Михаил Зайцев - Порча на смерть

— Здравствуйте. Рад познакомиться. Ирина Николавна рассказывала о вас много хорошего. Искренне жаль, что наше очное знакомство происходит в столь скорбный день.

— Спасибо за теплые слова. — Протасова вежливо улыбнулась одними губами. — Вы точно такой, каким вас описывала Ирина.

«А вы моложе, чем я ожидал, — подумал Игнат. — Николавне под сорок, а вам нет и тридцати. Вы ниже меня, но не намного, ваша талия в обхвате не более шестидесяти сантиметров, ваш, разумеется черный, брючный костюм впечатляет. Особенно прозрачная блузка. Вы крашеная блондинка, знаете о своем сходстве с Мерилин Монро и всячески его подчеркиваете. Кудряшки завиты в точности как у Мерилин».

— Вот и познакомились! — Ирина Николавна встала, подошла к подруге, нагнулась и чмокнула яркими губами в сантиметре от ямочки на щеке Нинель. — Я побегу, ладно, Нелечка? Провожать не нужно, оставайся с Игнат Кирилловичем. Звякни вечерком, ладненько?

— Позвоню обязательно.

— До встречи, Игнат. Я скоро забегу к вам в берлогу.

— До свидания, буду ждать.

Заскрипел паркет, неслышно закрылась дверь. Великанша удалилась, Сергач и Протасова остались вдвоем.

— Нинель... простите, не знаю вашего отчества...

— Просто Неля. И сядьте, прошу вас, садитесь.

— Хорошо. — Игнат сел. — А вы?..

— Вас не будет раздражать, если я стану прохаживаться во время нашей беседы? Мне так проще, в движении. Перенервничала сегодня...

Она опустила голову, обхватила плечи руками, гладкий лобик перечеркнула морщинка.

— Понимаю. — Игнат кивнул.

— Ирина говорила, вы известный гадатель. — Она медленно, глядя под ноги, направилась к роялю.

— Не совсем. Я себя называю «прорицателем». Я работаю с рунами, а на рунах не гадают в общепринятом значении этого слова. Я устал поправлять Ирину Николавну, она все равно просит «погадать». — Игнат достал из пиджачного кармана расшитый бисером мешочек. Под замшей мешочка брякнули сделанные на заказ опытным резчиком костяшки из бивня мамонта с руническими знаками. — Руны не предскажут вам чего-нибудь типа «любовь военного, а затем дальняя дорога с казенным домом в конце». Руны точно опишут ситуацию, в которой вы сейчас находитесь и которая может последовать. Например, при так называемом трехрунном раскладе, его еще называют «рунный жребий», первая руна — это состояние сейчас, вторая — ситуация, которая может последовать, а третья подскажет оптимальный вариант действий.

Пока Сергач объяснял специфику рунического оракула, женщина подошла к роялю, открыла белую крышку и коснулась пальцем клавиш. В детстве мама мучила Сергача музыкальной школой. С трудом, однако, Игнат вспомнил мелодию, которая зазвучала тихо и тягуче. «Похороны куклы», Чайковский, «Детский альбом». Интересные темы находил для сочинительства Петр Ильич, как раз для детей.

— Простите, Неля, быть может, я заболтался и пора приступить непосредственно, так сказать, к...

Белая крышка упала на клавиши.

— Ира говорила, что вы очень общительны и у вас множество знакомых среди экстрасенсов, колдунов, вообще в этой области.

Протасова облокотилась на рояль, взглянула на Игната, перевела взгляд на портрет покойного мужа.

— Знакомых у меня много, истинная правда. Вы раздумали обращаться за советом к рунам? Вам порекомендовать кого-то, кто практикует более традиционные методы и формы мантики?

— Гадать мне не нужно, ни в бога, ни в черта я никогда не верила... раньше не верила... — Она запнулась, взгляд стал рассеянным, секунду она молчала. — Ира, конечно, насплетничала про наши с Вениамином Вячеславовичем отношения в последнее время?

— Да, я знаю. Вы собирались разводиться, она сказала.

— Собирались, но не успели.

Она тряхнула кудряшками, выпрямилась стрункой, несколько быстрых шагов — и Нинель Протасова рядом с портретом. Стоит, скрестив руки на груди, стиснув пальцами покатые плечи, смотрит на Игната повлажневшими глазами, готовая вот-вот разрыдаться, а сзади за ней лукаво улыбается живописный Вениамин Вячеславович, Мефистофель на охоте.

— Игнат, вы знаете настоящую сказку про Золушку?

— В каком смысле «настоящую»?

— Народное сказание, а не книжную историю для детей. В первоисточнике принц, как и у Шарля Перро, примеряет туфельку всем девушкам подряд, но в оригинале, если туфелька оказывается не по размеру, девушке отрезали ножку. Золушка-калека, вот кто я такая. На голове корона, а душа на костылях.

