Дэвид Лисс - Этичный убийца

– Ну, мы поужинали очень продуктивно, – ответил Б.Б. – Он очень хороший мальчик. Ясная голова. И готов учиться. Жаль только, что он не готов еще открыться до конца.

Расспрашивать подробнее Дезире не стала.

– Понятно.

Пару минут они ехали молча. Проезжая мимо двух раздавленных енотов, валявшихся на обочине, Дезире поморщилась.

– Знаешь, я не хотел становиться таким.

У Дезире перехватило дыхание. Подспудно она уже давно этого ждала – полной исповеди. Ждала и боялась. Она боялась, что, когда он поверит ей свой позор, расскажет о том, насколько сильна над ним власть его тайных желаний, о том, как он сам в детстве стал жертвой подобного человека, или что там еще он собирался рассказать, – это вызовет в ней сочувствие, и она его пожалеет, и тогда чувство долга и вины уже не позволит ей уйти.

– Понимаешь, я не собирался заниматься этим бизнесом. Это случилось как-то само собой.

У Дезире словно гора рухнула с плеч. Так, значит, он вовсе не собирается рассказывать о своих чувствах к мальчикам! Он говорит о наркоторговле.

– Я не вправе никого судить, Б.Б.

– Я не собирался этим заниматься, – повторил он. – Мне это не нравится. Если бы я мог, я бы просто занимался своей свинофермой. Одна беда: я привык к деньгам. Но это как пятно у меня на душе, понимаешь? Черное пятно. А в последнее время я только и мечтаю, как бы от него избавиться.

– Так отойди от дел, – предложила Дезире. – Просто оставь все это. Тебя ведь никто не держит.

– У меня есть другая мысль, – ответил Б.Б. – Я подумал, что мог бы найти себе преемника и передать все дела ему. Я хочу передать все дела тебе. Ты бы получала часть доходов, а я бы отошел от дел и посвятил себя работе в Благотворительном фонде помощи юношам, зажил бы по-человечески.

– Мне очень лестно, – ответила Дезире. – Просто не верится, что ты настолько мне доверяешь. Но мне нужно подумать.

– Ладно, – ответил он и снова погрузился в молчание.

А Дезире между тем вовсе не собиралась ни о чем думать.

Б.Б. изобрел чудный способ смыть пятно с собственной души – поручить кому-нибудь грязную работу и сидеть себе спокойненько, пожинать плоды. Она едва заметно покачала головой. Она не хотела, чтобы Б.Б. заметил этот жест, который был обращен ко Вселенной. В последнее время серьезные решения давались ей все легче.

Глава 15

Будильник прозвенел в семь утра. Обычно после тусовки у бассейна народ начинал расползаться по постелям между часом и двумя, и редко кто досиживал до трех. Таким образом, на сон оставалось как минимум четыре часа, и Бобби говорил, что этого более чем достаточно – а уж он-то знал. Он всегда одним из последних покидал общую компанию у бассейна и никогда не выглядел усталым. Мне кажется, я ни разу не видел, как он зевает.

Я уже привык к усталости, как привыкаешь к флюсу: о нем невозможно забыть ни на секунду, но, помня о нем постоянно, ты все-таки не то чтобы все время о нем думаешь. Каждое утро я просыпался в полном изнеможении, словно в чаду, голова у меня слегка кружилась, и ощущения эти в течение дня до конца так и не проходили.

Бобби обычно влетал к нам в комнату минут в двадцать восьмого. Широко распахнув дверь, он выскакивал на середину комнаты, словно персонаж мюзикла, который собирается спеть песню. Он проверял, все ли проснулись, и принимался болтать с тем, кто успевал раньше других принять душ и к этому моменту был уже одет. Еще бы! Нас было пятеро, и всем нам нужно было принять душ и позавтракать до утренней летучки, которая начиналась в девять, так что рассусоливать особенно не приходилось.

В то утро я первым успел в душ, хотя в постель лег последним – если лежбище на полу можно назвать постелью.

Когда я на корточках вполз в комнату, было уже около пяти утра. Я тихо разделся и уснул, пристроившись между телевизором и сортиром, в котором не было даже двери, и запихнув под голову грязную футболку. Никто не позаботился о том, чтобы оставить мне хотя бы подушку.

Я был почти уверен, что уснул, но это была болезненная полудрема, во время которой мне снилось в основном, что я лежу на полу, стараюсь заснуть и не могу. По крайней мере, впервые за много недель я мог с уверенностью сказать, что мне не снилось, как я продаю книги, и отчасти мне даже повезло, потому что трупы Карен и Ублюдка мне тоже не снились.

