Клиффорд Ирвинг - Следствие защиты

– Нет, я не делаю этого.

– Назовите точное время вашего прибытия из “Гасиенды” в дом доктора Отта вечером седьмого мая.

– Дайте подумать … Мы уехали из ресторана где-то около одиннадцати часов. Так что это было, скажем, близко к одиннадцати тридцати.

– Вы поднялись наверх с доктором Оттом?

– Да.

– Вы занимались с ним сексом, не так ли?

– Да, он настаивал.

– Вы имеете в виду, что вам не хотелось этого?

– Нет. Я имею в виду, что… правильно – я этого не хотела.

– Он настаивал, а вы не хотели. Он был пьян и находился под действием кокаина, а вы были трезвы. Уж не пытаетесь ли вы убедить нас, что при подобных обстоятельствах он был способен принудить вас к сексу?

– Да, это так.

– Он угрожал вам физической расправой, если вы не пожелаете это делать?

– Нет. Он попросту толкнул меня на кровать.

– Но ведь вы знали, еще когда поднимались с ним по лестнице, что он намеревался заняться с вами сексом, не правда ли?

– Нет, не знала.

– Вы решили, что он желает, чтобы вы просто уложили его спать?

– Я думала, что он хочет поговорить.

– А внизу, в гостиной, вы поговорить не могли?

– Я уверена, что могли бы. Но он хотел подняться наверх. Я чувствовала жалость к нему.

Неожиданно – и к удивлению Уоррена – из глаз Джонни Фей хлынули слезы.

– Сэр, – сказала она, – мне, разумеется, не следовало подниматься с ним наверх и ложиться в постель, чтобы заняться сексом. – Голос ее дрогнул. – Мне стыдно, что я сделала это, но я не идеальный человек. Люди не всегда делают правильные вещи в любой час дня и ночи.

Альтшулер заколебался. Со свидетельницами, подобными Джонни Фей, он, как правило, действовал так: проникал в их характеры, вызывал у присутствующих сомнение в достоверности их рассказов и добивался решения задачи с тем же отвращением, с каким человеку порою приходится прочищать засорившуюся канализацию. Но в данном случае свидетельница сгибалась под каждым ударом, словно гибкий прут. Да, ее девушки-официантки тыкали грудями в лица мужчин; да, она курила марихуану; да, она назвала Клайда коксакером; да, она легла с ним в постель. А теперь вот появились слезы.

– Значит, в тот вечер вы занимались сексом вопреки вашему желанию? – спросил Альтшулер. – Доктор Отт вас изнасиловал?

– Нет, он не смог этого сделать. Потому-то он и разозлился.

– Он не сумел ничего сделать, и это заставило его рассердиться?

– Да, сэр.

– Он ударил вас по лицу?

– Да.

– Вы испугались, когда он вдруг рассердился и ударил вас?

– Немного.

– И поэтому вы бросились вниз по лестнице, чтобы взять свою сумочку, не так ли?

– Я оделась и быстро сошла вниз. Мне нужна была моя сумочка, потому что в ней лежали ключи. Я хотела уехать.

– Вы оставили свою сумочку на диване в гостиной? На этом вы настаиваете?

– Да.

– Вы знали, что ваш пистолет также находится в сумочке, не правда ли?

– В то время я об этом не думала.

– Вы всегда носили пистолет с собою, не так ли?

– Да.

– А разве вы не сказали нам, что вечером седьмого мая вы не знали о том, что пистолет находился в вашей сумочке?

Иисус! – подумал Уоррен, да Боб в отличной форме!

– Я не говорю, что …

– Стоп! Ваш ответ да или нет, миз Баудро?

Джонни Фей вытерла глаза и обернулась к судье Бингему:

– Ваша честь, это все равно, что спросить меня, бью ли я по-прежнему мою собаку. Я не могу сказать просто “да” или “нет”, чтобы при этом ответ получился искренним. Я хочу отвечать честно, но он не дает мне такой возможности.

– Отвечайте так, как сможете, – сказал судья.

– Тогда мой ответ будет таким: я знала, что мой пистолет находится в сумочке, но тогда я об этом не думала.

А держится она неплохо! – подумал Уоррен. Этот поединок стоило посмотреть. Однако Уоррен и сам толком не знал, за кого он болеет.

– Она ответила вам, – сказал судья. – Продолжайте, мистер Боб.

– Когда вы спустились вниз по лестнице в гостиную и взяли свою сумочку с лежавшим в ней пистолетом, за вами, как вы, миз Баудро, сказали, последовал доктор Отт. Но ведь вы могли бы прямо тогда же и покинуть дом, не так ли?

– Клайд спустился по лестнице раньше, чем я успела взять сумочку.

