тебе нужно осмотреть кости непосредственно там, где их оставили, или мне лучше отвезти их в музей?

– Место происшествия сфотографировали?

– А у собаки есть блохи?

– Тогда вперед, перевози скелет. Это сэкономит кучу времени.

Они спустились на первый этаж, и Бусс вытащил мобильный телефон.

К тому времени, как они выбрались из гостиницы, он уже успел договориться о том, чтобы музей Филда предоставил доктору Бреннан приличное место для работы. Агенты привезут скелет в музей не позже, а то и раньше, чем Бреннан и Бусс доберутся туда.

Они ехали по Лейк-шор-драйв, Бусс вел машину, а Бреннан молилась о спасении своей молодой жизни, пока он перестраивался из ряда в ряд, проталкиваясь в оживленном потоке машин. Ей не оставалось ничего другого, кроме как считать мгновения, отведенные ей на этой планете.

– Ты твердо вознамерился нас здесь угробить? – спросила Бреннан, когда туша огромного грузовика промелькнула меньше чем в тридцати сантиметрах от ее окна.

– Я спешу, – ответил Бусс, с досадой мотнув головой. – Такое объяснение не приходило тебе в голову?

– Торопишься на тот свет?

Бусс сверкнул на нее глазами, и в этом взгляде ясно читалось нелестное мнение о некоторых, находящихся в машине.

– Никак не могу раскусить тебя. То ли ты от природы робкая, то ли умело притворяешься, чтобы всласть надо мной поиздеваться.

– Ничего не поделаешь, я от природы такая загадочная.

– О Боже, буду иметь в виду… Но я тороплюсь, потому что ты не единственная загадка. В частности, меня интересует, что написано в той чертовой записке.

– И где же находится этот «чертов» подарочек?

– У скелета. Зажат в его – или ее – ноге.

Бреннан нахмурилась.

– Имеешь в виду – между пальцами?

Бусс отрицательно мотнул головой.

– Не совсем… Сама увидишь.

– Ты ее еще не читал?

– Я хотел, чтобы к твоему приезду все оставалось в том виде, в каком мы его обнаружили. Кроме того, это стандартная процедура при обнаружении подобных вещей, нравится это мне или нет. А теперь помолчи, пожалуйста.

Бреннан вздохнула.

– Я не собиралась на тебя набрасываться. Просто очень устала… Но почему ты не вытащил записку осторожно и не прочитал ее?

– Потому что это… ну ты в курсе… кости. И каждый раз, когда я в твое отсутствие прикасался к костям, ты заставляла меня потом об этом пожалеть. А теперь, выходит, я схлопотал за то, что не притронулся к костям… Ну и как с тобой работать после этого?

Бреннан сама удивлялась, почему они с Буссом не могут и пять минут поговорить, не вступив в пререкания. Анжела бы посмялась над этой ситуацией: в ее психологии, почерпнутой в основном из журнала «Космополитан», была ровно сто одна колонка, и одна из них называлась «сексуальное напряжение».

У Бреннан на этот счет была своя теория.

Она прекрасно знала, что проводит чертову уйму времени с мертвыми людьми, – которые, естественно, не могут ей возражать и напрашиваться на ссору, – и навыки общения с живыми себе подобными у нее малость заржавели. Но это еще не означало, что ей следует бросаться на шею каждому, кто попадается у нее на пути, как, похоже, ожидала от нее Анжела.

– Извини, – пробормотала Бреннан в сторону Бусса.

Мертвые куда менее сложны в общении, с ними проще иметь дело, и в конце концов, она не раз помогала им найти дорогу домой, вернуться к семье.

А о скольких живых людях она могла бы сказать то же самое?

Уж точно не о Пите, ее «бывшем». Единственное, в чем она ему помогла, – это еще больше запутаться в жизни. Но обвинять себя в этом Бреннан не собиралась, – это было бы глупо, поскольку Пит и до знакомства с ней добивался неплохих результатов в превращении своей жизни черт знает во что.

Темперанс Бреннан была твердо уверена в том, что на данном этапе своей жизни, как, впрочем, и в прошлом, она гораздо комфортнее будет чувствовать себя в компании скелета, который ждет ее в музее Филда, чем с девяносто девятью процентами живых людей, которые ее окружают. Она взглянула на Бусса – вот кто являлся исключением.

Иногда.

Остаток пути Бусс объяснял ей состояние дел после исчезновения Стюарта Мюсетти, а также делился своими предположениями относительно принадлежности скелета, ожидавшего их в музее Филда.

У входа в музей они встретили привлекательную женщину азиатского типа, такого же роста и телосложения, как у Бреннан. Женщина была одета в белый халат поверх красной блузы с треугольным вырезом и черные брюки. Гладкие волосы цвета воронова крыла свободно падали на плечи. Раскосые черные глаза смотрели приветливо, хотя прямой нос тщился придать строгость ее лицу. Женщина сверкнула великолепными белыми зубами в быстрой улыбке, протягивая руку для знакомства.

– Специальный агент Бусс, я доктор Джейн By.

Он пожал протянутую руку, так и светясь щенячьим дружелюбием. Предсказуем, как всегда.

– Рад познакомиться с вами. – Бусс кивнул в сторону Бреннан: – А это…

– Доктор Темперанс Бреннан, – закончила за него доктор By, пожимая девушке руку. – Ваша слава бежит впереди вас. Не могу выразить словами, как я счастлива наконец познакомиться с вами лично.

– Я тоже рада с вами познакомиться, – ответила Бреннан.

– Вы о ней слышали? – спросил Бусс у сотрудницы музея.

Доктор By кивнула.

– Доктор Бреннан и ее коллеги по Джефферсону известны во всем мире своими выдающимися достижениями в нашей области.

Бусс изобразил на своем лице нечто, что с натяжкой можно было принять за улыбку.

– Я знал, что Бонз одна из лучших, но чтобы настолько… Доктор By прервала его, уставившись широко раскрытыми глазами на Бреннан:

– Он называет вас «Кости»?

Бреннан фыркнула в сторону агента ФБР:

– Да, и мне уже надоело просить его этого не делать.

Доктор By бросила на агента взгляд, в котором сквозило разочарование.

– Как же вы можете быть столь неучтивым, специальный агент Бусс?

Бусс наконец придал своей улыбке более пристойный вид:

– Ну, мы же с ней друзья… в некотором роде… и уж точно коллеги, и…

Доктор By подняла руку, призывая его к тишине.

– Специальный агент Бусс, если бы для специалистов в области антропологии выпускали бейсбольные карточки, доктор Бреннан была бы Кеном Гриффи-младшим [5], в начале его карьеры.

Покачав головой и поморщившись в их адрес, Бреннан сказала:

– В вашей последней фразе я не поняла ни слова.

Доктор By улыбнулась ей.

– Это нормально. Вы вовсе не обязаны разговаривать как «рубаха-парень». А я выразилась на их «национальном» языке. Мне приходится это делать, живя в таком городе как Чикаго… Я просто объяснила уровень вашей квалификации теми словами, которые в состоянии понять мужчина.