Этюд на холме - Хилл Сьюзен Susan Hil

Двадцать

Дебби сидела в кровати, подложив под спину три взбитые подушки, а перед ней лежала небольшая стопка карточек. Дава дал их ей накануне. Эта встреча с ним оказала на нее еще большее воздействие, чем первая; он уложил ее на диван и снова отправил в духовное путешествие, но на этот раз он провел ее через так называемые Пять Порталов, проходов в уникальный мир ее внутреннего «я». Она описывала ему что видела – прекрасные образы садов с магическими цветами, прозрачные пещеры, расцвеченные радугой и наполненные крылатыми ангелами и другими созданиями света. Она чувствовала себя восхитительно, паря на облаке мира и гармонии, а голос Давы мягко звучал у нее в ушах, будто бы на фоне журчащего водопада, и его руки дотрагивались до ее бровей и гладили по волосам, но где-то очень, очень далеко.

Он сказал, что с ней все уже гораздо лучше, что ее энергии постепенно становятся более сбалансированными, а негативные силы медленно, но верно растворяются.

– Мы не сражаемся, Дебби, мы не используем терминов боя. Я не говорю о преодолении и уничтожении, я говорю о растворении и ослаблении. Негативные силы, которые так тебя угнетали, сейчас истощаются и растворяются. Скоро они совсем отступят и перестанут существовать.

Он сказал ей, что над ней установлена особая защита; что куда бы она ни пошла, она может целиком и полностью полагаться на ангела, который встретился ей, чтобы спасти.

– Это была редкая и необычайная встреча, Дебби. Это особая привилегия. Быть спасенной таким образом и получить помощь от одного из многочисленных ангелов, принимающих человеческий облик, чтобы поддерживать нас, это то, за что надо быть глубоко и искренне благодарной.

– О, я благодарна, – горячо заверила Дебби. – Действительно благодарна.

– Теперь ты знаешь, что ты под защитой, и в ближайший день или два ты получишь знак, что так и есть. Ты найдешь белое перо, и когда увидишь его, подними и всегда держи при себе. Это будет символом твоего защитника. Теперь глубоко и медленно вдохни. Я хочу, чтобы ты сфокусировала свое сознание на своем цвете, на синем. Синий, но с мерцающим золотым оттенком. Взгляни в сердце и в центр своего синего, Дебби. Я буду называть тебе определенные слова и фразы. Ты их не забудешь, но я дам тебе несколько карточек в качестве подсказок. Перечитывай их снова и снова. Каждая карточка – это талисман.

Карточки были разных цветов, и на каждой были напечатаны фразы Давы. Он подписал каждую из них.

СИНИЙ

Умиротворяющий. Музыкальный. Духовно исцеляющий. Артистический. Чувствительный. Искренний.

СИНИЙ

Приносит мир, покой, веру в себя.

СИНИЙ

Побуждает к спокойствию, вере, доверию.

СИНИЙ

Это знак твоей гармонии с миром.

На других карточках были напечатаны диаграммы чакр и рисунки ее персональных лечебных трав и растений, а также особенные для нее даты в будущем году, отмеченные на календаре. Она зачитывала их, пока не выучила наизусть. Сейчас она смотрела на карточку, в которой были указаны благоприятные для нее периоды суток. Первым таким периодом значилось семь тридцать пять вечера, странное время, с которым Дебби было сложно себя идентифицировать, несмотря на запутанные описания фаз Солнца и Луны и ссылки на астрологические карты. А вот второй период сразу же показался ей «ее» временем. Ее имя встречалось в карточке несколько раз, так что, рассматривая ее, она чувствовала внутреннюю связь с Давой, потому что он лично вписал его туда своим красивым, летящим почерком.

