Чарльз Паллисер - Изгнание

Ознакомительный фрагмент

Когда мама представила меня Куэнсу, священник небрежно кивнул и повернулся к следующему прихожанину.

Но его жена поздоровалась со мной за руку. Казалось, она вот-вот нахмурится, но невидимые нити благопристойности растягивали губы женщины в подобие улыбки. Ее дряблые щеки грузно свисали, а маленькие глаза скрывались в глазницах, будто меткие стрелки, выслеживающие цель.

Дама кивнула, узнав нас, и сказала мне:

– Надеюсь, печальные события не повлияли на ваши планы на будущее. Вы собирались принять духовный сан?

Я глупо покачал головой и промямлил что-то невнятное. Посчитав меня недоумком, она разочарованно отпустила мою руку. Дама довольно ядовито улыбнулась Эффи и сказала:

– Мисс Шенстоун, с сожалением вынуждена сообщить, что ваша просьба касательно билетов отклонена.

Евфимия, настойчивая девушка, воскликнула:

– Удивлена, что все билеты уже проданы.

– Имеется в виду другое, мисс Шенстоун. Ваша просьба рассмотрена комитетом, и было принято решение о невозможности удовлетворить ее.

Эффи, не знающая латыни, обладала стоическим духом в гораздо большей степени, чем я, поэтому спокойно восприняла ответ женщины.

Потом случилось что-то очень странное. Дама под вуалью теперь стояла за нами. Миссис Куэнс бросила на нее колючий взгляд и, повысив голос, произнесла:

– Вы можете преуспеть, если обратитесь напрямую к лорду Торчестеру. Незнакомка добьется у него гораздо большего, чем жена простого священника.

Я присоединился к маме с сестрой, и мы медленно пошли по гравийной дорожке в сторону ворот, словно уцелевшие ратники с поля боя. Мама слышала каждое слово этой ядовитой тирады и выглядела измученной и раздавленной.

Когда я проходил мимо дочерей священника, та, что помоложе, уронила зонтик. Я подхватил его и подал ей, и девушка с благодарностью мне улыбнулась. Старая дама, сопровождавшая их, сказала:

– Благодарю, молодой человек. Очень любезно с вашей стороны.

(Буквальный смысл: отвратительный самец, как смеешь ты смущать девственную скромность моей подопечной.)

– Надеюсь мой сын ведет себя пристойно, – сказала мама.

(Буквальный смысл: уж не думаешь ли ты, что мой сын пытается приударить за такой бесстыдной девчонкой.)

Пожилая дама повернулась к маме и произнесла в самой почтительной манере:

– Прошу прощения. Я не знала, что этот молодой джентльмен ваш сын.

Это была невысокая пожилая женщина с маленьким круглым пенсне, которое постоянно падало с носа. Она находилась в вечном движении, как мелкое животное, которое во время кормежки постоянно оглядывается по сторонам, высматривая крадущегося хищника. Голова ее всегда настороженно склонена, будто она прислушивается, не приближается ли ястреб-перепелятник (миссис Куэнс!).

Мама с улыбкой протянула руку, и мы все представились друг другу. Пожилая дама оказалась мисс Биттлстоун, а девочек звали Энид (старшая) и Гвиневра.

Словно старая подсадная уточка, мисс Биттлстоун захлопала своими потрепанными крылышками светской беседы и отправилась в полет:

– Я только что говорила юным леди, как замечательно видеть столько новых лиц. – Она улыбнулась Евфимии. – Для девочек было бы полезно обзавестись новыми друзьями.

Гвиневра подняла взор, переглянулась со мной и даже улыбнулась.

В этот момент раздался мужской смех оттуда, где мистер и миссис Ллойд разговаривали с дамой под вуалью. Мама спросила:

– Кто эта дама?

– Миссис Пейтресс. Она вдова.

Мисс Биттлстоун подошла к нам поближе и тихим трагическим голосом, словно не желая, чтобы ее услышали девочки, осторожно добавила:

– Вероятно.

Слово было произнесено с мягкой расчетливостью наемного убийцы, вонзающего кинжал в нежную шею.

Вспомнив, что сказала миссис Куэнс, я спросил:

– Миссис Пейтресс знакома с лордом Торчестером?

Младшая девочка сделала неудачную попытку скрыть усмешку. Пожилая дама с ужасом и раздражением посмотрела на меня:

– Что заставило вас спросить об этом, мастер Шенстоун?

(Мастер?![3] Я уже не школьник.)

Я рассказал о том, что миссис Куэнс упомянула герцога и взглянула на миссис Пейтресс так, словно между ними была какая-то связь.

Голосом, полным сдержанного благоговения, старая дева произнесла:

– Конечно, миссис Куэнс и настоятель знают лорда Торчестера, они присутствовали на обеде в замке.

– Какая честь, – вежливо прошептала мама.

