Этюд на холме - Хилл Сьюзен Susan Hil

– Эйдан Шарп. Приятно познакомиться. Насколько я знаю, вы поете вместе с Мэриэл в хоре?

– Это так. Она взяла меня под свое крыло…

– У Мэриэл есть привычка собирать людей вокруг себя и вовлекать их в свои занятия. Она оборачивает их в невероятно уютное одеяло своего мирка, и, прежде чем они сами это заметят, они уже записаны в участники благотворительного базара.

– Забавно, что вы это говорите мне.

Фрея доела свой террин. Ее сосед разрезал свой на тончайшие ломтики, прежде чем насадить каждый на вилку. Определенно хирург.

– Вы врач? – спросил он.

Вот. Это был самый важный момент. Она всегда обращала внимание на реакцию людей, когда сообщала им свою профессию. Ей стало интересно, делал ли так же Саймон. Некоторых это шокировало, некоторые нервничали, кто-то сразу же начинал жаловаться на рост преступности, недостаток полицейских патрулей на своей улице, нечистых на руку дорожных полицейских… Некоторые жаждали услышать какую-то уникальную информацию про все, что связано с работой полиции вообще и уголовного розыска в частности.

И теперь она посмотрела Эйдану Шарпу прямо в глаза и сказала:

– Нет. Я детектив полиции.

Его глаза на секунду расширились, но в остальном его выражение лица ничуть не изменилось. «Он привлекательный мужчина, но ему было бы лучше без этой козлиной бородки» – так подумала Фрея.

– Могу я угадать вашу профессию?

Он улыбнулся.

– Мне всегда это нравилось.

– Да?

– Вы помните… о, конечно нет, вы слишком молоды… Была такая телевизионная программа «Что я делаю?». В ней игроки за пультами задавали вопросы людям необычных профессий – кажется, они должны были отвечать только «да» и «нет», – и надо было угадать, что же это за работа. Они показывали небольшую пантомиму в самом начале, но это была единственная подсказка.

– Хорошо. Показывайте.

– Боже… Я не уверен, что смогу.

– У вас должно получиться.

– А вы бы показали? Изобразили бы, как застегиваете наручники, наверное.

Девушка в белом фартуке обходила стол и собирала тарелки. Мэриэл принесла огромное блюдо с запеканкой и поставила его на столик сбоку.

Фрея оглянулась на лица людей вокруг, которые беседовали и смеялись в теплом свете свечей. Мило, подумала она, хорошая компания, хорошая еда. Да. Но Саймон… Она снова повернулась к своему соседу:

– Давайте же.

Он помолчал с минуту, а потом осторожным жестом соединил свой большой палец с указательным и сделал единственное, осторожное, почти что деликатное движение в ее сторону. Фрея внимательно смотрела. Ей это ни о чем не сказало, о чем она ему и сообщила.

– На самом деле я записала вас в хирурги. Но если это так, то я не понимаю, что вы изображаете.

Он снова улыбнулся.

– Вы хирург?

– Нет.

– Черт.

И так они продолжили этот непринужденный, веселый обмен репликами, который заставил ее совершенно расслабиться. После нескольких минут и небольшой паузы, во время которой им в тарелки положили утку и полили густым абрикосовым соусом, Фрея сказала:

– Ладно, я сдаюсь.

– Вы уверены?

– Я, наверное, буду локти кусать из-за того, что не угадала.

– На самом деле я не думаю, что угадали бы.

– Говорите.

Эйдан Шарп одарил ее почти что игривым взглядом.

– Я иглотерапевт.

Они оба рассмеялись, Фрея от удивления, Шарп – от удовольствия.

– Никто не угадывает. Никогда.

– Я не уделила должного внимания пантомиме.

– Нет, полагаю, ее практически невозможно сделать хорошо.

– Ну что же, ну что же. В таком случае скажите мне, что вы думаете об этом человеке, Орфорде… хилере – вы, должно быть, слышали о нем.

Эйдан положил нож и вилку.

– О, я слышал о нем очень много, – сказал он, – и все это меня очень разозлило. Прошу прощения, если в какой-то момент я выйду за рамки приличий.

Беседа на секунду прервалась. Через весь стол передавали овощи, и Фрея обернулась, чтобы передать блюдо Ричарду Серрэйлеру.

– Спасибо, сержант, – сарказм в его голосе можно было определить безошибочно. Он быстро повернулся, чтобы передать овощи дальше, а потом взялся за нож и вилку.

