Любовные письма серийному убийце - Таша Кориелл

– Грейси была моей девушкой, – произносит он. – Уильям убил ее.

С учетом того, что целый год своей жизни я потратила на доказательства вины Уильяма в серии убийств, это утверждение не должно меня шокировать. Но шокирует. Вынуждена признаться, я несколько расслабилась, живя с ним под одной крышей. Это как жить с большой кошкой, а потом удивляться, что тебе внезапно откусили руку.

– Грейси училась на втором курсе, а я на последнем. Она во многом была как Анна Ли. Очень умная и взрослая для своего возраста. Мы познакомились, когда она приезжала к нам делать задание вместе с Уильямом. Я встречался до Грейси с другими, но это были мои первые серьезные отношения. Мы даже обсуждали отношения на расстоянии после моего поступления в университет, хотя я и не представлял, что пойду на такое.

– Как она умерла?

Бентли встает и начинает расхаживать по комнате. Я снова нервничаю, когда он нависает надо мной, как человек на пороге преступления.

– Мы были на летней вечеринке. Совершенно подростковой. Уильям напился. Он скажет, что все было иначе, но на самом деле это так. Уильям напился, и ему показалось отличной идеей купить наркотики. Они с Грейси куда-то улизнули, насколько я понял. Грейси вообще не принимала. Она и алкоголя-то мало пила.

Бентли качает головой.

– Я не знаю, что именно случилось тогда в лесу. Я знаю только, что посреди ночи Уильям позвонил отцу и сказал, что ему нужна помощь. Грейси нашли на следующий день у дома, где проходила вечеринка, с явными признаками передозировки. Полиция так и не связала случившееся с Уильямом, но я знал, что он замешан. Он все повторял, как ему жаль, – снова и снова. Какое дурацкое слово. Он просил меня ударить его, но я отвечал, что не этого хочу.

– Значит, вместо этого ты убил пять женщин?

– Я убил пять женщин, чтобы сделать то, чего не сможет стереть мой отец.

– В смысле не сможет стереть твой отец? Ты думаешь, он смог скрыть обстоятельства смерти Грейси?

Бентли фыркнул.

– Ну конечно! Он всегда так поступает. Он вмешивается или платит тому, кто вмешается за него. Могу представить, как его корежило, когда Уильям предстал перед судом. Он думает, будто у него есть какой-то иммунитет, словно он президент или что-то в этом духе.

Я вспомнила, как Марк ездил по разным локациям, где исчезли женщины. Лорен была права: он проводил собственное расследование, пытался понять, как вся ситуация выскользнула из-под его тотального контроля.

– Знаешь, – сказал Бентли, снова присаживаясь на стул. – Когда я начинал, у меня не было намерения их убивать. Я хотел переспать с Анной Ли, уничтожить все, что у них с ней было, и на этом закончить. Но когда я накинул веревку ей на горло – мы тогда просто развлекались, – я почувствовал панику Уильяма. Ее смерть ломала образ чувствительного феминиста, который он так тщательно выстраивал. Он не такой, запомни. Неважно, насколько удачно он притворяется. Я никогда не думал, что способен на такое, но, когда переходишь маленькую черту, уже гораздо проще перейти большую. Ты сама это знаешь, да, Ханна?

– Не надо нас сравнивать. Мы не одинаковые.

– А я думаю, одинаковые. Нам обоим скучно, и мы ищем смысл. Тебя заводит мысль о том, чтобы быть убитой, а меня заводят убийства. Не такая большая разница.

– Но что случилось после Анны Ли? Ее было недостаточно?

– Кимберли сама виновата в своей смерти, – сказал Бентли и глянул на меня. – Практически как ты. Она постоянно болтала, задавала много вопросов. Я поехал в тот район через пару дней после смерти Анны Ли – как ты понимаешь, брат был опустошен, и я поехал к нему в квартиру, чтобы поддержать. А по пути домой остановился на заправке. Она узнала меня. Я и раньше там останавливался. «Напомните ваше имя», – попросила она, и я сказал ей. Но этого ей было недостаточно; дальше она спросила, как мой вечер, и я объяснил, что навещал своего брата, который очень расстроен из-за исчезновения женщины, крутившей с ним роман. «Надеюсь, она вернется», – сказала она, и тут у меня вырвалось, что она никогда не вернется, потому что я ее убил. Ты не представляешь, как приятно было это сказать. Так что потом, естественно, мне пришлось убить и ее. После этого брат реально запаниковал. Ты бы его видела: пьяный, плачущий… Он даже сомневался, не убил ли он их во сне.

– Ты для этого убил Джилл и Эмму? Чтобы он решил, что сходит с ума?

– Отчасти. Уильям так говорил о Джилл, что я сразу понял: она ему интересна. Он был прав, она была интересной. Я понял это, когда сводил ее на ланч. Интересной, но неуверенной. А вот Эмма меня с романтической точки зрения совсем не интересовала. Она была скорее во вкусе брата. Но мне показалось забавным разом перевести все стрелки на него.

– Ты специально навел полицию на Уильяма?

Бентли пожимает плечами.

– Наверное, можно и так сказать. В детстве мы постоянно это делали – устраивали друг другу неприятности. Он должен был с самого начала догадаться, что это я.

– А что насчет Келси Дженкинс? Очевидно, ты понимал, что не сможешь повесить это на Уильяма.

– Слушай, я хотел досадить Уильяму, а не запрятать его в тюрьму до конца жизни. Я решил, что, если еще кто-то умрет, это поможет его защите. Тебе повезло, что это оказалась не ты, Ханна. Я знаю, ты была в канаве той ночью. Ты же не думала, что это совпадение, правда? Что тело нашли сразу после твоего визита? Я мог бы легко и просто убить тебя прямо там и тогда, но мне нравились наши милые беседы, так что я оставил тебя в живых. Я думал – суд закончится и мы больше никогда друг друга не увидим. Представь мое удивление, когда ты снова появилась после суда! Я надеялся на лучшее – что Уильям просто с тобой поиграется; но выяснилось, что ты ему действительно нравишься. Такая жалость, Ханна. Мы почти стали семьей. Если бы ты только перестала копать, просто позволила бы себе успокоиться. Иронично, не правда ли, что мой брат сам купил спички, которые в итоге привели тебя к гибели? Он как будто своими руками совершил убийство. Я осознавал весь риск похода в тот бар, но мне нужно было узнать, что именно ты обнаружила. Если бы