Найди меня - Энн Фрейзер

Он ответил вопросительным знаком.

«Подождите меня. Буду через несколько минут». В качестве пояснения она добавила: «Вам нельзя — это может быть ваша мать».

Она оставила чаевые и затолкала копии в сумку. Она уже открыла было дверь, но вернулась, завернула остатки хлеба в салфетку и только потом зашагала к своему грузовику.

По дороге к коронеру она позвонила матери и спросила о платье.

— Да, я смутно помню то утро, как твой отец разозлился.

Вспомнив о буйном характере деда, Рени спросила:

— Он когда-нибудь бил тебя?

— Твой отец? Нет! Никогда! А почему ты спрашиваешь о платье? — В ее голосе звучала тревога.

— Не говори Морису, это пока закрытая информация.

Морис иногда бывал сплетником.

— Мы, видимо, нашли платье, которое было на тебе в кухне в тот день. Оно было похоронено вместе с телом, о котором ты скоро услышишь.

Мать охнула.

— Значит, я могла надеть платье одной из жертв Бена? Это просто ужас. А нам-то казалось, что чудовищнее уже некуда…

ГЛАВА 28

Если найти слово «мумия» в словаре, первая статья будет о египетской процедуре мумификации. Могут даже приводиться подробности об извлечении органов, использовании кедрового масла и пчелиного воска, канифоли, пряностей и опилок и оборачивании тканью. Но слово «мумия» означает также тело, сохранившееся и высохшее естественным образом, как это, лежащее на столе из нержавеющей стали под яркими, не оставляющими теней лампами.

Минутой раньше Рени удалось уговорить Дэниела не ходить в секционную. Это оказалось легче, чем она ожидала. Он согласился, чтобы она заменила его там и рассказала все потом, а он пока попытается найти некоего Фрица, специалиста по текстилю, тоже работавшего в этом здании.

Первое, на что обратила внимание Рени в секционной, приблизившись к столу, — отсутствие кисти руки.

— Тело так и привезли? — спросила она.

Эванджелина с удовольствием объяснила:

— Кисть так высохла, что в существующем состоянии отпечатков не снять, но есть несколько методов восстановления плоти. Мой любимый и самый результативный — замачивание пальцев в бальзамирующей жидкости. Если вы что-нибудь знаете о бальзамирующих жидкостях, то знаете, что их много разных типов. Я перепробовала много марок и составов и выбрала лучшую. В общем, утром я отделила кисть, и теперь она отмокает в растворе. — Она показала на банку с этикеткой на полке. Темная ссохшаяся кисть плавала в густом растворе.

Рени порадовалась, что Дэниела здесь нет.

— И как скоро можно снять отпечатки?

— Как получится. Время варьирует. Обычно от одного до трех дней. Если продержать дольше, кожа может слишком разбухнуть, и ничего не удастся снять, — предупредила она. — Однако если не получится с первого раза, остается еще вторая кисть.

— Каков возраст жертвы, и сколько тело пробыло в земле?

— Рентген дает от тридцати до сорока. Надеюсь, что сумею сказать точнее, но, думаю, лучше попытаться получить отпечатки и отталкиваться от них.

— Согласна.

— У нас также есть новые потрясающие способы извлекать ДНК из самых разных вещей: кожи и даже ткани. Один называется «метод моющего пылесоса». Насчет времени пребывания в земле я подключу нашего специалиста, он поможет определить. Опять-таки, если получим отпечатки, то не уверена, есть ли особый смысл этим заниматься.

— Причина смерти?

— Это я могу сказать. Тупая травма головы. Могу предположить, что от удара о твердую поверхность. Вроде камня или бетона. Иногда такие бывают при падении с большой высоты.

Рени вспомнила детство и сцену, которую предпочла бы забыть навсегда. Ее отец держит молодую женщину за блузку и колотит головой о землю. «Это все понарошку, птичка. Она актриса. Кровь фальшивая».

— Я передам Дэниелу, — без выражения проговорила Рени, направляясь к двери.

— Еще одно.

Рени приостановилась.

— Я вам очень сочувствую.

Сказано это было с добрыми намерениями, но Рени передернуло.

— Спасибо.

— Должна сказать, что одна из причин, по которой я занялась именно этим, — это ваш отец и шумиха вокруг него. Я тогда была еще ребенком, мои родители приклеились к телевизору, и я тоже слегка увлеклась. Странно, конечно, говорить об этом, ведь это ваша жизнь, но мне хотелось, чтобы вы знали.

— Спасибо, что рассказали.

Как ни удивительно, Бен Фишер до сих пор продолжал быть притягательным. Знает ли Эванджелина о Дэниеле? Непохоже. А кто-нибудь в отделе?

Дэниел и Рени взрослые люди, оба с глубокими ранами, и его рана столь же глубока, как ее. Можно возразить, что и она потеряла отца, но это не одно и то же. Что бы ни удалось выяснить об этой женщине на столе, будь она его мать или нет, ему все равно придется жить каждый день с мыслью, что она могла быть убита чудовищем.

— У каждого свой способ бороться со злом, — сказала Рени и тихо выскользнула из секционной.

Она нашла Дэниела в другой ярко освещенной комнате с белыми стенами, белыми столами и лабораторными халатами. Он разыскал Фрица, и тот в данный момент сравнивал маленький кусочек платья, найденного в пустыне, с лоскутом, который прошлым вечером достал из кармана Дэниел. Возможно, оттого, что теперь она знала его историю, на нее повеяло тихим отчаянием.

— Таких тканей сейчас уже не увидишь, — сказал Фриц. — Это смесь хлопка с полиэстером. Принт проходит на обе стороны, отчего трудно сказать, какая сторона должна была быть лицевой. Но под микроскопом это сразу видно. Хотите взглянуть? — Не вставая с кресла, он отъехал от стола.

Рени шагнула вперед, забросила выбившуюся прядь волос за ухо, приблизила глаз к окуляру и навела резкость. Волокна яркие, различалась разница между нитями каждого куска. На ее неискушенный взгляд лоскутки были разными, хотя и похожими.

Она выпрямилась.

— Мне кажется, они немного разные.

Фриц кивнул:

— Это потому, что они действительно разные.

Она заметила, что Дэниел несколько обмяк. Если ткань не совпадает, можно отложить эмоции на потом.

— Они разные, потому что прожили разную жизнь, — продолжал Фриц. — Один пролежал много лет под землей. Второй, как ни странно, выглядит более изношенным, хотя цвет более яркий.

Вчера вечером Рени решила, что Дэниел привез ткань в пустыню из-за расследования. Теперь она задумалась, не таскал ли он ее в кармане все эти годы.

— Так это та же ткань? — спросил Дэниел. — Или не та?

— Вы же знаете, что ткани печатают партиями? Нет? Но так оно и есть. Они не просто одинаковые, но, думаю, из одной партии.

Дэниэл застыл рядом с ней, на верхней губе выступили капли испарины. Лицо его побелело так, что она разглядела веснушки на переносице.

Она развернула его к двери и мягко подтолкнула.

— Вам надо выпить