Карин Слотер - Гнетущий страх

— Я упала, — твердила Лена, чуть придерживая трясущуюся руку.

Джил Розен пересекла комнату и, намочив в раковине бумажное полотенце, обтерла Лене лицо и шею.

— Это Итан? — продолжала Сара.

Лена покачала головой, в то время как доктор Розен пыталась оттереть с ее лица засохшую кровь.

— Никто ничего со мной не делал, — упорствовала Лена.

Розен положила полотенце ей на затылок, а Сара отстраненно подумала, что она, возможно, уничтожила какие-то следы преступления.

Она снова предприняла попытку достучаться до Лены:

— Ты в безопасности. Тебе ничто больше не угрожает.

Лена сидела с закрытыми глазами, пока доктор Розен вытирала ей подбородок и шею спереди.

— Итан ни в чем не виноват, — послышался тихий голос Лены.

— Тебе нет нужды его прикрывать, — убеждала Сара.

Лена так и не открыла глаза.

— Может быть, тогда Чак? — продолжала Сара, а Розен, вздрогнув, повернулась к ней.

— Я не видела Чака, — прошептала Лена.

Сара присела на край кушетки, все еще надеясь наладить контакт.

— Лена, ответь мне, пожалуйста.

Та лишь отвернулась. Халат сполз с ее плеч, и Сара увидела глубокий след укуса над ее правой грудью.

Тут наконец заговорила доктор Розен:

— Чак сделал тебе больно?

— Не нужно мне было вас звать, — сказала ей Лена.

У Розен стояли слезы в глазах, когда она убирала Лене волосы за уши. Наверное, она сейчас видела самое себя — какой была лет двадцать назад.

— Пожалуйста, уходите, — попросила Лена.

Доктор Розен взглянула на Сару, словно хотела спросить, как следует поступить.

— У вас есть право общаться, с кем захотите, — сказала она наконец. Видимо, за долгое время работы со студентами ее не раз вызывали, когда возникали подобные ситуации, и она знала все неписаные правила, даже если ей ни разу самой с ними сталкиваться не приходилось.

— Пожалуйста, уходите, — повторила Лена, не открывая глаз.

Розен минуту поколебалась, а потом быстро вышла из комнаты.

Лена так и сидела с закрытыми глазами, пока вдруг не закашлялась.

— Мне кажется, у тебя повреждена трахея, — заметила Сара. — А возможно, и гортань…

Сара так и не дождалась хоть какой-то реакции на свои слова; создавалось впечатление, что Лена полностью отгородилась от мира и не хочет ничего ни видеть, ни слышать.

— Скажи, тебе не трудно дышать? — спросила Сара, вспомнив, как это было с Тессой, в лесу.

Лена почти незаметно качнула головой.

— Ты позволишь мне тебя осмотреть?

Сара не стала ждать, а очень бережно осмотрела шею Лены.

— Слава Богу, ничего серьезного, но немного поболит.

Лена снова закашлялась. Сара принесла ей стакан воды и поднесла к губам:

— Пей медленно.

После нескольких глотков кашель наконец утих, и Лена принялась ошалело рыскать взглядом по сторонам, будто не могла вспомнить, как сюда попала.

— Ты в больнице. — Сара старалась говорить как можно мягче. — Это Чак тебя так отделал? А Итан узнал об этом? Все так и было, а, Лена?

Лена сглотнула, дернувшись от боли, и упрямо пробормотала:

— Я упала.

Сара глубоко вздохнула, понимая, что бьется головой о стену.

— Лена, Бога ради, расскажи мне, что произошло.

Лена сидела, низко опустив голову и что-то бормоча себе под нос.

— Что? — спросила Сара.

Лена, откашлявшись, подняла наконец глаза — ввалившиеся, испещренные красными точками полопавшихся сосудов.

— Мне бы в душ…

Сара посмотрела на предметы, предназначенные для обследования. Нет, она не в силах пройти через это еще раз. То, как Лена, беспомощная и безучастная, смотрела на нее, разрывало Саре сердце.

Лена, видимо, почувствовав ее колебания и озабоченность, вдруг прошептала:

— Пожалуйста, давай поскорее с этим покончим. Я вся такая грязная… Помыться бы…

Сара заставила себя подняться с кушетки и подойти к стойке. Проверяя, заряжен ли фотоаппарат, она чувствовала себя так, словно все тело онемело, а голова набита ватой.

Следуя стандартной процедуре, она прежде всего осведомилась:

— У тебя были сексуальные контакты по обоюдному согласию в последние двадцать четыре часа?

— Да, — кивнула Лена.

Сара переспросила:

— Точно по обоюдному согласию?

— Да.

