Анна Малышева - Мой муж - маньяк?

С этими мыслями он покинул квартиру. Ему везло — на лестнице и во дворе ему никто не встретился. Он сел в машину, которую оставил поодаль, и поехал к набережной Москвы-реки. Там он вышел, отошел подальше от «Москвича» и бросил в воду ключи — по отдельности, стараясь, чтобы они упали в разных местах. Фотографии он сжег и пепел тоже бросил в воду.

Напротив, у кинотеатра «Зарядье», стояло много машин, и он не мог знать, что за ним давно наблюдают из серого «Вольво».

А когда стемнело, Дима и Катя сидели в укромном кафе, тесно придвинувшись друг к другу, и горячо что-то обсуждали. Горячо, но не громко, ибо и она, и он постоянно оглядывались, чтобы убедиться в том, что их не подслушивают. Их не подслушивали — народу было не много, а устроено кафе было так, что каждый столик был огорожен с трех сторон спинкой кожаного диванчика. «Будто раковина, а в середине — моллюск, — сказала Катя. — То есть мы».

— Ты уверена, что он никак не общался с Ирой? — в который раз спрашивал Дима.

— Господи, сколько же можно, конечно, я уверена! — уже раздраженно отвечала Катя. — Никогда! И даже, кажется, никогда он ей не симпатизировал…

— В самом деле?

— Ну, слышала я от него высказывания в том роде, что Ира слишком любит потрепаться на чужой счет, — пояснила Катя. — Ну, ты что, плохо Иру знал?!

— Даже слишком хорошо… — Дима вздохнул и опрокинул далеко не безобидный коктейль. Сегодня он решил расслабиться и забыть свое правило: за рулем не пить. — Язык у нее был ужасный. До сих пор удивляюсь — откуда в одной женщине, и даже вполне милой, может быть столько желчи и яда?!

Катя, услышав это, очень удивилась:

— Прямо-таки яда?! Да брось, ты преувеличиваешь. Ну, любила Ирка потрепаться на чужой счет. Но не злилась, разве что съязвить могла… Правда, некоторые принимали это за яд, но я никогда не ошибалась. Иначе не стала бы с ней общаться вообще.

— Видно, что тебе никогда не случалось схватиться с ней, — заметил Дима. — Иначе ты не защищала бы так свою бывшую подругу. Или, может быть, женщин она миловала, но мужиков…

— Знаешь, мне случалось иногда выслушивать от нее какие-нибудь высказывания в свой адрес, — возразила Катя. — Но никогда это не было ядовито и зло.

— Что ты говоришь? — Дима иронично сощурился. — Впрочем, это в сторону. Значит, Ирина ему не нравилась?

— Никогда.

— А как в последнее время — больше не нравилась, чем обычно, или меньше? — задал он заковыристый вопрос. — Постой, не пугайся! Я тебя прошу вспомнить — его отношение к ней не менялось?

Катя задумалась. Игорь знал Иру почти с тех самых пор, как знал саму Катю, — а значит, очень давно… Впрочем, раньше было проще — Игорь только добродушно выслушивал все ее рассказы о подругах или самих подруг, зашедших в гости, а после их ухода долго надо было над ним поработать, чтобы выудить хоть какое-то определенное мнение. Обычно он ограничивался чем-то вроде «симпатичная девушка», «серьезная девушка», «немножко развязная девушка»… Лика его часто и откровенно смешила. Конечно, смеялся он не ей в лицо, и подруга Кати была уверена, что производит на Игоря неизгладимое впечатление. Кате вспомнилось между делом, как однажды Лика забрела к ним на огонек, вечер был незабываемый. Катя была вдребезги больна, но тем не менее решила хоть как-то угостить подругу и заставила себя встать на кухне у плиты и жарить курицу. Лика в это время находилась в комнате Игоря (тогда эта комната была еще «общей»). Катя слышала оттуда ее звонкий смех и думала, а не послать ли все это к чертовой матери — чувствовала она себя как кухарка, которая должна быстрее приготовить пожевать для своих господ. Но господа ее чувств не разделяли. По крайней мере, Лика развлекалась — когда Катя вошла в комнату с блюдом, на котором была уложена курица, она увидела такую картину: Игорь с обреченным лицом перелистывает страницы парфюмерного каталога, привезенного Катей из Англии, а Лика тычет пальцем в каждую картинку и спрашивает: «А эти духи ты знаешь? Тебе нравятся?..» Спрашивать было тем более глупо, что Игорь многие годы вообще никакими духами не пользовался, а потом пользовался всегда одной и той же туалетной водой. Катя поставила блюдо на стол и кое-как вытерпела этот нудный вечер. Лика засиделась, она никак не могла встать и уйти (этого она вообще не любила делать). По большей части она предпочитала оставаться ночевать у своих знакомых. В конце концов пришлось недвусмысленно намекнуть ей по-дружески, что Катя, мол, больна и надо честь знать. Ушла.

