Зимняя смерть в пионерском галстуке. Предыстория - Эльвира Владимировна Смелик

class="p1">– А ты, Храмов, мотай отсюда. И быстро. Пока мы тебе не помогли.

А Бармута не просто сказал, а надвинулся, набычившись.

– Ты вообще не имеешь права здесь быть! – выдохнул яростно. – Ты сам отказался от браслета!

Они и без того были словно порох, готовый вспыхнуть от крошечной искры. Или словно закрученные до предела пружины. Одного неосторожного движения достаточно, чтобы сорвались. Одного неправильного слова.

– Да плевать я хотел на ваши браслеты, – произнес Илья навстречу Димке.

Будто на спусковой крючок нажал.

* * *

Вот так и знала Майя, так и знала, что не стоило Илью слушать, оставаться за дверью, что нужно было заходить с ним. Тогда бы, может, и вышло по-другому.

Или все равно не вышло?

Ведь они, интернатские, обычно держались вместе, стояли друг за друга или хотя бы не подставляли намеренно. И вдруг всё это рухнуло, сломалось, исчезло. Даже с лучшей подругой Таней они не просто разругались и теперь не разговаривали, а будто стали чужими.

Та и в комнате появлялась, только если ей что-то требовалось или когда наступало время ложиться спать, а все остальное проводила с мальчишками. Точнее, с «Белыми тиграми». Кажется, так они себя называли?

Поначалу Майя решила, это просто очередная игра, придуманная ребятами со скуки. И очень удивилась, когда Таня восприняла ее настолько всерьез, по-настоящему взбесилась из-за того, что подруга не поддержала. Хотя сама Майя тоже разозлилась.

Злость и сейчас осталась, но появилось еще много чего. Даже, наверное, страх. Потому что она почти не узнавала тех, с кем вроде бы давно была знакома, жила рядом. Она ведь предполагала, чем закончится разговор, но до последнего не верила беспокойным предчувствиям. Это же Жека, Бармута и Танюха. Ее Танюха.

Но точно ли она?

Услышав возню, которую ни с чем не спутать, Майя ворвалась в сауну. Именно так и случилось, как подсказывала интуиция: мальчишки накинулись на Илью. Все, вшестером. И она без раздумий и сожалений обрушилась бы на эту звериную свору, дралась бы, царапалась, кусалась, но ей наперерез кинулась Каширина.

– Не лезь, Бессмертнова! Слышь, не лезь! – врезалась, вцепилась, повисла.

– Пусти меня! – рявкнула на нее Майя, попыталась оттолкнуть, но Тане на помощь кинулись Добриков и Васильев. Схватили за руки, потянули к выходу.

– Пустите, уроды! – Она выворачивалась, дергалась, ругалась: – Шакалы! Сволочи! Толпой на одного!

– Майка, не лезь! Не лезь! – твердила Каширина. – Для тебя же лучше.

– А то что? – Майя глянула на нее с вызовом. – И меня станете бить? Ты первая, да? – Выдохнула, брезгливо скривившись: – Подруга.

У Тани подбородок затрясся, она судорожно втянула воздух.

– Да ты сама меня бросила! – выкрикнула срывающимся голосом. – Променяла на него. Ты… ты…

– Хватит! – внезапно проорал Бармута. – Хватит! – Потом повторил тише: – Хватит уже с них. – С каким-то особым, приятно пьянящим восторгом убедился, что его не только услышали, но и послушали, без возражений, без вопросов: он велел, остальные сделали. И теперь уже он с презрением и превосходством глянул на поверженного противника, насмешливо скривил уголок рта, добавил: – На первый раз. – Снова скомандовал, махнув рукой в сторону двери: – Идем отсюда! – И снова его послушали.

Когда выходили, наткнулись на вожатую Ладу. Она, конечно, спросила:

– И что это вам там понадобилось? – переводя с одного на другого въедливый озадаченный взгляд.

Но они прошли мимо, намеренно не обратив внимания и в то же время едва не задевая плечами. А Лада, пусть растерялась и встревожилась еще сильнее, не стала никого хватать, останавливать, допрашивать. Кинулась к двери, распахнула, ввалилась внутрь и, конечно, сразу увидела и сидящего на полу Храмова, и его разбитые губы, и текущую из носа кровь, и Майю рядом.

– Это… – начала, но голос подвел, застрял в горле. Лада сглотнула и все-таки произнесла: – Это они тебя избили?

– Никто меня не бил, – мрачно заявил Илья, поднимаясь с пола и распрямляясь. – Сам упал. Неудачно.

Лада, больше не в силах держать себя в руках, подлетела к нему, вцепилась в плечи, тряхнула, выкрикнула рассерженно, негодующе:

– Ты издеваешься, да? Я, по-твоему, совсем дура? Или что? Ты считаешь, это такая доблесть, прикрывать товарищей? А они тебе точно товарищи? Ты уверен? – И снова тряхнула. – Да что с вами со всеми? – выкрикнула отчаянно и зло, уставилась на Майю. – Тоже молчать будешь? Или подтвердишь, что он сам упал? Так страшно сказать правду?

– Не страшно, – возразила та. – Просто… просто мы сами точно не знаем. Ну, всё, до конца.

– А что знаете? Что?

Храмов наклонил голову, отвел взгляд, Майя облизнула пересохшие губы.

– Да что ж вы молчите? – Лада отпустила Илью, с досадой всплеснула руками. – В героев играете? И все ни при чем, и никто ни за что не отвечает. А вы подумайте, если сейчас так, что будет дальше?

И словно ее кто-то еще услышал, ответил, точнее показал, что дальше. Лампы мигнули и выключились, мир заполнила густая темнота.

Лада чуть не застонала, закрыла ладонями лицо, качнулась из стороны в сторону. Хорошо, что ее не видно.

Правда, когда она убрала руки от лица, темнота стала чуть прозрачней. Сквозь открытую дверь даже в сауну кое-как пробился дневной свет, указал дорогу.

Не успели они втроем выбраться в фойе, объявилась Марина Борисовна, вышла из столовой и то ли пожаловалась, то ли возмутилась:

– Да что опять за фокусы? Я только суп на плиту поставила. – С подозрением глянула на Храмова, при виде ее резко отвернувшегося и теперь стоявшего вполоборота с низко опущенной головой и натянутым аж прямо на нос воротником водолазки. Но решила не обращать внимания, потому что имелись дела поважнее. – Ведь договорились не отключать электричество на время готовки.

– Никто вроде и не собирался отключать, – откликнулась Лада.

– Может, генератор сам сдох? – предположил прямо сквозь воротник Илья. – Или солярка закончилась.

Марина Борисовна махнула на него рукой.

– Типун тебе на язык, Храмов. – Покачала головой, вздохнула тяжело. – Надо Павлу сказать, пусть проверит.

– Да мы сами проверим, – возразила Лада.

Почему-то не хотелось вмешивать Павла. Похоже, она ему больше не доверяла, даже в подобных мелочах. Тем более опять вклинился Илья.

– У бабки в деревне тоже генератор есть. Так что я разбираюсь, – заявил уверенно. – Только фонарь нужен. В подвале же окон нет.

– С кухни пока возьмите, – распорядилась Марина Борисовна. – Там большой.

В подвале оказалось намного студеней, чем наверху, почти как на улице, разве что снега нет. Майя, которая на этот раз категорически отказалась остаться в корпусе и ждать, зябко поежилась.

– Ну и где этот генератор? – шаря лучом фонаря по сторонам, уточнил Илья, но Лада тоже