Том Харпер - Затерянный храм

Молхо допил свое виски:

— Мистер Грант, вы что, пытаетесь меня запугать?

— Я честно вас предупреждаю.

— Я вам верю. Но поймите меня — я деловой человек. Если человек ко мне приходит и предлагает что-нибудь продать — например, глиняную табличку, — скажем, за сотню драхм, я спрашиваю себя: а не заплатит ли он две? Или, может быть, есть еще кто-то, кто готов выложить три. А вы? Я не спрашиваю — зачем она вам, я слишком хорошо для этого воспитан. Но мне кажется, что вы не археолог, как мистер Пембертон, и не коллекционер. Вы искатель сокровищ? Я уже от многих слышал, что вы здесь с двумя англичанами и американцем — ну и конечно, с вашей очаровательной спутницей. Интересно, на кого вы работаете?

Грант скупо улыбнулся:

— Мне и самому иногда интересно.

— Я понимаю, со мной вы не можете быть откровенным. Значит, и я не могу быть откровенным с вами. Вы тоже должны это понять. — Молхо улыбнулся и поднялся. Здоровяк рядом с ним тоже встал на всякий случай. — Я подумаю о вашей просьбе, мистер Грант. Может быть, когда я решу, сколько стоит моя информация, я назову вам цену. Если да, то я свяжусь с вами в гостинице.

Грант подался через стол, но сразу же наткнулся на могучую ладонь здоровяка, которая толкнула его обратно.

— Долго не тяните. Слишком много народу гоняется за этой вещью. Опасные люди.

Молхо поднял левую руку и помахал Гранту и Марине, посылая жуткий прощальный знак:

— Знаю.

«Мерседес» вез их по пустым улицам обратно в отель. Грант и Марина сидели на заднем сиденье и молчали.

В коридоре возле своих комнат они остановились. Случайному наблюдателю они могли показаться любовниками, вернувшимися с поздно закончившихся танцев. Грант нес свой пиджак переброшенным через плечо, а рукава рубашки закатал до локтей; Марина скинула туфли и держала их в руках — ее ноги больше привыкли к рабочим ботинкам, чем к высоким каблукам. Ее лицо блестело от пота, а в уголке глаза собралась черная капелька туши. Одна из лямок платья сползла с плеча.

— Спокойной ночи, — произнес Грант. В пустом коридоре, где звуки глушились ковром на полу, это прозвучало более резко, чем ему бы хотелось. — Или…

Он сделал шаг к ней. Волосы Марины густо пахли ароматами ночи и музыки — табачным дымом, потом, спиртными напитками и духами. Наверное, гашиш в ночном клубе одурманил и ее. Грант поднял руку и погладил Марину по виску, отведя в сторону локон, упавший на лицо. Марина не отстранилась. Грант провел рукой ниже — по щеке, по шее, по плечу. И нежно вернул на плечо лямку платья.

— У меня есть бренди.

Он почувствовал, как фальшиво это прозвучало, но ложь сейчас нужна была ему для прикрытия. Он сам давно уже ничему не верил.

— Ну, если только по рюмочке, — сказала Марина.

Ее голос звучал как-то сонно, чуть ли не механически. Она позволила взять себя за руку, подвести к двери; держась за локоть Гранта, она ждала, пока он достанет ключ. Грант вставил ключ в замок и замер. Виски, которым угостил его Молхо, грело его изнутри, запах духов Марины почти ошеломлял, но есть такие вещи, о которых никогда не забываешь.

Марина почувствовала, что он напрягся, и подняла голову:

— Что случилось?

— Тсс…

Грант смотрел на дверной косяк. Из щели между дверью и косяком торчал крошечный уголок желтой бумаги — его было почти незаметно, если не знать, куда смотреть. Грант всегда оставлял его, когда выходил из комнаты. Сейчас листок был не совсем на месте. Они — кто бы это ни был — заметили уловку Гранта и попытались ее обойти. Это означало, что они хорошо знают, что делают. А «уэбли» лежал в комнате.

Грант вытащил ключ из замка, держа руку на дверной ручке. Марина попятилась, в замешательстве глядя на него.

— У тебя пистолет с собой? — спросил он одними губами.

Ручка вдруг повернулась, и дверь распахнулась внутрь. Грант, все еще державшийся за ручку, потерял равновесие и влетел в комнату. Он споткнулся, зацепился за что-то ногой и растянулся на полу. Кто-то кинулся на него, но Грант действовал быстро. Он перекатился и вскочил, сделал шаг назад и ударил своего противника в солнечное сплетение. Человек застонал и сдавленно произнес:

— О черт…

Грант остановил замах и отступил. Человек перед ним согнулся от боли, но не узнать его было нельзя — короткая стрижка, широкие плечи, красивый пиджак. А на кровати сидел Мьюр с сигаретой в руке.