– Вы говорите нам, что были трезвы, и в то же время заявляете, будто не могли взять сумочку и выйти или выбежать за дверь, прежде чем пьяный мужчина выбрался из кровати и, спотыкаясь, спустился по многоступенчатой, длинной лестнице?

– Он был прямо за моей спиной.

– Как далеко от вас?

– Не знаю. Я не оборачивалась. Я слышала позади его шаги и крик.

– И он загородил вам дверь так, что вы не могли выйти?

– Нет, тогда он этого не делал. Это произошло намного раньше.

– Миз Баудро, в первые минуты после случившегося ваша память обо всем этом была достаточно свежа?

– Да.

– А разве – менее чем через сорок минут после убийства – вы не говорили сержанту Руизу, что доктор Отт загородил вам выход сразу же после того, как вы спустились по лестнице?

– Да.

В течение полутора часов Альтшулер обыгрывал тему ее прежнего противоречивого заявления Руизу. Джонни Фей признала, что она, по-видимому, действительно сказала эти слова Руизу, однако факты в них были отражены неточно. Она находилась в замешательстве. Она, вероятно, тогда была уверена в свежести своей памяти, но фактически находилась в состоянии шока.

– Итак, – сказал Альтшулер, – вы взяли с камина кочергу, чтобы ударить доктора?

– Нет, сэр.

– Вы не брали эту кочергу?

– Да, конечно. Но я взяла ее потому, что Клайд мне угрожал.

– Вы собирались защитить себя с ее помощью?

– Да.

– Вы имеете в виду, что хотели убить его той тяжелой железной кочергой или причинить ему серьезные телесные повреждения, не так ли?

– Нет, сэр. Я имела в виду не дать ему подойти ко мне.

– А затем он эту кочергу у вас отнял?

– Да.

– Он был пьян и безумен от наркотиков, а вы были трезвы, и, тем не менее, он оказался способен вырвать ее из ваших рук? Вы никак не могли от него увернуться?

– Да, он сумел это сделать. И нет, увернуться я не смогла.

– И тогда он загородил вам путь к двери?

– Нет, сэр, не тогда. Он толкнул меня на диван.

– И затем вы выхватили пистолет из сумочки?

– Нет, сэр. Нет, пока он не поднял кочергу и не сказал, что убьет меня ею.

– Это когда он бросился на вас через всю комнату, не так ли?

– Да, сэр.

– И вы выстрелили в него дважды, когда он наступал на вас, так было дело?

– Нет, сэр. Он ненадолго остановился. Он стоял спокойно на месте, и я сказала: “Не подходи ближе, Клайд, иначе я выстрелю в тебя”.

– К тому времени вы уже взвели пистолет?

– Нет, сэр, я его не взводила.

– Но когда вы достали пистолет из вашей сумочки, вы же сняли оружие с предохранителя, чтобы оно могло стрелять, не так ли?

– Я, должно быть, сделала это, не думая.

– Вы сказали, что вы очень хороший стрелок, верно?

– Да, в цель на учебном полигоне.

– В какую часть тела доктора Отта вы целились?

– В плечо.

– В левое плечо или в правое?

– В левое, как мне кажется.

– Покажите нам, как вы держали пистолет. Попросту воспользуйтесь для этого вашим пальцем, направив его на меня. Вы можете встать с кресла, если так вам будет удобнее.

После паузы – в течение которой никакого протеста не последовало – Джонни Фей встала и подняла руку, сжав кулак и выставив вперед указательный палец. Локоть ее при этом был согнут.

– Ваша рука не была выпрямлена?

– Нет, сэр.

– Но разве выстрел не получается более точным, если рука находится в выпрямленном положении?

– Да, конечно.

– А разве на учебном полигоне “Американский Запад” вы стреляли не с выпрямленной и вытянутой вперед рукой? Когда стремились поразить цель?

– Да.

– Словом, согнув руку в локте, не рисковали ли вы тем, что ваш выстрел, который, как вы сказали был направлен в левое плечо жертвы, мог сместиться на несколько дюймов в сторону, и вместо этого пуля пробила бы сердце доктора?

– Я не думала о риске. Я была очень испугана.

– Вы знали, что спусковой рычаг вашего пистолета противозаконно подпилен, отчего оружие превратилось в полностью автоматическое, – вы знали это, не правда ли?

– Я знала про рычаг. Но я не знала, что это противозаконно.

– Вы нажали на курок три раза, верно?

– Нет, только один. Но пистолет продолжал стрелять.

– Вы промазали с первого выстрела, не так ли?

– Я не знаю.

– Вы, очевидно, имеете в виду, что хотели промазать с последнего выстрела? Выстрелить два раза: в голову и грудь жертвы, – а затем промазать, так чтобы казалось, будто вы выпускали пули наугад?

– Нет, сэр. Этого я не имею в виду. Я говорю о том, что как не знала тогда, так не знаю и теперь, какие две из трех выпущенных мною пуль попали в него.