Цель обнаружена - Грени Марк

Зак наконец позвонил около 16:00. Они с Мило вернулись на «Ханну», Дэн должен был прибыть на мини-субмарине еще через час. Корту было сказано, что, скорее всего, они воспользуются тем же местом для эвакуации в мангровом болоте, так как оно не было скомпрометировано. Время было назначено на полночь – то есть Джентри оставалось сидеть на месте еще около семи часов, прежде чем доставить Орикса на побережье.

Корт прервал связь и посмотрел на Орикса. Президент посмотрел на него. Его черная лысина была покрыта каплями пота, которые складывались в сложный орнамент и блестели под дуновениями теплого ветра через одну из рваных джутовых стен хижины, пропускавшей достаточно света. Его руки были свободны.

Корт снова посмотрел на свой рюкзак. Семь часов, и нечем заняться, только сидеть здесь и страдать… он думал о боли, о судорожных сокращениях мышц вокруг раны, и о том, что ему нужно сохранить подвижность для дальнейших действий. Единственным средством для этого было какое-то облегчение от боли.

Ему не понадобилось долго убеждать себя.

Минуту спустя он приковал правое запястье Орикса к центральной балке. Левая рука осталась свободной для еды, питья или справления малой нужды. Джентри убедился в том, что в пределах его досягаемости нет никакого оружия или инструментов. Орикс был надежно привязан и какое-то время мог позаботиться о себе.

Американец открыл свой рюкзак, оставил без внимания таблетки гидрокодона и достал самый большой шприц с морфином, полученным от ЦРУ. Он содрал упаковку с заряженного шприца и снял с иглы пластиковый наконечник.

Орикс испуганно попятился.

– Не волнуйся, – сказал Джентри. – Это для меня.

Он впрыснул в левую руку двадцать миллиграмм мощного опиата, сел и прислонился к стене, вне досягаемости от своего пленника.

Через полторы минуты его ресницы затрепетали, зрачки уменьшились, а боль начала проходить.

Орикс ясно видел, какое действие инъекция произвела на захватчика.

– Безумие. Какой солдат или шпион принимает наркотики во время операции?

– Заткнись, – отозвался Джентри. Комната перед ним поплыла в мягком сиянии. Он ворчливо добавил: – Боль замедлила бы меня потом, если бы я не утихомирил ее.

– А героин вас не замедлит?

– Это не героин, дубина, – отрезал он, хотя понимал, что действие препарата сходно с героином, хотя и не имеет такого галлюциногенного эффекта.

– Вы наркоман, – ровным тоном сказал Аббуд.

– А ты кровожадный деспот. Отвяжись от меня.

Любое раскаяние, которое он мог испытывать из-за употребления тяжелого наркотика во время операции, растворилось за считаные секунды, так как на первом этапе морфин давал мгновенное ощущение благополучия. Через десять минут после инъекции он оживленно беседовал с Аббудом, что разительно отличалось от его предыдущего поведения.

Но Корт не полностью утратил дееспособность. Во время их вежливой беседы в следующие полчаса Орикс поинтересовался его настоящим именем и домашним адресом, попросил одолжить телефон и поближе взглянуть на его замечательный пистолет. Серый Человек находился под воздействием опиата, но он не был безумен. Каждый раз он добродушно улыбался, а в ответ на просьбу показать пистолет сказал, что это была неплохая попытка.

Без четверти пять Корт совершенно успокоился. Это было наркотическое спокойствие, навеянное химическими веществами и совершенно неуместное в этом месте и в это время. Пока он болтал с Ориксом и беседовал с собой, то обнаружил, что невероятно гордится своей миссией вместе с храбрыми парнями из группы «Виски-Сьерра», – да упокоит Бог души двоих из них, – и рад знакомству с легендарным Дэнни Кармайклом.

Когда он закрыл глаза, пребывая в блаженном покое, то начал засыпать. Внутренняя расторможенность, вызвавшая его болтовню с пленником, теперь заставила его свесить голову на грудь, но тут зазвонил телефон.

Корт посмотрел на аппарат и широко распахнул глаза. Потом взглянул на Орикса и улыбнулся.

– Ох, черт. У меня неприятности. – Он нажал кнопку приема. – Алло?

– Ладно, Шестой, у нас перемена графика, – сказал Хайтауэр.