Катя, когда вспомнила все это, только улыбнулась — как все смешно и глупо… Разве стала бы она обижаться сейчас на свою несчастную, немного нахальную, а в сущности — доброй души подругу? Да ни за что. «Тем более что Игорь меня не волнует, — подумала она. — А тогда я немножко приревновала. Впрочем, сейчас-то он меня и волнует, ох как волнует! И трудно поверить, что он имел какие-то дела с Ирой. С виду все было совершенно невинно — виделись они раз, ну два раза в месяц… Может быть, когда он стригся у нее… И еще когда, по случаю…»

Все это она рассказала Диме, но тот только покачал головой:

— Ты могла ничего не знать. Я думаю, что все три ключа от квартиры Ирины. Я потом снова поехал туда, поднялся и осмотрел замки. Три замка. И насколько я помню внешний вид ключей — они подходят к ним.

— Ты поехал туда после того, как он выбросил ключи в реку?

— Да. Я проследил, куда он едет. Он снова отправился крутить свой маршрут.

Катя поморщилась:

— Маньяк. Самый настоящий. И я никак не могу смириться с этим. Трудно поверить.

— А ты не переживай. Сейчас найдутся проблемы похуже, чем его поездки в автобусах. Прежде всего — как нам себя вести?

— В смысле?

— Ну, сдавать его милиции или подождать?

— Я думаю, — решилась она, — сдавать. Ждать дольше страшно, да и нечего ждать. Ключи от Ириной квартиры — это уже интересно. Автобусы — тоже. Может быть, это и не он, а может быть — я живу с убийцей в одной квартире. И мне это вовсе не доставляет удовольствия.

— Постой. — Лицо Димы сделалось мягким и сочувственным. — В конце концов, мы не можем сдать человека просто так… Как бы мы оба к нему ни относились… Тут есть один фактор…

Он замолчал, И Катя, подождав продолжения, не вытерпела:

— Какой же фактор?! Тот, что тебе неудобно сдать моего мужа?

— Да, если хочешь. Следователь ведь осведомлен о наших отношениях. И можешь мне поверить — держит их на заметке. Если мы наведем его на Игоря, он сразу решит, что мы хотим избавиться от надоевшего мужа.

— Демагогия! — отчеканила Катя. — Почему он так решит?

— Улик мало.

— А, ты хочешь дождаться, когда их станет еще больше? Может быть, следующей уликой буду я?! Прекрасная будет улика, без обмана, но только мне от этого уже никакой радости не будет… Я понимаю, что не надо вытаскивать на свет наше грязное белье; то, что следователь узнал о наших отношениях, уже неприятно… И все же разве он не проверит наших данных? Можно просто дать ему ключи — ведь у нас есть копии. Так, мол, и так… Нашла у мужа в кармане.

— А я тебе говорю — этого недостаточно. Разве станут его шмонать из-за ключей? Нужны твердые основания, чтобы утверждать, что это он. А у нас их нет. Это наши догадки, и еще его маньячество.

— Я так не думаю… — Катя нахмурилась и отвела взгляд. — Во всяком случае, я хочу скорее кому-то сообщить обо всем этом. Страшно держать такие сведения при себе.

— Не только при тебе, но и при мне, — напомнил Дима. — Ты что, всерьез его боишься?

— Да.

— Но я тебя в обиду не дам, — пообещал он. — Раз уж дело так повернулось, надо тебе перебираться ко мне на полный пансион. Кто знает, может, ты и права… Жить в той квартире для тебя тяжело, я сам понимаю… Но все же хотелось, чтобы вся эта история кончилась, и тогда мы бы зажили спокойно, без чужих глаз… А так… Неприятно.

— Неприятно! — фыркнула Катя. — Не то слово! Ну ладно, это тебя, как я вижу, волнует только теоретически.

— Что волнует теоретически?! — всполошился Дима.

— Мои переживания, — пояснила та. — Лучше скажи мне, какие реальные планы? Что нам делать? Кому говорить, а если говорить про все это, то что? Какую часть правды?

— Если правду — то всю, — бескомпромиссно заявил Дима. — Хуже нет, если мы скажем половину. Тебе не хочется говорить про его страсть к автобусам?

— Разумеется. Но если это надо следствию…

— А может быть, следствие само все уже знает! — ввернул Дима. — Ты что же думаешь, что эти три убийства прошли так себе, по дурочке?! Их расследуют, и не позавидую я тому маньяку, который сделал это. Даже если это твой муж.

— Почему «даже»? — обиделась Катя. — Ты что, думаешь, ему сделают скидку только потому, что он мой муж? Или ты еще что-то имел в виду?

— Я имел в виду только то, что хорошо бы знать, насколько следствие заинтересовано им. А для этого надо поговорить либо с Игорем, либо со следователем. Кстати, у следователя ты давно была?