Этюд на холме - Хилл Сьюзен Susan Hil

Потом она вернулась в постель и легла, но не хотела выключать свет и не могла читать книгу, но час за часом она думала, думала и ужасалась.

Тридцать четыре

Голубой костюм, костюм-двойка с коричнево-розовым принтом и однотонный сиреневый свитер с твидовой юбкой лежали перед ней на кровати, но она даже близко не была к тому, чтобы решить, что из этого будет правильнее всего надеть, а потом, внезапно, она поняла, насколько смешно это выглядит со стороны. Должно же было в этом быть хоть что-то смешное.

«А вот и я, – думала Айрис Чатер, – размышляю о том, какая одежда подойдет лучше всего, как будто иду на какой-то великосветский ужин, тогда как на самом деле собираюсь на…» Но она не могла даже подобрать нужное слово. И все же это было смешно; как будто имело значение, кто что надел на групповую встречу с медиумом, как будто люди будут оценивать ее по одежде или вообще заметят.

Она убрала голубой костюм и двойку обратно в шкаф и остановилась на свитере и юбке.

Она долго не могла принять решение. Она оставила эту идею надолго после первого посещения Шейлы Иннис, во-первых, потому, что она доставляла ей дискомфорт, но по большей части из-за того, что она очень расстроилась, что Гарри не пришел с ней поговорить. В остальном все это было просто слишком странно, чтобы в этом разбираться, а предложение сходить на групповую встречу ставило еще больше вопросов, которые надо было обдумать. В итоге ее заставило решиться не что иное, как любопытство. С этой женщиной она была уже знакома, и оказалось совсем не страшно сидеть с ней один на один, слушать рассказы о своем собственном прошлом, о котором она сама уже почти позабыла, и получать сообщения от людей, о которых она не вспоминала уже пятьдесят лет, и она была уверена, что все-таки пойдет на сеанс, нужно было просто подождать какого-то правильного момента.

Ее состояние духа сильно улучшилось, и светлые утра и вечера этому способствовали, а еще то, что у нее появилась возможность выходить и заниматься садом. Конец дня был самым тяжелым. В это время она скучала по Гарри сильнее всего и не могла ни на что толком отвлечься. Но в светлое время она все больше выходила, пусть только в магазин, и раз в неделю к парикмахеру, а два раза они с Полин съездили на автобусе в Бевхэм, чтобы провести там целый день и пообедать вместе. Она очень много общалась с Полин, но теперь не только из-за ее навязчивого участия. Все же в конце концов Айрис рассказала ей о походе к медиуму; как-никак именно Полин первая предложила ей это, да и тайное всегда становится явным. Ей не было стыдно. Полин слушала с интересом и отнеслась с пониманием и сочувствием к тому, что Гарри молчал.

Но что-то удерживало ее от того, чтобы рассказать, что она собирается на групповую встречу. Может, когда-нибудь она об этом расскажет, может – нет.

Она хотела часть пути проехать на автобусе, а потом немного пройтись, а если все слишком поздно закончится, то она может взять такси до дома. Гарри не нравилось, когда она оказывалась где-то одна после наступления темноты, и он каждый раз просил ее брать такси, кода перестал водить сам, так что она знала все телефоны. Она не думала, что миссис Иннис будет против, если она позвонит по одному из них. Она сказала быть у нее в семь.

– Будет еще шесть человек, миссис Чатер, и вы увидите, какие все дружелюбные и как неформально и расслабленно проходят сами встречи.

Она еще немного поспрашивала Айрис о ее состоянии, стало ли ей проще справляться.

– Единственное, иногда бывают дни, когда мне кажется, что его нет в доме совсем, хотя он всегда был здесь вначале, и я приходила и говорила ему: «Привет, Гарри», потому что знала, что он здесь.

– Он все еще с вами все время, просто вы теперь больше выходите, проводите меньше времени, думая исключительно о нем, фокусируясь на нем.

– Я все еще скучаю по нему, и я очень много о нем думаю.

– Нужно двигаться дальше. Наши близкие не хотели бы, чтобы мы пытались жить в прошлом. Но они всегда где-то рядом.

Тогда она почувствовала себя лучше.