– Я не при исполнении, – произнесла Фрея мягко, – Фрея вполне подойдет.

Он только хмыкнул в ответ.

Ричард Серрэйлер был так же красив, как и его сын, те же брови и нос, те же прямые спадающие на лоб волосы, только седые. Но на его худом лице как будто бы всегда была изображена ухмылка, а глаза были холодными.

– Я работаю с Саймоном, – сказала она.

– Мне бы, естественно, хотелось, чтобы не работали. Возможно, он говорил вам.

Решив притвориться одновременно глупенькой и миленькой, Фрея посмотрела на него широко распахнутыми глазами.

– Вы хотите сказать, что не одобряете меня? Тогда объясните, пожалуйста, почему. Вероятно, вы слышали что-то дискредитирующее меня?

– К вам это не имеет никакого отношения.

– Тогда я окончательно запуталась. Не могли бы вы для меня все прояснить, доктор Серрэйлер?

Он не предложил ей называть его по имени, просто сказал:

– Мой сын должен был стать врачом. Из него мог бы получиться очень приличный.

– Он стал более чем приличным старшим инспектором полиции.

– Странный выбор профессии.

– Нет. Увлекательно, сложно. Опасно. Важно.

– Вы о себе высокого мнения.

Если бы этот человек не был отцом Саймона, она бы поинтересовалась у него, почему ему так нравится оскорблять людей, даже не обратив внимания на то, что она была гостем за его столом. Вместо этого она очень медленно прожевала большой кусок утки, прежде чем спросить:

– Сколько именно врачей в вашей семье?

– Семеро ныне живущих, четверо из нас сейчас на пенсии – и три поколения позади.

– В таком случае вы могли бы отпустить одного сына.

– Это уже мне решать.

– Не ему?

Но Ричард Серрэйлер уже демонстративно отвернулся к своему соседу с другой стороны, остеопату Нику Гайдну. Фрея ела, пока ее ярость остывала. Она думала о том, что заставило Серрэйлера стать таким ожесточенным, таким категоричным, таким откровенно неприятным.

– Тяжелый человек, – услышала она тихое замечания Эйдана.

Она сделала гримасу.

– Не волнуйтесь, дорогая, это не из-за вас, это из-за всех вокруг. Забудьте.

– Спасибо вам.

Он улыбнулся и потянулся, чтобы налить ей еще вина, но она закрыла ладонью свой бокал.

– Воды?

– Я могу сама…

Но он уже поднялся на ноги и принес ей бутылку с другой стороны стола. Иглотерапевт не был очевидно и явно привлекательным, хотя она и не искала привлекательных мужчин, но его манеры и доброта покорили ее, особенно после перепалки с Серрэйлером. В конце ужина она прошла в гостиную прямо за ним и сразу двинулась к группе, которую он образовал с Ником Гайдном и Кэт Дирбон. Кофе и чайники были выставлены на двух маленьких столиках.

– Я хотела бы поспрашивать у вас еще о хилере, – сказала Фрея. – Отчасти из любопытства после прочтения сегодняшней статьи, отчасти из-за того, что криминальный аспект здесь тоже имеется, если можно так сказать.

– С кем вам надо поговорить, так это с Карин, – сказала Кэт, кивая в сторону красивой женщины, которая сидела рядом с Мэриэл Серрэйлер на месте у окна. – Она побывала у него сама.

– Что? – Эйдан выглядел шокированным.

– Спросите ее. Но звучит это как очень хитрый магический трюк… Такой, что заставляет вас хлопать глазами, настолько он эффектный. Я не думаю, что этот человек делает что-то еще, кроме как дурит людей.

– Но этого более чем достаточно, разве нет? Люди доверчивы, люди уязвимы… это же старая добрая волшебная пилюля.

– Вернее и не скажешь.

Кэт посмотрела на Фрею.

– Это имеет какое-то отношение к моей пропавшей пациентке?

– К какой именно? – спокойным голосом спросила Фрея.

Было без десяти час ночи, когда вечеринка закончилась.

– Фрея, вот мой домашний телефон, – сказала Кэт, выйдя из дома и направляясь к своей машине, – давайте встретимся. У меня не бывает много времени, с моей-то работой и семьей, но обычно находится четвертинка целого дня, и она всегда приходится на воскресенье… Так что не хотели бы вы, может быть, зайти пообедать?