— Где вас черти носили?

Глава восемнадцатая

В тихой библиотеке было душно. Отчасти из-за погоды: неделю дул апрельский ветерок, после чего стало жарко, а отчасти из-за того, что в зале сидело больше народу. Пасхальные праздники закончились, и пестрая компания студентов, художников и ученых, составлявших контингент Британской школы, начала возвращаться. За всеми столами сидели посетители, с серьезным видом листая книги, выглядевшие почти такими же древними, как и цивилизации, о которых в них рассказывалось. Пристроившись у окна с газетой, Грант, подавленный этой целеустремленной серьезностью сидевших вокруг него людей, ощущал себя не в своей тарелке. Да еще и этот ночной разговор с Мьюром.

— И все? Он сказал тебе идти, и ты, как щенок, пошел?

Грант не собирался вступать в спор:

— Это же его место, а к тому же у него при себе был громила — на тот случай, если бы я попытался что-нибудь сделать.

— Если бы ты сказал нам, куда идешь, а не убегал с девчонкой, как продавец универмага на дешевый курорт, мы могли бы поехать за тобой. Тогда бы мы, мать твою, узнали больше.

— Времени не было. Молхо так все специально устроил. Если бы вы попытались следить за нами, он бы, наверное, не стал с нами встречаться. — Грант вспомнил отверстие от пули в спинке сиденья. — А то и придумал бы что-нибудь похуже.

Мьюр ткнул сигаретой чуть ли не в лицо Гранту.

— Сейчас только этот жидок может вывести нас к другой половине таблички. Когда он позвонит в следующий раз, даже и не думай звать свою долбаную девку. Меня зови. А то я закатаю тебя отсюда обратно в тюрьму где-нибудь в самом засраном углу нашей империи, и оглянуться не успеешь. Понял?

Грант отложил газету и подошел к Марине. Куча книг перед ней выросла, хотя до Рида, который сидел напротив, ей было еще далековато. Грант заглянул через плечо:

— Что ты делаешь?

Она отодвинулась, чтобы он увидел, — перед ней лежала та самая занятная книга с вклейками на греческом языке. Внизу страницы аккуратными выцветшими буквами была написана строчка, показавшаяся Гранту бессмысленной:

Павс. III: 19.11; Страб. VII: 3.19; Лик. Алекс: 188; Арр. Пер.: 21.

— Это что, кроссворд?

Марина вздохнула:

— Это ссылки на те места в античных текстах, где упоминается Белый остров. Павсаний написал путеводитель по Греции, что-то типа Бедекера[32] того времени. Страбон был географом первого века. Ликофрон написал почти не поддающуюся расшифровке поэму о Троянской войне, а Арриан был римским чиновником, который оставил описание Черного моря, чтобы развлечь императора Адриана.

— И что, есть что-нибудь полезное?

— Они все говорят, что это где-то в Черном море. — Она положила ручку. — А во всем остальном противоречат друг другу. Павсаний и Ликофрон утверждают, что это в устье Дуная. Только один Арриан говорит, что это где-то в открытом море. А Страбон помещает остров примерно в пяти сотнях стадий от устья Днестра.

— Сколько это на наши деньги?

— Примерно сто километров — но он не говорит, в каком направлении. — Марина порылась в бумагах. — Еще я нашла несколько слов у Плиния, который заявляет, что Белый остров располагается на самом деле в устье Днепра. Там, где речь идет о расстояниях, античным географам верить нельзя, но и Дунай, и Днепр впадают в Черное море примерно в сотне километров от Днестра.

Грант почесал макушку:

— Итак, это либо у Дуная, либо у Днепра, либо ни там, ни там. — Он посмотрел через стол на Рида, который погрузился в омут фотокопий и таблиц с символами. — Мне показалось, он говорил, что этот остров — легенда, мифический рай для героев.

— Думаю, он неправ. Судя по тому, что я обнаружила, единственный герой, о котором в этой связи вспоминают, — Ахилл, да еще иногда Патрокл, спутник Ахилла. Белый остров — рай не для всех. Похоже, он был назначен стать таковым только для Ахилла.

— И ты считаешь, от этого история становится более правдоподобной?

— Она же откуда-то взялась. Подобной легенды нет ни для одного другого героя; должно быть объяснение, почему эта история связана исключительно с Ахиллом. — Марина придвинула к себе одну из книг. — По словам Арриана, на острове есть храм, посвященный Ахиллу. Плиний идет еще дальше, утверждая, что там же находится и настоящая могила героя. — В пыльном унылом зале ее глаза сверкали особенно ярко. — А что, если это реальное место? Затерянный храм Ахилла, а внутри — его гробница. И никто этот храм так и не нашел.