Малютка - Мола Кармен

— Либо она, либо я, — защищался Антон.

Чтобы выбить у Элены почву из-под ног и помешать ей докопаться до правды, Антон углубился в скабрезные подробности того, что произошло с Ческой. И когда она была подростком, и потом, на ферме Колладо. И это сработало. Элена так старалась контролировать свои эмоции, что почти не слушала Антона.

— «То, что происходит в доме, остается в доме», — пробормотала инспектор. — Наверняка это ты научил этому Хулио, а потом и Малютку.

— Я научил их ухаживать за свиньями. Остальное они сами усвоили.

— Что-то мне не верится, что Хулио, который всю жизнь провел рядом с тобой, защищал тебя, участвовал в охоте за жертвами, вдруг взял и бросил тебя.

— В нем боливийская кровь течет. На него нельзя положиться.

— А Малютка? На нее положиться можно?

— Она неплохая девчонка.

— Это ты подарил ей кошку?

— Хулио притащил. Кошки подлые, я их не люблю. Только отвернешься, они лезут в разделочную и жрут мясо.

Элена открыла папку, вынула фотографию и положила ее перед Антоном.

— Лусиана Петряну. Мать Малютки. Настоящее имя девочки — Михаэла. Мы разыскали ее отца, он живет в Румынии. Он скоро приедет и позаботится о девочке.

Несколько секунд Антон молчал, разглядывая фотографию Лусианы.

— Я затолкал ее мать в багажник и поехал на ее машине на ферму. Часа два ехал, не меньше. Даже не заметил, что на заднем сиденье младенец в корзинке. Девочка всю дорогу проспала.

— И ты оставил ее себе.

— Как развлечение для Хулио, Касимиро и Серафина.

— Нет, Антон. Ты оставил ее потому, что полюбил. Смотрел на эту девочку и мечтал о дочери. О том, чтобы на вашей сраной ферме появилось что-то похожее на семью.

Глаза Сарате блестели. Когда Элена вышла из допросной, он уже сидел в ее кабинете. Не смог дослушать показания Антона до конца. В первый момент Элене показалось, что он плачет, но она быстро поняла, что глаза Анхеля сверкали яростью. Подошли Ордуньо, Рейес, Марьяхо и Буэндиа, недоумевая, почему она так резко закончила допрос.

— Малютка здесь не случайно. Он валяет дурака, но он не дурак. Он знал, что когда-нибудь полиция до него доберется, и наверняка планировал побег. Вместе с Хулио и Малюткой. Спасти Касимиро и Серафина он не рассчитывал, а вот своих «здоровых детей» — да. Надо поговорить с девочкой. Я уверена, она знает, в чем заключался план. И должна знать, где прячется Хулио.

Глава 62

Когда машина подъехала к центру для несовершеннолетних «Цветущая верба», мальчишки во дворе встретили ее потоком ругани. Элена и Сарате зашли внутрь, не одергивая подростков, — те казались себе невероятно крутыми, громко возмущаясь тем, что полиция приехала с включенной сиреной, заставив всех понервничать.

Выражение лица Альберто Киньонеса не предвещало ничего хорошего. Вид у директора центра был подавленный. Когда он выходил из кабинета, Элена успела заметить, что внутри сидит охранник, уставившись в пол, как школьник, которого вызвали на ковер за хулиганство.

— Она пропала, — признался Альберто. — Когда мы пришли позвать ее на завтрак, в комнате было пусто.

— Как это возможно?! — Сарате едва сдерживался. — Что у вас тут за система безопасности?

— Я и сам не понимаю, как такое могло произойти.

Элене не хотелось тратить время на бессмысленные разговоры. Малютка исчезла из центра. Самостоятельно она сбежать не могла: «Цветущая верба», конечно, не тюрьма, но находится под охраной. К тому же девочка, в жизни не покидавшая фермы, вряд ли решилась бы на побег в большом городе.

— А камеры видеонаблюдения? — спросил Сарате.

— Мы их просмотрели. Камеры покрывают восемьдесят процентов территории…

— Но девочки не видно ни на одной записи.

Хулио, поняла Элена. Разумеется, это его рук дело.

— Думаете, я в восторге от этого происшествия? Все сотрудники центра, начиная с меня, месяцами просили службу безопасности обновить систему видеонаблюдения и увеличить штат охранников. Сегодня ночью дежурил всего один охранник. На весь центр! Я как раз сейчас с ним говорил! — оправдывался директор, показывая на кабинет.

