Стивен Кинг - Конец смены

Ходжес…

Ходжес в доме Фредди.

И Фредди зассыт? Дорогие друзья и соседи, а встает ли солнце на востоке?

Для Брейди было только два вопроса. Первый — может ли Ходжес уничтожить сайт. Второй — способен ли Ходжес найти его в этой глуши.

Брейди думает, что ответ на оба вопроса утвердительный, но чем больше самоубийств он сейчас накликает, тем сильнее будет страдать Ходжес. Глядя на вещи в таком свете, он склоняется к мысли, что выход Ходжеса на него — это, может, даже хорошо. Так можно сделать из лимонов лимонад. Как бы там ни было, а время у него есть. Он далеко на север от города, и на его стороне мощная Евгения.

Брейди возвращается к ноуту и убеждается, что зизеэнд и дальше работает. Проверяет счетчик просмотров. Уже более девяти тысяч, и большинство (хотя, конечно, не все) — наверное, подростки, заинтересованные в самоубийстве. Этот интерес растет в январе-феврале, когда рано темнеет и, кажется, что весна не наступит никогда. Ну и у него есть «нулевой заппит», через который можно со многими детишками работать индивидуально. С таким устройством их достать легко, как рыб из бочки.

Розовых! — думает он и посмеивается.

Теперь, успокоившись, он уже представляет, что можно сделать со старым копом на пенсии, если тот вздумает примчаться кавалерийским наскоком, как в финале вестерна с Джоном Уэйном. Брейди берет «Заппит» и включает. Глядя на рыбок, он вспоминает отрывок из стихотворения, которое читал в школе, и повторяет его вслух:

О, не спрашивай: «В чем дело?»Пойдем и посетим их смело.[59]

Он закрывает глаза. Суетливые розовые рыбки становятся суетливыми красными пятнышками, и каждая из них — бывший посетитель концерта, который прямо сейчас смотрит в свой «Заппит» и надеется выиграть приз.

Брейди выбирает одну из точек, останавливает ее и смотрит, как она расцветает.

Словно роза.

— Конечно, в полиции есть какой-то отдел компьютерной экспертизы, — говорит Ходжес, отвечая на вопрос Холли. — Если можно этих полуставочников назвать отделом. Да нет, они меня не послушают. Сейчас же я просто гражданский.

И самое плохое даже не в этом. Он не просто гражданский, а тот, который раньше служил в полиции, а когда пенсионеры суют нос в дела копов, к ним обращаются: «дядя». Уважения в этом ни на грош.

— Так позвони Питу, и пусть он все устроит, — говорит Холли. — Потому что этот долбанный самоубийственный сайт надо уничтожить.

Они возвращаются в «центр управления» Фредди Линклэттер. Джером сидит в гостиной с Фредди. Ходжес не склонен думать, что она попытается сбежать: Фредди панически боится тех — вероятно, выдуманных — людей, которые якобы следят за домом. Но поведение человека под кайфом предсказать трудно. Кроме разве того, что такие люди склонны догоняться.

— Звони Питу, пусть один этих из компьютерных спецов свяжется со мной. Любой электронщик, который имеет хотя бы половину мозгов, способен завалить сайт ДоС — атакой.

— Что за ДоС — атака?

— Большое Д маленькая о большая С. Или синхронная атака. Для этого надо выйти на БУТ — сеть и… — Она видит выражение лица Ходжеса: тот, очевидно, ничего не понял. — Ну и пусть. Смысл в том, чтобы завалить сайт запросами на услуги — тысячами, миллионами запросов. Тогда эта долбанная штука ими подавится — и сервер упадет.

— Ты такое можешь?

— Я не могу, и Фредди тоже не может, а вот у полицейских электронщиков может быть достаточно компьютерных мощностей. Если с их машин это невозможно, то пусть Пит обращается в министерство нацбезопасности. Ведь это — проблема безопасности, правильно? На кону жизни.

Так и есть — и Ходжес звонит. Но Пит не отвечает: телефон говорит: «Оставьте голосовое сообщение». Тогда Ходжес звонит боевой подруге Касси Шин, но трубку берет коллега и говорит, что у матери Касси случилось нечто такое, как гликемический криз, — и Касси повезла ее в больницу.

На безрыбье приходится звонить Изабель.

— Иззи, это Билл Ходжес. Я пытался найти Пита, но…

— Пита нет. Все. Капец.

Одну ужасную минуту Ходжес думает, что Пит умер.

