Майкл Коннелли - Поэт

Она заулыбалась, а потом хихикнула, уже совсем по-девичьи.

— Конечно, мы два сапога пара. Были. А ты почувствовал себя лучше, узнав, что обнаружено в Денвере?

— Имеешь в виду, что ничего не нашли? Даже не знаю. Наверное, лучше, чтобы выглядело так, будто он через это не прошел. А в целом ничего хорошего.

— Ты позвонил жене брата?

— Еще нет. Утром позвоню. Есть вещи, которые лучше обсуждать при свете.

— Мне не приходилось подолгу общаться с семьями жертв, — сказала Рейчел. — Бюро приходит позже всех.

— А мне доводилось... Я умею взять интервью у только что овдовевшей женщины, у матери, оставшейся без ребенка, знаю, что спросить у отца погибшей невесты. Вы их изучаете, а я беру интервью.

Наступило молчание. Официант прошел мимо с очередным кофе, но мы его не окликнули. Когда он возвращался, я попросил счет.

По-моему, этим вечером ничего произойти не могло. Мне больше не хотелось ухаживать, вернее, я просто боялся встретить отказ. Это система. Если не беспокоюсь, что подумает женщина, всегда пытаюсь идти на штурм. Когда знаю, что отказ меня заденет, заранее отступаю.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

Я солгал:

— Ни о чем. Нет, скорее о брате.

— Почему ты мне не расскажешь?

— Что?

— То, что не договорил на днях. Кажется, ты собирался рассказать о нем что-то хорошее. О том, что он сделал. Почему ты называл его святым?

Я взглянул на Рейчел. Историю я помнил вполне четко, но еще думал, стоит ли рассказывать. Можно было наврать и рассказать одну из приятных уху сказок, и все-таки мне показалось, что Рейчел заслуживает доверия. Мы верим в то, что находим прекрасным, и в то, чего тайно желаем. Думаю, я хотел покаяться — в первый раз за многие-многие годы.

— Лучшее, что он сделал, — это не проклял меня.

— За что?

— Когда мы были еще детьми, погибла наша сестра. Тот случай на моей совести, и Шон это знал. Он единственный, кто знал правду. Кроме нее. Он не проклял меня и не сказал никому. Фактически Шон разделил этот груз со мной. Это ли не святость?

Рейчел наклонилась ко мне, и лицо ее приняло выражение сострадания. Наверное, выбери Рейчел другую карьеру, она могла бы стать хорошим, чутким психологом.

— Что с вами произошло, Джек?

— Она провалилась сквозь лед на озере. На том самом месте, где обнаружили тело Шона. Сестра была старше и выше нас. Туда мы приехали вместе с родителями. Они взяли фургон, хотели устроить ленч или что-то наподобие на свежем воздухе. Мы с Шоном находились поодаль, а Сара за нами присматривала. Ни с того ни сего я побежал и выскочил на лед. Сара рванула мне наперерез, чтобы отсечь от озера, где лед еще тонкий. Только ведь она тяжелее меня. Лед проломился. Я закричал. Шон тоже начал кричать. Отец и остальные бросились на помощь, но не успели.

Я хотел глотнуть кофе, да только чашка уже опустела. Посмотрев на Рейчел, продолжил:

— Во всяком случае, когда стали расспрашивать, что произошло... ну, знаешь, как это бывает, а я не мог... не мог рассказать. И Шон сказал, что мы оба находились на льду. Когда подбежала Сара, лед треснул, и она провалилась в глубину. Что было неправдой. Я даже не уверен, поверили нам родители или нет. Думаю, нет. И все же Шон сделал это. Для меня. Думаю, он сознательно разделил вину на двоих, облегчив мою ношу наполовину.

Я замолчал, уставившись в пустую кофейную чашку. Рейчел не сказала ни слова.

— Можешь считать мою историю малозначительной, но я никому ее не рассказывал.

— Знаешь, то, что ты рассказал, говорит о долге перед братом. Возможно, о желании его отблагодарить. Не более того.

Официант принес наконец счет, учтиво положив его перед нами. Открыв бумажник, я положил сверху кредитную карточку. Не думаю, что мог бы отблагодарить его другим способом.

Едва мы вышли из лифта, как меня почти парализовало страхом. Я не мог действовать так, как подсказывали собственные желания. Сначала мы подошли к ее дверям. Рейчел вытащила из кармана ключ и взглянула в мою сторону. Замявшись, я растерянно молчал.

— Ладно, — произнесла она после затянувшейся паузы. — Кажется, мы стартуем завтра. Ты по утрам завтракаешь?

— Кофе. Обычно.

— Хорошо, договорились, я тебе позвоню. Если не будет поздно, мы перехватим чашку-другую.

Едва кивнув, я стоял как истукан, не находя в себе смелости сказать хоть слово.

— Спокойной ночи, Джек.

— Пока, — произнес я и позорно сбежал в холл.