Сара старалась, чтобы голос звучал ровно:

— Ты принимала душ или спринцевалась после нападения?

— На меня никто не нападал.

Сара подошла ближе, встала прямо напротив Лены.

— У меня есть таблетки. Такие же, как в прошлый раз, от нежелательной беременности.

У Лены все еще тряслась рука, и она терлась ею о простыню. Губы ее шевелились, но ни звука так и не последовало.

— Они еще называются «наутро после». Помнишь, как они действуют?

Лена кивнула, но Сара все равно повторила:

— Одну надо принять сейчас, вторую — через двенадцать часов. И еще я тебе дам что-нибудь от тошноты. Тебя здорово тошнило?

Лена, кажется, кивнула, но Сара не была в этом уверена.

— Ты, наверное, чувствуешь головокружение, судороги, спазмы?

— Нет, ничего такого, — вдруг заговорила Лена.

— Ты уверена? — переспросила Сара.

— Вполне. Давай таблетки.

Сара сидела за столом в своем кабинете при морге и пыталась дозвониться до отца.

Наконец в трубке раздался голос Кэти:

— Сара, ты? Мы уж тебя заждались.

— Ты получила мое сообщение?

— Да не умеем мы их читать, — ответила ей мать таким тоном, словно это всем давно известно. — Что-то случилось, поэтому ты не приехала?

— Извини, мама. — Сара взглянула на часы, висевшие в секционном зале: родители ждали ее звонка еще час назад. — У нас тут Чака Гейнса убили.

Кэти была слишком шокирована, чтобы разволноваться.

— Это тот мальчик, который в третьем классе съел твою поделку из макарон?

— Да, тот самый.

Мать Сары всегда помнила ее знакомых по каким-нибудь глупым ребячьим шалостям.

— Ох, как это ужасно!

Хорошо, что Кэти пока не понимала, что смерть Чака вполне может оказаться связанной с нападением на Тессу.

— Мне предстоит делать вскрытие, да и другой работы поднакопилось.

Сара не хотела говорить матери о Лене Адамс и обо всем остальном. Да даже если бы она и попыталась, ей вряд ли удалось бы четко сформулировать свои ощущения. Она чувствовала себя так, словно с нее живьем содрали кожу, обнажив все нервы. И ничего ей не хотелось больше, чем просто побыть со своей семьей.

— А утром ты сможешь приехать? — спросила Кэти, и в ее голосе прозвучали странные нотки.

— Постараюсь сегодня вечером, как только освобожусь. С Тессой все в порядке?

— Она тут, рядом. С Девоном разговаривает.

— Так. А это хорошо или плохо?

— Видимо, первое, — ответила большой конспиратор Кэти.

— А как папа?

Кэти помолчала, прежде чем ответить, и наконец сообщила, но очень неубедительным тоном:

— С ним все о'кей.

Сара уже с трудом сдерживала слезы. Да что за день такой сегодня: сначала этот кошмар в больнице, теперь вот с отцом что-то неладно.

— Сара? — Кэти будто поняла, что с дочерью что-то происходит.

На стол Сары упала тень, и она поняла, что вошел Джеффри. Но посмотрела она вовсе не на него, а на Фрэнка и Карлоса, которые появились в прозекторской и остановились возле стола.

— Все, больше говорить не могу. Приеду, как только освобожусь.

— Что-то не так с Тессой? — спросил Джеффри.

— Мне надо к ней съездить. Просто побыть с семьей.

Джеффри с горечью подумал: ему недвусмысленно намекнули, что сам он в состав семьи не входит.

— Ну что, поговорим сейчас?

— Зачем ты надел на нее наручники?! — воскликнула Сара, и в голосе ее звучала не только обида, но и обвинение. — Неужели нельзя было обойтись без них?

— Она подозреваемая, Сара. — Он оглянулся на Фрэнка, но тот делал вид, что листает блокнот, хотя наверняка слышал каждое их слово.

— Ее изнасиловали, Джеффри! Не знаю кто, но изнасиловали! И тебе не следовало надевать на нее наручники!

— Она подпадает под общие правила расследования убийств.

— Да ей некуда было деться в той комнате!

— Дело не в этом.

— А в чем? В том, чтобы сделать ей больно? Сломать ее?

— Именно этим я и занимаюсь, Сара. Заставляю преступников признаваться в содеянном.

— Да чтобы избежать избиений, можно признаться в чем угодно!

— Вот что я тебе скажу, Сара: парни вроде Итана Уайта на иное обращение не реагируют.

— Ох, как же это я пропустила тот момент, когда он сказал тебе все, что ты хотел узнать?

Джеффри уставился на нее, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заорать. В конце концов спросил:

— Может, вернемся к событиям сегодняшнего утра?