– Мать честная. Эм… я не знаю. Как там на яхте?

– Все хорошо, но мне нужно, чтобы ты разведал другое место для эвакуации. Северная сторона мангрового болота выглядит лучше при отливе. Давай туда и убедись, что там нет штатских. Иногда там появляются шатры бедуинов…

– Хочешь сказать… прямо сейчас?

– Нет, дурень. Когда тебе заблагорассудится. Конечно, я имею в виду сейчас.

– Э-ээ… ладно. То есть нет. Не сердись, но мне нужно подольше остаться здесь.

– Для чего?

Корт посмотрел на потолок. Он обратил внимание на затейливое плетение тростника; даже в темноте казалось, будто каждый стебелек обладает собственной личностью, своей целью, своим направлением в оплетке, и…

– Для чего, Шестой?

– Ладно тебе, Зак. Не сердись. Просто мне нужно… – Его голос затих.

– Да что с тобой такое?

– Ничего особенного. Но я хотел бы, чтобы ты увидел потолок этой хижины. Он прекрасен, мать его. Они сушат тростник, потом делают маленькие связки, потом делают из них большие связки, и так…

– Боже мой, Корт! Ты под кайфом?

Корт рассмеялся в микрофон.

– Где Орикс?

– Сидит прямо здесь. Хочешь поговорить с ним?

– Нет, хер с ним. Я хочу, чтобы ты…

– Вот он.

Корт встал и передал телефон Аббуду, который взял его свободной рукой.

– Вы говорите с президентом Бакри Али Аббудом. Кто это?

Сначала Хайтауэр не ответил. Потом очень медленно спросил:

– Что с моим человеком?

– Он задвинулся каким-то транквилизатором.

– Случайно?

Орикс посмотрел на Джентри. Тот вернулся к стене и прислонился к ней. Его глаза были открыты и сфокусированы на потолке хижины, губы беззвучно шевелились.

– Умышленно. На самом деле преднамеренно.

Зак Хайтауэр впервые не нашелся с ответом.

– Ладно. Хорошо… послушайте. У нас есть еще много агентов в этом районе. Если вы попробуете воспользоваться ситуацией…

– Не беспокойтесь, мистер из ЦРУ. Прежде чем ваш человек решил позабавиться, он заковал меня. Ваша операция отложена, но я не могу сбежать.

– Отдайте ему телефон.

Орикс посмотрел на спутниковый телефон и улыбнулся. Он нажал красную кнопку для окончания связи. Шестой продолжал глядеть в потолок; его взгляд не был сфокусирован, веки почти опустились. Президент Судана отчаянно пытался вспомнить телефонный номер своего кабинета, командира охраны… кого угодно. Да, секретарь президентского дворца в Хартуме: номер появился у него в голове. Он не знал, где находится, но мог направить целую армию на север от Суакина, на юг от Порт-Судана, на запад от побережья и на восток от холмов Красного моря. Он по-прежнему считал, что Шестой убьет его при первой возможности, если сочтет операцию похищения неудачной. Но если Шестой временно недееспособен, то ему может хватить времени для побега!

Он начал нажимать кнопки.

Оглянулся на похитителя и поднес телефон к уху.

Черный пистолет с длинным глушителем был направлен ему в лоб между глазами.

– Давай сюда.

– Да.

– Но это была хорошая попытка, – сказал американец.

Корт проспал два часа и проснулся на закате. Он все еще находился под влиянием морфина и почти не ощущал боли в спине, хотя эйфория покинула его, и он страшился следующего разговора с Хайтауэром. Орикс задремал в жаркой духоте хижины, и Корт воспользовался короткой паузой, чтобы выпить воды и съесть батончик «Солдатского топлива». Пока он жевал, взял телефон и с ленивой безмятежностью убедился в том, что «Сьерра-один» звонил шесть раз за последние два часа.

Корт отложил телефон и закончил свой обед. Потом он устроил миниатюрный костер из травы, веточек и кусков дерева, валявшихся вокруг. Он не нуждался в тепле, но сейчас, когда восточное побережье Судана погрузилось во мрак, было полезно иметь небольшое освещение.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Орикс, стоявший в центре комнаты. Корт видел, что он отвернулся и мочится в угол с помощью свободной руки.