РАССВЕТ

Час между первым лучом на утреннем небе и восходом солнца – это твое самое благодатное время. Именно тогда, ДЕБОРА… ты становишься наиболее живой и наиболее созвучной Вселенной. В этот час, ДЕБОРА… ты более всего восприимчива и полна надежд. Твои энергии идеально настроены, твоя аура, совершенно необыкновенная и прекрасная, ДЕБОРА, ярко расцвечена и поет от полноты жизни. В этот час ты должна возносить хвалы создателю Вселенной, этот час наиболее благоприятен для принятия новых решений, это твой самый творческий час. Вставай рано утром и радостно приветствуй свои рассветные часы, и засыпай, когда твои энергии начинают угасать, после захода солнца.

Еще у нее была карта с несколькими фразами, которые ей было предложено читать в выбранном ею самой «священном месте» на рассвете, а также с молитвами, которые ей нужно было произносить.

Она читала до тех пор, пока не устала так, что не могла продолжать, и тогда она выключила свет и легла на спину, поражаясь тому, насколько иначе она начала чувствовать себя с тех пор, как встретила Даву, насколько она стала счастливее, увереннее и оптимистичнее в своих мыслях о будущем. Ее кожа тоже стала выглядеть гораздо лучше, и темнота, которую она ощущала внутри себя по утрам несколько месяцев подряд, сейчас стала скорее тонкой вуалью, через которую она могла ясно видеть, а не грозной густой тучей.

Если она продолжит двигаться вперед такими же темпами, то вскоре ей должно уже настолько полегчать, что она сможет начать искать новую работу, сначала хотя бы на полставки, и это, в свою очередь, позволит ей расширить свой круг общения. Она записала названия нескольких групп, которые собирались в Старли, чтобы обсуждать вопросы экологии, астрологии, исцеления и нью-эйдж-практик, потому что скоро, как она чувствовала, она сможет отважиться и записаться в одну из них. Но она планировала следовать совету Давы. Если она и тратила большую часть своего пособия на встречи с ним и на записи и книги, которые она также покупала у него, то это были траты на благое дело, инвестиции в ее будущее здоровье и счастье.

Она позволила себе расслабиться, почувствовала, как ее дыхание становится более глубоким и медленным, и стала сосредотачиваться на круге вибрирующего синего цвета, который она вызвала в своем воображении, с мерцающей золотой каемкой и глубочайшим фиалковым центром.

Его исцеляющая сила заполнила ее мозг и полилась по ее венам.

Она заснула.

Этим днем Сэнди случайно опрокинула сумку Дебби с кухонного стола и, поспешив извиниться и собрать обратно ее содержимое, наткнулась на письмо о второй ее встрече с Давой.

– О Дебс.

– Спасибо, я сама, – натянуто буркнула Дебби, почти что оттолкнув соседку, потому что боялась, что та увидит другие карточки и посмеется над ней.

– Слушай, это не мое дело…

– Точно.

– Ладно, но… ведь есть одно но, и ты это знаешь.

– Я больше ничего не принимала и не пользовалась никакими мазями, если ты об этом.

– Но тебе снова пришлось заплатить, ведь так?

Дебби запихнула последние пару вещей в сумку, застегнула на ней молнию одним резким движением. Готовность защищаться на ее лице говорила больше, чем слова. Сэнди села за стол и посмотрела на нее.

– Я волнуюсь за тебя, Дебс, я переживаю за тебя, я забочусь о тебе, черт возьми!

– Не нужно. Со мной все хорошо, спасибо.

– А было нехорошо.

Дебби задумалась. Голос Сэнди был полон неподдельной тревоги. Она действительно волновалась, она была ее другом. Дебби села напротив нее.

– Неужели ты не видишь, насколько мне лучше?

– Это же таблетки доктора Дирбон, разве нет? Ты же понимаешь.

– Я не имею в виду кожу. Я полагаю, что насчет этого ты права, но я имею в виду себя. Я виделась с ним всего дважды, и он полностью поменял все, Сэнди, он заставил меня думать иначе, чувствовать иначе, иначе смотреть на себя. Я больше не несчастлива, я рада вставать по утрам и скоро я начну искать работу на полставки. Тебе не о чем волноваться, честно.

Сэнди вздохнула. Она все еще хмурилась.

– Но все-таки это слишком дорого стоит. Мне просто интересно, не можешь ли ты ходить на какие-нибудь консультации в государственном учреждении?