В номере, присев на краешек кровати, я с полчаса смотрел Си-эн-эн, надеясь увидеть репортаж, о котором упоминала Рейчел, а вернее, чтобы отвлечься от катастрофического завершения вечера.

Что же это, думал я, почему труднее всего сойтись именно с теми, кто тебе небезразличен? Точное и глубокое чувство говорило мне, что тот момент в коридоре был моментом правильным и очевидным. А я упустил его. Я от него бежал. И теперь боялся одного: вдруг этот провал навсегда останется у меня внутри? Возможно, инстинкты уходят и больше не возвращаются...

Не знаю даже, слышал я первый стук или нет. Так показалось, потому что стук, оторвавший меня от созерцания темноты, прозвучал слишком резко и был, похоже, далеко не первой попыткой. Судя по требовательности, второй или даже третьей.

Вздрогнув от неожиданности, я выключил телевизор и быстро пошел к двери. Я открыл, даже не посмотрев в глазок. На пороге стояла она.

— Рейчел...

— Привет.

— Привет.

— Я, гм, решила дать тебе еще шанс. Если пожелаешь, конечно.

Я посмотрел на нее, и в голове пронесся десяток вариантов ответа, все, как один, перебрасывавшие мяч на ее сторону, подталкивающие Рейчел сделать и следующий шаг. Но инстинкты уже вернулись. Теперь я знал, чего ждет она, и точно так же знал, что сделаю я.

Шагнув навстречу, я поцеловал ее, одной рукой обняв за талию. Потом легко увлек за собой внутрь комнаты, и дверь закрылась.

Я прошептал ей на ухо:

— Спасибо.

Дальше слова не понадобились. Рейчел шлепнула ладонью по выключателю, потом пошла к кровати, держа меня за руку. Обвив руками за шею, она нашла мои губы, и в долгом влажном поцелуе два тела полетели вниз, на кровать. Мы тут же запутались в одежде, и без лишних слов каждый решил раздеться самостоятельно. Оказалось, так быстрее.

— У тебя есть кое-что? — шепотом сказала она. — Ну, чтобы его использовать.

Удрученный своей непредусмотрительностью, я помотал головой, собравшись было идти в киоск. Путешествие могло расстроить момент.

— По-моему, у меня есть, — вдруг сказала она.

Дотянувшись до сумочки, она расстегнула «молнию» и, вытащив оттуда небольшую пластиковую упаковку, положила презерватив в мою ладонь.

— Всегда держу один, на крайний случай, — сказала она с улыбкой.

А потом... Потом мы нежно любили друг друга. Двигались медленно, улыбаясь в полутьме комнаты.

Теперь я вспоминаю этот час как самый волнующий и самый страстный, единственный в своем роде момент моей жизни. В реальности, отбрасывая флер, свойственный человеческой памяти, я сознаю, что ситуация была сложной. Казалось, тогда, именно тогда, мы оба страстно желали друг друга, стараясь доставить партнеру удовольствие. Но одновременно пытались уйти и от какого-то рядового наслаждения, быстрого и сиюминутного.

Помню, Рейчел словно просила меня стать истинно близким существом, и не совсем в телесном смысле, а скорее в надежде узнать человека, единого с ней по духу.

Я и сам испытывал нечто похожее, хотя и одновременно с глубоко чувственным удовольствием. Я желал ее тела. Ее грудей с широкими темными пятнами сосков, выглядевших небольшими, ее живота, прелестно очерченного, с мягкими волосками в самом низу. Как только ритмы наших импульсов начали совпадать, лицо Рейчел порозовело и стало влажным.

Она показалась богиней. Не раздумывая, я сразу так ей и сказал. Кажется, это помешало, потому что меня сразу же привлекли к себе, да так, чтобы я ничего не видел. И лицом я зарылся в волосы, окутанные запахом яблок.

После Рейчел перевернулась на живот, а я стал легонько поглаживать ее по спине.

— Хочу, чтобы ты осталась со мной, — сказал я.

Она ничего не ответила, хотя все было понятно и так. Происшедшее между нами уже ощущалось чем-то настоящим. Вдруг медленно, преодолевая себя, она села на кровати.

— Это еще что?

— Мне нельзя оставаться. Понимаешь, хочу, но не могу. Утром нужно быть в своей комнате, на случай если позвонит Боб. Он хотел пообщаться перед встречей с местными полицейскими и скорее всего позвонит по внутреннему.

Я с разочарованием, молча, наблюдал, как она одевается. В темноте она двигалась уверенно, как кошка, будто хорошо знала комнату. Закончив, Рейчел нагнулась и слегка чмокнула меня в губы.

— Спи.

— Да. И ты тоже.

Она ушла, и все же спать я не мог. Слишком много хороших ощущений. Я чувствовал прилив сил, какую-то необычайную радость. Ежедневно наши мечты сталкиваются с реальной жизнью, но что в ней более реально, чем психология любви? Брат и все, что произошло в последние дни, казалось таким далеким...