У Элены зазвонил телефон.

— Сейчас не могу говорить, Марьяхо. Малютка пропала из центра.

— Вам лучше вернуться на Баркильо.

Элена и Сарате шли за Рейес по коридору, ведущему в переговорную.

— Курьер из «Глово» принес. Сказал, что пакет ему вручил какой-то лысый мужчина совсем недалеко отсюда, на Пласа-дель-Рей. Заплатил сто евро за доставку. Как только мы посмотрели запись, Ордуньо приказал патрулям прочесывать район, но пока никого не нашли.

— Ты уверена, что это он?

— Да. Он налысо побрился, — подтвердила Рейес, открывая дверь.

В переговорной Марьяхо уже опустила экран и, как только Элена и Сарате сели, поставила запись на воспроизведение.

На экране белая стена с занавешенным окном. Настольная лампа освещает место, где несколько секунд спустя появится Хулио. Как и сказала Рейес, он обрил себе голову.

— Привет. Полагаю, вы хотели со мной встретиться. А мне захотелось отправить вам сообщение. Сейчас, когда вы смотрите это видео, примерно полдень… Время имеет значение.

Все посмотрели на часы — двенадцать тридцать.

— Даю вам фору. Допустим, уже половина второго. У вас есть шесть часов, до семи тридцати вечера. Сделать нужно простую вещь — освободить моего отца. Привезти на станцию метро «Соль» и оставить внизу эскалатора, ведущего к поездам в пригород. Дайте ему билет на метро и двадцать евро, больше ничего не нужно. Отец знает, что делать. Если он заметит слежку, то сумеет меня предупредить. А если я получу такое предупреждение, то произойдет кое-что неприятное. Сейчас вернусь.

Пространство перед камерой пустеет. Ветер колышет занавеску на окне. Слышатся шаги.

— Он психопат. — Буэндиа изменило его обычное хладнокровие.

Элена посмотрела на Сарате. Его глаза были прикованы к экрану. Между пальцами он крутил шариковую ручку — вот-вот сломает.

Хулио возвращается в кадр. Он уже не один — ведет за руку Малютку. Это никого не удивляет, но от предсказуемости не становится легче. Вместо того чтобы сбежать за пределы Испании, Хулио пошел в атаку.

— Я знаю, как ведут переговоры. Вы кое-что даете мне — свободу отца, а я кое-что даю вам. Малютку. Поздоровайся с господами.

— Привет.

Она аккуратно причесана, в одежде, которую ей выдали в «Цветущей вербе». Трудно понять, что у девочки на душе: страшно ли ей или рядом с Хулио она чувствует себя в безопасности? Ее лицо ничего не выражает. Слишком много впечатлений, подумала Элена. До сих пор Малютка — зарегистрированная, как они теперь знали, под именем Михаэла, — жила в крошечном мирке. Ее вытащили оттуда, привезли в большой город, поселили вместе с другими детьми. А потом Хулио забрал ее посреди ночи. Как она справится со всем этим? Не исключено, что ребенок предпочтет вернуться в знакомую обстановку, — жертвы похищения часто впадают в панику, когда им приходится покинуть застенок, где их держали.

— Это моя маленькая сестренка. — Хулио обнимает ее. — Вряд ли вы поймете, но мне все равно. Мы-то знаем, что мы семья. Не хочется этого делать, но выбора нет. Если вы не выполните мою просьбу, Малютка… Прости, малыш.

Хулио берет руку Малютки и кусает ее за предплечье. Ребенок кричит от боли. Хулио вырывает кусок мяса. Крик девочки переходит в плач, потом она оседает на пол, потеряв сознание от болевого шока. С зажатым в зубах куском мяса, стекающей по подбородку кровью Хулио смотрит в камеру и улыбается, как зловещий клоун.

Затем протягивает руку к объективу, и запись обрывается. Наступает тишина.

Буэндиа включил свет. Ордуньо встал и пнул кресло. Рейес оцепенела: она была уверена, что худшее позади, а оказалось, все только начинается. Сарате выжидательно смотрел на Элену: если она спасует, он сразу вмешается. Почему бы не отплатить Хулио той же монетой? Он что, думает, только их семья умеет причинять боль? Сарате заставит Антона страдать — разве он этого не заслужил? Они ведут войну, а защититься камнями от пуль невозможно.