Комикс - Ксавье О. Холлоуэй

ваши духи… Ну, в общем, в кабинете комиссара полиции не должно так пахнуть.

– А как здесь должно пахнуть?

– Неважно.

Уэйд подходит к окну. Жмурится на солнце. Открывает створку на четверть и выбрасывает окурок на улицу. Мона наблюдает за тем, как он несколько раз вдыхает и выдыхает уличный воздух. Вытирает испарину со лба и висков.

– Вам плохо?

– Нет-нет, все отлично. Просто я не выношу женских духов. Кем вы работаете, мэм?

– Я проститутка.

Уэйд оживляется.

– Как славно. Вышел бы отличный заголовок передовицы. – Уэйд картинно проводит по воздуху рукой. – ПРОСТИТУТКА НАЕХАЛА НА КОМИССАРА ПОЛИЦИИ. Или еще лучше: кавер-стори с вашим трогательным портретом и моим глупым лицом в маленьком квадратике… И тэглайн: «ОНА СОЖАЛЕЕТ».

– Вы меня за этим позвали?

Уэйд возвращается и упирается руками в стол.

– Да, черт возьми! ДА! Я хотел посмотреть в лицо той сучке, которая чуть не угробила и меня, и себя.

– Ну так смотрите.

Мона затягивается. Уэйд садится в кресло. Мона ищет глазами, куда бы деть окурок. Находит пепельницу на противоположном краю стола возле Уэйда и тянется к ней, открывая Уэйду большую часть груди в низко расстегнутой рубашке. Запах духов усиливается.

* * *

Когда их взгляды встречаются, мир замирает. Жарко. Солнце слепит бликами проносящихся мимо машин, витрин и окон домов.

Все краски слишком ярки. Все запахи слишком остры.

Их ладони потеют, пальцы сплетаются сильнее.

Сплошные стоп-кадры.

Они выходят из машины.

Он отдает пару купюр таксисту.

Подъезд.

Он общается с консьержем.

Она стоит в стороне, разговаривает по мобильнику и смотрит на него. Он смотрит на нее.

Его окликает консьерж.

Она улыбается…

* * *

– А куда ты так спешила? Мне тут сказали, что ехала ты миль восемьдесят.

– На работу.

– Да-а-а? Да ты у нас трудяжка. Молодец. А ты давно этим занимаешься?

– Мы на «ты» перешли?

– Почему бы нет? Ведь я достал тебя из горящей машины и еще немного протащил по грязи. По-моему, это гораздо лучше брудершафта.

Мона смеется. Он достает еще одну сигарету. Она утирает слезы в уголках глаз. Смотрится в зеркальце, что-то там поправляет.

– И это все, что тебе нужно?

– Я подумал, что нам нужно познакомиться и поговорить.

– Как скажешь.

* * *

Лифт. Ключи. Чертов замок. Дверь открывается.

Они набрасываются друг на друга.

Молча. Яростно.

До крови искусать его губы.

Разодрать ей спину.

* * *

– Если серьезно, зачем ты пригласил меня?

– Ну, мы в ответе за тех, кого спасли. Теперь мы повязаны на всю жизнь. Мне интересно, кого я спас…

– Мы можем развязаться, если я тебя спасу.

– Так чем ты занимаешься?

– Я проститутка, ты забыл?

– Ах да. Давно?

– Давно.

– Нравится?

– Хочешь залезть ко мне в душу?

– Да.

– Нравится.

– Врешь.

– Может быть, а, может быть – нет…

* * *

Он бесится от ее пуговиц и застежек.

Она мучается с его ремнем.

Мыслей нет. Бессилие от невозможности слиться еще больше.

Бесконечность.

Миг.

Он путается в ее волосах.

Она впивается ему в шею.

Крик.

Малиновый аромат.

У него слезы.

Он сжимает ее, чтобы она не увидела.

Солнце и тень от перекрестия окна на их разбросанной одежде.

* * *

– Когда мы снова увидимся?

– Когда захочешь.

Жарко. Время словно остановилось.

– Тебе лучше уйти. – тихо произносит Уэйд и вытирает пот со лба.

– Как скажешь. Мы еще увидимся?

– Зачем?

– Я так хочу.

– Но зачем?

– Сам сказал, мы ведь повязаны.

– Нет… Я не хочу.

– Как скажешь.

Она уходит. Уэйд встает, подходит к окну и открывает створку настежь. Морозный воздух врывается в кабинет. Сквозняк открывает дверь и сметает со стола бумаги. Они кружатся. Флаг одной стороной опадает со стены. Срываются рамки с фотографиями, бьется стекло.

– Твою мать… – шепчет Уэйд. Закрывает окно, подходит к селектору, нажимает кнопку. – Джон, догони ее. Скажи, пусть меня подождет внизу, я выйду через пять минут.

Из селектора слышно, как помощник окликает Мону, стуки, шорохи, неразборчивые голоса, шаги…

– Она будет вас ждать в фойе. Машину подавать?

– Не надо. Я возьму такси.

О редактуре

Невыносимее всего – саморедактура. После невротических «американских горок» (удачи, неудачи, затяжные перерывы, короткие вспышки, зароки больше никогда не писать, скорбные возвращения, воодушевления от находок, безнадежные ступоры, удачи, неудачи…) вдруг приходит момент завершения. И кажется, все мучения позади. Но следующий этап – саморедактура – «ягодки» после «цветочков»: ты обращаешься к написанному, находишь кривые сочетания, глупые конструкции и мусорные слова. А потом еще и еще. Этот процесс бесконечен: при каждом перечитывании ты встречаешь ляпы и ошибки, которые будто соревнуются в чудовищности. В конце концов это уничтожает мотивацию и остатки самооценки.

На пике усталости приходит болезненное убеждение в том, что текст идеален. Ты в курсе, что весь предыдущий опыт смеется над тобой, но остервенело говоришь себе «Хватит!» и идешь к редактору, как к врагу, прихватив вилы, чтобы отстаивать каждую букву. Но и здесь ты обманываешься, потому что работа с редактором – награда за все пережитые муки. Это время по ощущениям сравнимо с лучшими моментами творчества. Искреннее внимание, вопросы по существу и аккуратная профессиональная шлифовка волшебным образом возвращают тебя к жизни.

Спасибо Катерине Казаровой за этот бесценный опыт.

Об аудиоверсии

С момента, когда Игорь Георгиевич Тарадайкин согласился записать аудиоверсию «Комикса», меня не отпускает синдром самозванца. Огромное везение и огромная честь, которым вдруг нужно соответствовать.

Конечно, его киноголос знают все, но его аудиокниги – это что-то особенное и отдельное. Под впечатлением от «Пограничной трилогии» Кормака Маккарти я не представлял какой-то другой голос для «Комикса». Удвоенная запредельная наглость на что-то рассчитывать на фоне фамилий Маккарти и Тарадайкин. Плюсуем сюда нулевой бэкграунд, странный текст и поиск издателя, перешедший в ранг «хобби». Оптимальный набор сумасшедшего графомана. Утешаю себя тем, что наглость и наивность – сестры-близнецы. А сейчас, когда уже все свершилось, я из последней наглости говорю Игорю Георгиевичу «Спасибо!». За то, что согласился, за внимание к деталям, за ценнейшие корректировки, за паузы и интонации, за атмосферу и за счастье. И за его пожелания, ставшие неожиданным авансом, который я пока не знаю, как оправдать. Но я попытаюсь.

Спасибо!

И обязательно нужно поблагодарить студию «Аудио-продакшн» и лично Наталию Буянову и Ивана Ильина за профессионализм. Большое счастье работать с вами.