Я долго не понимала, что туфелька хрустального счастья мне не подходит, я резала по живому свою душу, я обманывала себя... — Она вздохнула порывисто, по щеке ее скатилась слеза, смыла тушь с реснички и прочертила черную полоску на розовой коже. — ...Игнат, я с вами предельно откровенна, я как на исповеди.

— Понимаю. Я, как врач, не делюсь тайнами пациентов со случайными встречными.

— Кто мой папа, не знаю, мама умерла, рожая меня, дуру. Дедушка дал мне имя, вырастил, отправил учиться в Москву. Его одного, дедушку, я любила и люблю всей душой. Будь проклят тот день, когда в моей жизни появилась эта лошадь Ирина Николавна. Появилась случайно, как будто пародия на фею из сказки про Золушку. — Протасова достала батистовый платочек из кармашка у пояса, размазала черные слезы по личику. — Вы, Игнат, знаете, что означает имя Нинель?

— Похоже на грузинское имя, или...

— Или, Игнат. Или! Прочитайте мое имя наоборот, и вы поймете, в каком духе дедушка воспитывал меня, свою единственную внучку, — Она всхлипнула. — Когда мы с Вениамином приехали на кавалькаде лимузинов к деду в Иваново, я, вся расфуфыренная, с крашеными волосами, Протасов в окружении телохранителей с кучей гостинцев, когда мы пришли к деду, он обозвал меня продажной девкой и выставил нас, жениха с невестой, прогнал вон из дому. Дедушка оказался прав. Вениамин Вячеславович купил себе на потеху куклу с редким именем, вот и вся любовь. Когда я поняла, что дед прав, что я кукла, продажная шлюха, я первая заговорила о разводе, я, я сама захотела уйти от Протасова. Вся эта мишура вокруг мне поперек горла! Мне ничего этого не надо, поверьте. Я хочу наконец почувствовать себя свободной, уйти, вырваться...

Она прикрыла глаза платочком, плечи ее вздрагивали, Нинель Протасова рыдала.

— Верю, — соврал Игнат. У Сергача не хватило воображения, чтобы представить Золушку-Протасову, переодетую в тряпье замарашки, на выходе, образно говоря, из дворца, опершуюся искалеченной душой о простецкий инвалидный костыль.

Нинель убрала платок от почерневших глаз, привалилась спиной к золоченой раме.

Атласная траурная лента зацепилась за кудряшки волос, собралась складками поверх пышной прически и будто короновала вдову.

— Я возненавидела мужа при жизни, а он издевается надо мной после смерти!

— Простите, не понял?

— Вот уже вторую ночь подряд мне снится один и тот же кошмарный сон, снится Протасов, он плачет как ребенок, говорит, что на него навели порчу! Порчу на смерть! Он говорит — в Москве действует злой колдун. Он велит мне узнать имя этого колдуна, пойти в церковь и поставить перевернутую свечку за упокой его души.

— Минуточку, не так быстро, пожалуйста. За упокой чьей души, я не понял?

— За упокой души колдуна поставить свечку наоборот, кверх ногами... как глупо я сказала — свечку кверх ногами...

— Про свечку я понял. А колдун живой? Или дух, призрак какого-то колдуна?

— Живой! Он говорит — во плоти. Как можно узнать имя духа?

— Посредством спиритического сеанса, например. Впрочем, неважно. Итак, он, ваш покойный муж, является в ваши сны и требует для начала узнать имя колдуна, который навел на него порчу. Муж из сна так и говорит — «колдун»? Не «маг», не «ведун», а именно «колдун»?

— Я... — Протасова стиснула виски ладонями. — Я не помню точно. Две ночи подряд я просыпаюсь вся в холодном поту от собственных криков! Я не могу больше, если и сегодня сон повторится, я сойду с ума! Я боюсь!

— Успокойтесь! — Игнат сунул в карман мешочек с рунами. — Я вам верю и постараюсь помочь.

Теперь Игнат и правда ей верил. Коварное подсознание подчас довольно зло подшучивает над людьми, воспитанными в духе диалектического материализма. И тогда заядлые атеисты ищут сочувствия у профессиональных мистиков. Исповедуются красноречиво и витиевато, чаще, чем следовало, поминая столь эфемерную субстанцию, коей является душа человеческая. А закончив исповедь, переходят на язык попроще и о душе забывают.

— Покойник во сне говорит, что если я не исполню его волю до наступления девятого дня после его смерти, то все, все вокруг заподозрят меня в убийстве! В убийстве мужа из-за наследства!

«Ага, — обрадовался Игнат. — Вот и всплыл повод — провокатор ночных кошмаров. Теперь ясно, почему она передо мной оправдывалась, мол, первая захотела разводиться, дескать, на волю, в пампасы потянуло. Боится, что и я начну ее подозревать. Дуреха, мне-то какое дело до наследства Протасова? Успокоить ее, сказать или не говорить, что, мол, покойники снятся обычно к перемене погоды? Нет, пожалуй, про погоду лучше умолчать. С погодой, с магнитной бурей, я сегодня уже попал впросак, хватит».