И Энид была среди гостей. Мисс Биттлстоун кивнула в сторону старшей девочки:

– Она была приглашена, когда в замке останавливался племянник герцога. Почтенный мистер Давенант Боргойн. Очаровательный молодой человек.

Юная леди отвернулась, чтобы скрыть румянец от такого комплимента в адрес ее волшебной привлекательности.

– Он пригласил Энид на обед, – торжествующе сказала старуха.

– Хотя он не мог взять ее за руку, – лукаво вставила младшая сестра. – И не мог танцевать.

– Бедный юноша, – согласилась пожилая дама. – С ним недавно случилось большое несчастье. Он хромал, и рука его была на подвязке. Очень романтично! Он смотрелся так, будто только что с триумфом вернулся с великой битвы.

Мисс Биттлстоун вдруг побледнела. Я проследил ее взгляд и увидел, что миссис Куэнс смотрит на нее со зловещей усмешкой. Быстро откланявшись, пожилая дама умчалась прочь, уводя за собой девочек.

Когда они вышли за пределы слышимости, Евфимия сказала:

– Какая злая старая сплетница эта женщина. Что миссис Пейтресс ей сделала, чтобы так пачкать ее имя, предполагая, что она вовсе не вдова, и намекая на непристойную связь с герцогом?

– Таинственная вдова, – сказал я.

– Почему ты везде ищешь таинственность? – возмутилась сестра. – Почему у тебя все обязательно должно превратиться в захватывающую историю бульварного сорта?

– Ясно, что Ллойды не верят наветам мисс Биттлстоун, – успокаивающе произнесла мама.

– Или же ссора миссис Пейтресс и миссис Куэнс помогла ей подружиться с ними, – предположила Евфимия.

Я добавил:

– В таком случае нам надо лишь знать, с кем поссориться, и успех в обществе обеспечен. Похоже, мы движемся в верном направлении.

Евфимия повернулась ко мне и сказала:

– Ты все превращаешь в шутку. Однажды шутки выйдут тебе боком.

Я пытался услышать имя «Вилли» или нечто похожее. Ничего. И я не заметил мужчину, реально подходящего на роль на ухажера сестры. Конечно же, это не помощник священника. Зная сестру, думаю, что Эффи претендует на нечто большее, чем простой церковный служка – одноклеточное клерикального типа.

Просидел дома весь день. Мне бы прогуляться, исследовать местность, но помешал нескончаемый дождь.

Вижу таинственное повсюду. Ничего не надо придумывать. Оно вокруг меня:

№ 1. Каковы обстоятельства смерти отца и почему мама так сильно не хочет об этом говорить?

№ 2. Кто такой Вилли (или Вильям) и почему мама его ждала в воскресенье вечером?

№ 3. Для чего прошлым вечером Эффи так нарядилась, и что она делала на улице под дождем?

№ 4. И почему ей так сильно хочется пойти на бал, несмотря на дальность и дороговизну?

№ 5. Почему мадам Куэнс не дала ей билета, а Ллойды делают вид, что не знают нас?

Энид. Что за восхитительное существо. Нежные черты в обрамлении темных волос. Светлые глаза из-под длинных ресниц. Она окружена флером томной меланхолии.

Когда мы закончили обед, я нелестно отозвался о качестве трапезы, и матушка сказала:

– Я наняла кое-кого, чтобы позаботиться об этом.

– Кухарку? – воскликнул я.

Мама кивнула.

– Надеюсь, она приедет, когда привезут твой багаж.

– Этого не случится, пока дороги не станут проходимы, – сказал я.

Возможно, мой тон меня выдал, потому что Евфимия спросила:

– Что такого драгоценного в твоем багаже?

– Только мои книги и флейта.

– Отсутствие книг делает тебя таким ершистым? Если не можешь быть более сдержанным, почему бы тебе не остановиться где-нибудь в другом месте?

– Я тут не остановился, – сказал я. – Я здесь живу.

Она продолжила, словно ничего не слышала:

– У тебя в Кембридже есть друзья? Если так, то почему бы не погостить у них?

– Конечно, есть, – сказал я. – Некоторые очень близкие, потому что мне важно не количество, а качество друзей.

Она нахмурилась, и я понял, что попал в точку.

– У тебя в Торчестере тоже было много друзей, Евфимия, – примиряюще произнесла мама.

– Как же, помню! Народное ополчение, – сказал я. – Старшие лейтенанты Мод и Сесилия, а еще Люсинда?

Мама предупредительно посмотрела на меня.

– А что я такого сказал? Ты виделась с ними с тех пор, как переехала сюда?

– Мы слишком далеко, Ричард, – сказала мама.

Я заметил, что Эффи раздражалась все больше и больше, но какой-то дьявольский дух заставил меня дразнить ее:

– Что? Не виделась даже с Мод?