Когда она вышла из дома, колючий ветер утих, и, несмотря на то что было все-таки холодно, пройтись было приятно. Как и планировалось, она вышла из автобуса на несколько остановок раньше, чтобы немного успокоиться.

Все истории, которые когда-либо рассказывала ее мать про столоверчение и доски для общения с духами, скопом роились в ее голове, все эти жутковатые мероприятия за задернутыми шторами. Тогда все ходили на сеансы, это было развлечением, но когда она была молодой, она ненавидела слушать про них, ненавидела упоение, звучавшее в голосе ее матери, когда она рассказывала о том, как кто-то «явился» или как выглядела медиум в трансе – «вся белая и неземная». Она пыталась держать в голове образ комнаты Шейлы Иннис: удобный стул, вазы с цветами, симпатичные шторы, толстый кот Отто.

Когда она свернула на нужную улицу, она услышала за спиной шаги. Пожилой человек догнал ее, кивнул, сказал «добрый вечер!» и пошел дальше.

Пару минут спустя она увидела, что он заходит в калитку медиума, так что у двери они стояли уже вместе.

– Один конечный пункт, значит. Мне кажется, что мы не встречались здесь раньше, это так?

– Нет, это мой первый раз… то есть я виделась с миссис Иннис.

– Но не были на сеансе? Вы найдете это очень интересным, очень. Я Джим, Джим Уильямс.

Они пожали руки, и Шейла Иннис открыла дверь.

В этот раз это была другая комната, с длинным столом и стульями. Шторы были опущены, но горели лампы, так что когда она вошла, Айрис Чатер почувствовала себя вполне комфортно, почти как дома, и Джим Уильямс занял место рядом с ней, после того как повесил свое пальто. Здесь было еще пятеро других, четыре женщины средних лет и старше и один молодой человек. Он выглядел очень несчастным, как подумала Айрис, потерянным и подавленным, он был бледным, у него была плохая кожа и темные круги под глазами, а когда она увидела его руки, то заметила, как сильно у него искусаны ногти.

Шейла Иннис вошла в комнату.

– Как приятно вас всех видеть. Всем добрый вечер.

Они все что-то пробормотали, кроме молодого человека, который сполз со своего стула так, как будто хотел исчезнуть.

Медиум заняла свое место во главе стола. На ней была кремовая блуза с рядом голубых бусинок и голубой жакет. «Утонченно», – пронеслось в голове у Айрис, и она подумала, не стоило ли ей лучше надеть костюм.

– Сегодня мы должны поприветствовать всего одного нового гостя. Айрис, если я могу вас так представить. Нам не нужно слишком много формальностей.

Они все посмотрели на нее и улыбнулись, и Айрис почувствовала, что ей были рады и что ее приняли за свою. Она удивилась, из-за чего так нервничала. Только молодой человек смотрел в другую сторону. Медиум не представила его как новенького, так что ему все это должно быть уже знакомо. Айрис стало любопытно. «Трагедия, – решила она, – может, молодая жена? Что-то, от чего он так и не оправился».

Огни потускнели, хотя никто не вставал и не трогал выключатель. Наверное, какое-то хитроумное устройство под столом. Одна стандартная лампа за спиной Шейлы Иннис светила по-прежнему, хотя ее лицо оставалось в тени. Все сидели очень тихо.

– Давайте приклоним головы и попросим благословения для нашего круга сегодня. Давайте пригласим наших духов-проводников, чтобы они присоединились к нам, и наших любимых с другой стороны, чтобы они подошли ближе. Давайте также предостережем все беспокойные, злонамеренные и бунтующие души, чтобы они оставили нас и искали убежище и покой в других мирах.

Это было как молитва, но не совсем. Айрис закрыла глаза, сложила руки и представила себя в церкви и увидела алтарь и крест. Потом она попыталась представить себе Гарри, но не смогла. Она быстро открыла глаза. Головы склонены, руки сложены на столе. Лампа освещает лицо медиума. Тишина в комнате. Ее сердце начало биться слишком быстро. Она посмотрела на Шейлу Иннис. Ее лицо было напряжено и не имело выражения, ее глаза закрыты, а голова слегка наклонена назад. Никто не говорил. Никто не двигался. Айрис увидела кожаную окантовку на рукаве спортивной куртки Джима Уильямса краем глаза…