— Оставил у меня на столе записку. Написал, что идет домой, выключает мобилу, вытаскивает из розетки стационарный, и ложится спать на сутки. Далее он написал, что сегодня — его последний день службы в полиции. Он это может — даже отпуска может не брать, которого у него накопилось жуть сколько. У него на пенсии будет немало личного времени. И лучше вычеркните те проводы на пенсию из своего календаря. Сходите лучше в кино со своей пришлепнутой подружкой.

— Мы меня обвиняете?

— Вас и вашу зацикленность на Брейди Хартсфилде. Вы заразили этим Пита!

— Нет. Он хотел расследовать дело. А вот вы хотели умыть руки и спрятаться в ближайшую нору. Должен сказать, в этом я на стороне Пита.

— Вот видите? Видите? Я про это и говорю! Опомнитесь, Ходжес, вы в реальном мире! Я последний раз вам говорю: если вы не прекратите совать свой длинный клюв не в свое…

— А я вам, блядь, скажу, что если вы хотите иметь хоть какого-то шанс на повышение, то прошу вытащить голову из сраки и послушать меня!

Он сам не успевает задуматься, как из него вырываются эти слова. Он боится, что она бросит трубку, а если так, то куда ему идти потом? Но в ответ — потрясенная тишина.

— Самоубийства. Приходили сообщения о каких-нибудь еще самоубийствах, когда вы приехали из Шугар-Хайтс?

— Не зна…

— Посмотрите! Прямо сейчас!

Он слышит, как Иззи клацает клавиатурой секунд пять. Затем:

— Только одно сообщение пришло: мальчик в Лейквуде застрелился. На глазах у отца, который и сообщил. В истерике, как и следовало ожидать. А как это…

— Прикажите копам, которые приедут, поискать на месте «Заппит». Такой, как Холли нашла в доме Эллертон.

— Опять? Да у вас как пластинка заела!

— Они его найдут. И к концу дня, возможно, будут еще самоубийства с «Заппитами». Вероятно, гораздо больше.

— Сайт! — тихо подсказывает Холли. — Скажи ей про сайт!

— Также в Сети появился сайт, призывающий к самоубийствам сайт под названием зизеэнд.com. Сегодня. Его надо завалить.

Иззи вздыхает и говорит так, словно обращается к ребенку:

— Да каких только самоубийственных сайтов не бывает! Мы получили меморандум от Службы по делам несовершеннолетних еще в прошлом году. Они возникают, как грибы после дождя, обычно их создают дети, которые ходят в черных футболках и все свободное время безвылазно сидят в своей комнате. Там много плохой поэзии и советов, как сделать это безболезненно. А также, конечно, типичный трындеж о том, что родители их не понимают.

— Этот — не такой. Он может начать лавину. В нем куча подсознательных сообщений. Пусть кто-то из компьютерных экспертов сейчас же позвонит Холли Гибни.

— Это может быть не по протоколу, — холодно говорит Изабель. — Я посмотрю, тогда буду обращаться…

— И пусть кто-то из ваших наемных электронщиков в течение пяти минут позвонит Холли, потому что когда самоубийства начнутся массово — а я уверен, что начнутся, — то я всем, кто будет слушать, расскажу, что я к вам обратился, и вы мне своей бюрократией не дали ничего сделать! Среди моих слушателей будет ежедневная газета и «8 Наживо». Ни там, ни там, в отделении особых друзей нет, особенно с тех пор, как двое в форме застрелили безоружного черного парня на МЛК прошлым летом!

Молчание. Потом тише — возможно, оскорбленным голосом Иззи говорит:

— Ну вы же должны быть на нашей стороне, Билли. Почему вы так поступаете?

Потому что Холли правду о тебе сказала, думает он.

А вслух говорит другое:

— Потому что времени мало.

В гостиной Фредди скручивает очередной косяк. Зализывает край, посматривая на Джерома.

— А ты взрослый уже, да?

Джером не отвечает.

— Сколько тебе — двадцать, двадцать два?

На это Джером тоже не отвечает.

Фредди, не вникая, подкуривает, затягивается и протягивает ему косяк. Джером качает головой.

— Ты много теряешь, большой парень. Это хорошая штука. Понимаю, пахнет, как собака нассала, но все равно нехилая.

Джером молчит.

— Ты язык проглотил?

— Нет. Я думаю о том, как мы в старших классах социологией занимались. У нас был модуль по самоубийствам на четыре недели, и там была такая статистика, которую в жизни не забуду. Каждое подростковое самоубийство, о котором сообщается в социальных сетях, провоцирует еще семь попыток: пять чисто демонстративных, а две успешные… Может, тебе об этом надо подумать, а не в крутизну играть.

У Фредди дрожит нижняя губа.