Башня из слоновой кости - Паола Барбато

– Едем с моей красавицей к морю, подальше от мрачных мыслей.

Луиджи подогнал к дому кемпер, посадил жену с одной стороны, а вывел с другой, чтобы она спряталась в машине, припаркованной сразу за ним, с полным баком. Потом поцеловал ее на прощанье.

– Делай, что нужно, Мари. Только звони, рассказывай, как ты.

Если поблизости и была полицейская машина, она наверняка последовала за кемпером. И все же Мария Грация выждала двадцать минут, прежде чем тронуться, и ехала, не останавливаясь, до глубокой ночи. Отель «Маджоре» был только один, затерянный в полях у побережья Адриатики. Портье в нелепой униформе проводил ее в номер восемнадцать. Там были чьи-то чемоданы и разбросанная одежда. Она все аккуратно сложила, рассматривая вещи, которых никогда раньше не видела: горные ботинки, термобелье, растворимый кофе. Когда девушки приехали, она сказала им правду: что предпочла бы не приезжать. Но потом обняла их и в глубине души была готова завопить от облегчения. Пусть запомнятся ей эти краткие мгновения свободы – Мария Грация намеревалась снова запереть душу в клетку. Это было прекрасно, но не навсегда. Девушки справлялись, а глупышка Беатриче так и не появилась – лишнее подтверждение, кто из них действительно благороден, а кто нет. Мария Грация вышла из комнаты и сразу принялась загонять воспоминания о встрече в укромные уголки души. Но, едва оказавшись снаружи, она снова увидела того мужчину. Он по-прежнему кружил вокруг отеля. Может, просто клиент? Хотя, заметив ее, он отпрянул, сел в машину среди деревьев, включил свет в салоне – и больше не двигался. Она сказала себе, что это ее не касается.

Почему этот человек должен угрожать ее подругам? Они в полной безопасности, им объяснили, что о них позаботится друг Фьяммы, и теперь она могла вернуться к своей жизни – нормальной, счастливой. Она даже не повернула ключ в замке зажигания. Сидела, глядя на мужчину в зарослях, зачесывая волосы на одну сторону. Когда в окно постучала Фьямма, Беатриче вздрогнула. Подруга озадаченно улыбалась, хотела знать, почему она еще здесь. Передумала? Решила поехать с ними? Через пару дней они отправятся в безопасный дом, в Лацио – чудесное место. Мария Грация поблагодарила, но нет, не передумала. Просто немного перенервничала, бывает. Завела двигатель и уехала. Собиралась вернуться домой, как и планировала. Проехала несколько километров, но вдруг развернулась и поехала обратно, с выключенными фарами, припарковавшись на безопасном расстоянии от отеля. Со своего места она видела здание и машину мужчины среди деревьев. Ждала. Если он уедет, уедет и она. Но уехали Мойра и Мариэле. Беатриче видела, как они выбежали из виллы с чемоданами, запрыгнули в машину с тонированными стеклами и умчались. Они промчались мимо, и едва Мария Грация успела подумать, что не собирается за ними, как машина в зарослях тронулась. Тогда тронулась и она.

Никогда раньше она не делала ничего подобного. Нормальные люди не выслеживают других – ни подруг, ни мужчин, которые следят за подругами, – но именно это с ней происходило. На каждом съезде с автострады она твердила себе, что остановится, включит поворотник и поедет домой к Луиджи. Но съезд оставался позади, а она все ехала за машиной мужчины. Она уже не следила за машиной подруг, знала, что они заправились, потому что заезжали на заправку, но следила только за ним.

На рассвете они прибыли в небольшой городок, место религиозных паломничеств. Мария Грация была измотана, хотела спать, не ела со вчерашнего дня. Позвонила Луиджи, сказав, что осталась с девочками. Глупо, нелепо, надо бы возвращаться. Но машина мужчины стояла, припаркованная в полях, недалеко от виллы, где, возможно, были остальные. Будь у нее номер одной из них, она бы просто позвонила, вместо того чтобы торчать снаружи, ожидая неизвестно чего, думая о жирной коже, секущихся волосах, о том, как хочется помыть голову.

Мужчина в машине был терпелив. Если ждал он, ждала и она. Ночью к вилле подходили какие-то люди. Их не впускали. Наблюдая за визитерами, ей захотелось выйти из машины. Она встревожилась. Тот человек так и не двигался, может, спал. Она медленно пошла к вилле, пробираясь между виноградниками, уверяя себя, что опасности нет, – в конце концов, что такого – почему бы женщине не прогуляться ночью по полям? Но вдруг поняла, что вовсе не одна. Впереди, в нескольких метрах, среди деревьев, что-то мелькнуло. Второй мужчина. На нем была светлая одежда, волосы белые, но двигался он не как старик. Будь это очередной гость, он бы нагло направился к вилле, как две пьяные девушки, которые в тот момент звонили в звонок. Но он держался в стороне, как и она. Дождался, пока девушки позвонят, и с удивительной ловкостью перемахнул через забор в темном уголке, мгновенно исчезнув. Вор? Мария Грация хотела предупредить человека, который вышел к воротам прогнать девушек, но сдержалась. Фьямма назвала это место «безопасным домом», а у нее самой был дом, ждавший ее, муж, двое детей, работа – что, черт возьми, держало ее здесь? Она стояла в тридцати метрах от виллы, с ключами от машины в руке, и не могла вспомнить, заперла ли ее. Она не спала тридцать шесть часов. Не понимала, что происходит те же тридцать шесть часов. Впала в оцепенение до рассвета. Когда дом вдруг загрохотал, Мария Грация проснулась, подумав, что началось землетрясение. Но это грохотали разом опускавшиеся ставни. К черту все. Никто не имеет права запирать ее подруг, как сардин в банке. Она подошла к звонку. Никто не вышел. Подождала – снова нажала. Ничего. Изнутри раздался грохот – будто выстрел. Жалюзи вдруг поднялись, и кто-то открыл калитку. Мария Грация поднялась по ступеням, не спрашивая разрешения, не чувствуя страха. Это ее не касалось – пусть Мойра разберется, или Фьямма, или ее друг. Она просто проверит – на всякий случай. Открыла входную дверь. В огромной гостиной, с пиджаком на лице, на полу лежал мужчина. На столике рядом – пистолет. В соседней комнате кричала женщина. Знакомый голос? Неужели? Она взяла пистолет – и словно погрузилась в теплое воспоминание. Была здесь – и одновременно где-то в прошлом. Поправила волосы – в конце концов, они не такие уж грязные, как ей казалось. За открытой дверью раздался еще один выстрел. Женщина так и кричала, и теперь