Едва заслышав будильник, я вскочил с такой резвостью, с какой вскакивает с постели только человек, привыкший к хроническому недосыпанию, и направился в ванную. Приняв душ, натянув свежие брюки цвета хаки, светло-голубую рубашку и повязав узкий галстук цвета полуденного солнца, я вновь почувствовал себя человеком. Я был готов уже забыть обо всем, что произошло в трейлере, о вечере, проведенном в обществе Мелфорда, и о возвращении на место преступления. Я даже был почти готов забыть о том, что стал свидетелем двойного убийства, и о другом убийстве, в котором замешаны полицейский, этот волк в овечьей шкуре, и глава компании, в которой я работаю.

Я сидел на кровати, уставившись на свои мелко трясущиеся руки и концентрируясь на мысли о завтраке, чтобы вызвать в себе аппетит, когда Бобби, как бомба, вдруг приземлился посреди комнаты.

– Кто рано встает, тому Бог подает! – пропел он. – Я так и знал, Лемми, я так и знал! Я уже распределил участки на сегодня и припас для тебя отличное бирюлечное местечко. Но с одним условием: пообещай мне двойной куш. Приступаешь сегодня утром, в одиннадцать. За все про все у тебя останется двенадцать часов. Ну что, обещаешь сорвать двойной куш? Двойной как минимум.

– Постараюсь, – неуверенно ответил я.

– Черт, да он же устал как собака! – подал голос Скотт. Он еще лежал голый в постели, и мы имели удовольствие созерцать его бледный живот и сиськи. – Я даже не знаю, спал ли он сегодня вообще. Почему бы тебе не отдать этот бирюлечный участок кому-нибудь другому, а, Бобби? Тому, кто не сядет в лужу?

Бобби одарил Скотта сияющей улыбкой, будто тот только что похвалил его прическу.

– Нет уж, Лемми заслужил свои бирюльки. Будешь работать, как Лемми, – будешь и получать столько же.

– Как ты себе это представляешь, если ему каждый раз достаются самые лучшие участки?

Бобби только покачал головой:

– Хороший книготорговец нигде своего не упустит. И Лемми ведь тоже не сразу стал сливки снимать. Ты же знаешь: все новички начинают с нуля. Когда только начинаешь работать, тебе никто поблажек не дает.

– А мне и сейчас их не дают, – проворчал Скотт.

– А Лемми всего добился сам. Мечтаешь о бирюльках – докажи, что ты их заслужил.

– Да ему просто повезло, – возразил Скотт. – Он просто богатый жиденок, который мечтает захапать себе побольше деньжат.

– Да брось, Скотти, – примирительно сказал Бобби. – Лемми – отличный парень.

– Да? И что же в нем отличного? Только и умеет, что жопу начальству лизать, – заявил Ронни Нил, который по-прежнему лежал в своей постели, раскинув руки и ноги. – Ты ведь отлично лижешь жопу, да? – спросил он, обращаясь ко мне.

– Давай определимся в понятиях. Что значит – отлично? – парировал я.

– Господи помилуй! – воскликнул Бобби. – Да вы, ребята, сегодня смурные какие-то. Хорошо, что ты уже оделся, Лемми. Игрок хочет с тобой поговорить.

Ронни Нил, который все это время валялся в мечтательной позе, вдруг буквально выпрыгнул из постели. Как и Скотт, он спал голым по пояс, но, в отличие от него, имел стройное мускулистое тело. У Ронни Нила были небольшие, но крепкие грудные мышцы, а на спине мускулы выпирали, как крылья. На левом плече у него красовалась татуировка в виде креста, сделанная вручную, чернилами. Такими татуировками обычно украшают друг друга заключенные в тюрьмах.

– Зачем это он понадобился Игроку? – требовательно спросил Ронни Нил.

Бобби пожал плечами:

– Я думаю, Рончик, тебе стоит самому спросить у босса.

Ронни Нил, сощурившись, испытующе взглянул на Бобби.

– Нечего Игроку с ним обсуждать. Я не потерплю, если Игрок возьмет его в дело.

– В какое такое дело? – Настала очередь Бобби насторожиться.

– Я не хочу, чтобы Игрок с ним разговаривал, – уклончиво ответил Ронни Нил.

В его голосе звучала даже не обида, а злость.

Вообще-то я и сам не хотел встречаться с Игроком, но вряд ли мое мнение могло что-то изменить. От страха у меня закружилась голова. Неужели Игрок каким-то чудом узнал, что мы с Мелфордом прятались в кладовке? У него осталась чековая книжка – значит, он догадался, что кто-то из нашей команды был в фургоне, и теперь он уже, наверное, вычислил, что этот кто-то был именно я.

– Ну пойдем, Лемми, – позвал Бобби. – Нельзя заставлять самого главного босса ждать.

– Если он будет втираться в доверие к боссу, – предостерегающе сказал Ронни Нил, – я ему нож в задницу всажу.